Все ближе дата заключения соглашения по иранской ядерной программе между Тегераном и группой международных посредников 5+1. И, что бы ни говорили эксперты с разных сторон, каких бы оптимистичных заявлений не раздавалось от политиков различного уровня, на данный момент становится все более очевидно - подписания соглашения политической договоренности, запланированной на 24 марта, в очередной раз не состоится.
Не то, чтобы такой вариант не устраивал президентов и правительства Ирана и его визави на переговорах, счет раундов которых с 2013 года уже давно идет на десятки. Глава кабмина ИРИ Хасан Роухани и его министр иностранных дел Джавад Зариф последовательно стараются договориться с Западом и уже, по сравнению с прежней администрацией, пошли на серьезные уступки - на ряд ядерных объектов ИРИ были допущены эксперты МАГАТЭ, обогащение урана до 20% приостановлено, и даже некоторые запасы обогащенного до такого уровня ядерного топлива начали уничтожаться. Более того, Роухани в принципе готов к переговорам по работе реактора на тяжелой воде и завода в Араке, который также «беспокоит» его западных партнеров. Обама, в свою очередь, буквально на днях отметил, что Иран выполняет все условия заключенного 20 ноября 2013 года и действующего до сих пор предварительного соглашения и даже раскритиковал премьер-министра Израиля Беньямина Нетаньяху за его выступление перед Конгрессом США, в котором глава израильского правительства назвал соглашение с Ираном «плохой сделкой». Более того, Барак Обама даже демонстративно отказался от встречи с премьером Израиля после завершения его агрессивной речи.
Однако это - едва ли не максимум, на который способны в настоящее время оба лидера. Их желание прийти к общему знаменателю на переговорах сталкивается с неприятием любых уступок политическим истеблишментом той и другой стран. Иранская политическая элита во главе с Верховным Лидером Али Хаменеи практически ежедневно публикует агрессивные антизападные заявления. Депутаты Меджлиса Исламской Республики вновь и вновь требуют ни на шаг не отступать от текущих позиций по ядерному вопросу, видя в этом немедленную потерю национальной гордости и ущерб государственным интересам Ирана. Стоит напомнить, что еще по возвращении Хасана Роухани с заседания Генассамблеи ООН весной 2013 года, нашлись те, кто стояли на улице вдоль следования его кортежа и, выкрикивая антипрезидентские лозунги, закидывали мусором автомобили. Вряд ли, учитывая иранские политические реалии и риторику значительного количества политических деятелей страны, молодые активисты действовали по собственной инициативе.
В США ситуация еще более тяжелая. Группа конгрессменов-республиканцев из 47 человек под предводительством сенатора Тома Коттона направила иранскому правительству письмо, в котором сообщила о том, что, в случае, если соглашение, подписанное президентом Бараком Обамой с Ираном, не будет одобрено Конгрессом (а большинство там, как известно, составляют противостоящие президенту-демократу республиканцы), оно будет иметь лишь статус исполнительного соглашения. Это означает, что следующий президент США сможет отменить его действие «одним росчерком пера». Более того, любой из следующих составов американского Конгресса сможет поменять любой из пунктов данного соглашения. Учитывая, что свой президентский пост Барак Обама занимает лишь до 2017 года, после чего неминуемо уйдет с передовых позиций в американской политике (т.к. согласно Конституции США, не имеет право быть главой государства более 2 сроков подряд), угроза членов Республиканской партии - весьма весомая. Не стоит забывать и тот факт, что письмо подписало сразу несколько конгрессменов, которые намерены включиться в президентскую гонку - Рэнд Пол, Марко Рубио, Тед Круз и Линдси Грэм. Вне сомнения, не все члены Республиканской партии США занимают столь жесткую и непримиримую позицию в отношении итогов переговоров с Исламской Республикой. К примеру, один из виднейших ее деятелей, Боб Коркер, подписи под скандальным посланием не поставил. Тем не менее, оно вызвало бурную реакцию, как в Иране, так и в Соединенных Штатах. Если представитель Белого Дома Джош Эрнест обвинил республиканцев в приверженности к силовым методам решения вопроса и недоверии к дипломатии, то Верховный Лидер ИРИ великий аятолла Али Хаменеи более точно препарировал имеющую место в американской политической системе ситуацию. По его мнению, письмо свидетельствует о хаосе и отсутствии политической этики среди американских политиков. Министр иностранных дел Ирана Джавад Зариф, в свою очередь, дал возможность американцам спасти свой престиж, выразив надежду на то, что грозное послание конгрессменов-рес публиканцев не имеет законной силы, и цель его - лишь пропагандистский эффект.
Оригинальной оказалась трактовка данного события президентом Бараком Обамой, который вменил в вину своим противникам-республиканцам объединение с иранскими «ястребами», выступающими против компромиссов а, как следствие - итоговой договоренности по ядерной программе ИРИ. И здесь с господином президентом сложно поспорить - обоюдно ненавидя друг друга на словах и в делах, эти два агрессивных сообщества работают, в общем-то на один и тот же результат - выход своих стран из переговорного процесса и сворачивание последнего. Итог данного события известен - усиление конфронтации между Тегераном и Западом, новые экономические санкции, все большая закрытость страны и ее милитаризация, сворачивание товарооборота между США и Ираном, вплоть до полного табу для европейцев и особенно американцев на дешевую иранскую нефть и рынки сбыта внутри страны. Вместе с тем, нельзя отрицать и то, что многие группы, как в Тегеране, так и в Вашингтоне получат выгоду от данного сценария. Республиканцам в Соединенных Штатах выгоден любой провал администрации президента-демократа, т.к. это повышает их шансы на победу в ходе следующих выборов главы государства. Военная промышленность США, равно как и европейских государств, также в любом случае выигрывает от усиления военной напряженности и повышения вероятности военного столкновения. Кроме того, несмотря на автономную политику Израиля, наличие на Ближнем Востоке Ирана-врага крепчайшими узами привязывает маленькое еврейское государство к США. Безъядерный, да еще и миролюбивый Тегеран перестанет «пугать» Тель-Авив, значительно уменьшит суммы его военных заказов из США.
В Иране сохранение конфликтной ситуации косвенно выгодно всей политической системе, пришедшей к власти в 1979 году на волне антиамериканизма и борьбы за исламские ценности и исламскую политическую систему. Тем не менее, если прагматической части иранского политического истеблишмента, условно ведомой такими фигурами, как Хасан Роухани, Джавад Зариф и президенты прошлого - Мохаммад Хатами и Али Акбар Хашеми-Рафсанджани понятны и в целом нежелательны пагубные последствия конфронтации с Западом - обнищание населения, проблемы в ведении международного бизнеса и особенно финансовых операций, недостаток инвестиций западных компаний, и в целом негативный имидж страны, то консерваторов, условно олицетворяемых большинством Меджлиса, командованием Корпуса стражей Исламской Революции и высшими клерикалами во главе с самим Али Хаменеи, проблемы населения напрямую не касаются. Зато противостояние с США - повод для тех же самых, что и в США, огромных бюджетных отчислений на армию, КСИР и военную промышленность. Именно жесткое противостояние с Западом, его «подрывная деятельность», военные угрозы и «насаждение чуждых исламскому обществу ценностей» - основные поводы огромных полномочий иранской полиции и спецслужб, их контроля над СМИ, и даже социальными сетями в интернете. Более того, в случае отсутствия полувоенного режима существования Ирана, освободившиеся от всех указанных ограничений, страхов, богатое и уверенное в себе общество, представленное гораздо более сплоченными и мобилизованными политическими силами, вполне может поставить логичный вопрос о целесообразности наличия в руководстве страны немолодых факихов, и самого существования политической системы ИРИ в ее нынешнем виде.
Между тем, война не выгодна на данный момент также никому - США заняты Украиной, «Исламским государством» и помощью в построении хотя бы какого-то подобия государства в Афганистане. Иранское же руководство, несмотря на воинственные заявления, прекрасно понимает, что, в случае открытой конфронтации с Вашингтоном, его режим скорее всего, прекратит свое существование - слишком уж несопоставимы силы, технический и технологический уровни армий США и их союзников по НАТО и Исламской Республики. Таким образом, «ястребы» в Соединенных Штатах и Иране имеют своей задачей лишь сохранение status quo, который, с незначительными изменениями, существует с начала 2000-х гг. Задача сторонников решения ядерного кризиса, восстановления между государствами хотя бы каких-то отношений и прекращения международной экономической и политической изоляции Ирана на его территории - остановить обнищание население и смягчить социальные противоречия, а в США - обеспечить экономические выгоды бизнесу, не связанному с ВПК. Кроме того, условно дружественный Иран мог бы быть исключительно полезен Соединенным Штатам в борьбе с группировкой «Исламское государство», наводящей ужас на оставленное в одиночестве американцами иракское правительство и практически не реагирующее на удары авиации США и их союзников. Очевидно, что для уничтожения ИГ на данный момент вооруженных сил Ирака, Сирии, курдских ополченцев и американских пилотов недостаточно, а Исламская Республика и ее вооруженные силы могли бы без труда решить эту проблему. ИРИ, в свою очередь, в случае реализации подобной сделки с США, достигла бы невиданного ранее укрепления своих позиций на Ближнем Востоке, а ее вооруженные силы уже могли бы вполне легально присутствовать на пространстве от Ирака до Ливана.
И здесь мы выходим на рассмотрение еще одной силы, которая имеет серьезное влияние на судьбу соглашения между Ираном и группой 5+1. Это - Израиль, усиление политического и особенно военного влияния Ирана для которого - сущий кошмар. Вне сомнения, тому есть причины - Иран в открытую поддерживает палестинское сопротивление и ливанское движение «Хезболла», не скрывающие своего желания полностью уничтожить еврейское государство. Естественно, что ядерное соглашение, а значит - ослабление военно-политического давления на Исламскую Республику в любом случае, даже без введения иранских войск в Сирию и Ирак, пошатывает израильские позиции в регионе. Не устраивает Тель-Авив и существующее положение дел, в отличие от «ястребов» Ирана и США, он считает себя находящимся под домокловым мечом мифической иранской ядерной бомбы, которая может вмиг уничтожить весь Израиль. Причем данные экспертов, которые провели на территории ИРИ достаточное количество инспекций, чтобы убедить любого сомневающегося в том, что ядерного оружия у Тегерана нет и быть не может, не убеждают израильские военно-политические круги, которые теперь ожидают создания иранской бомбы в ближайшее время. Пожалуй, единственным по-настоящему приемлемым вариантом для Израиля было бы скорейшее проведение военной операции, авиаудара против Исламской Республики, чтобы уже наверняка устранить возможность развития ее ядерной программы. Однако сил для самостоятельного удара у еврейского государства недостаточно, разрешения от США на окончательную дестабилизацию обстановки на Ближнем Востоке им не получено, а, согласно докладам военных экспертов, даже успешный авиаудар по иранским ядерным объектам, лишь на 1-2 года остановит ядерную программу Тегерана. В свою очередь, ответ иранской армии с ее сильно возросшим в последние годы ракетным потенциалом может иметь плачевные для Тель-Авива последствия. Игра не стоит на данный момент свеч, и задача израильского руководства - как минимум не дать Ирану и США договориться до чего-либо вменяемого. Это и стало причиной агрессивного вы ступления премьер-министра Израиля Беньямина Нетаньяху в Конгрессе. Это - и причина активности произраильского лобби, весьма сильного в США и имеющего серьезное влияние на политическую систему страны.
Необходимо упомянуть и о ряде важных событий последнего времени, которые, несомненно, окажут влияние на дальнейший ход переговоров по иранскому ядерному вопросу. Во-первых, это ухудшение состояния здоровья Али Хаменеи, который, согласно некоторым источникам, страдает от рака простаты. По некоторой информации, аятолле осталось жить не более 2 лет, что, несомненно, подталкивает его сторонников - к попыткам стабилизировать ситуацию, в том числе и на международной арене, через возможный срыв переговорного процесса. Вряд ли возобновлен будет он достаточно скоро, а за появившийся срок у консерваторов будет возможность найти отсутствующего пока преемника Рахбара. Положение иранских реформаторов, сторонников переговоров и заключения соглашения, в свою очередь, сродни положению республиканцев в США - у них есть реальная возможность взять власть после смерти великого аятоллы, поставив Верховного Лидера из собственной среды. Некоторые шансы на занятие этого поста есть, как минимум, у двух политиков из реформаторского лагеря - Али Акбара Хашеми-Рафсанджани и президента Хасана Роухани (стоит напомнить, что сам Али Хаменеи до занятия поста Рахбара был именно президентом Исламской Республики - два срока подряд). Это позволит отменить многие принятые под давлением консерваторов решения. В том числе, возможно, и по ядерной программе. Вместе с тем, успешное завершение ядерных переговоров исключительно важно реформаторам и Роухани в частности для приобретения популярности в среде населения и политической элиты Ирана - т.к. именно достижение приемлемого соглашения с Западом являлось краеугольным камнем его предвыборной программы. Во-вторых, все помнят, что, пожалуй, наиболее чувствительной частью санкций в отношении ИРИ, было отключение республики от системы международных расчетов Swift. Однако в свете скорого запуска китайского аналога данной системы - China International Payment Platform, и ожидаемого включения в него дружественного Китаю Ирана, эффект от американских и даже международных санкций для Тегерана всерьез снижается. Эт о еще меньше мотивирует иранское руководство на уступки. Более того, сам президент США Барак Обама, несмотря на явное неприятие риторики республиканцев и израильтян, продлил действие антииранских санкций, а также назвал условием заключения соглашения с ИРИ приостановку ее ядерной программы: на 10 лет! Очевидно, что на подобное не пойдут не только сторонники жесткой линии, но и «либеральный» Роухани. Таким образом, проблем и препятствий достижения итоговой договоренности по иранскому ядерному вопросу еще настолько много, что говорить о его успешном разрешении до 24 марта (последнего дня переговоров по политическим вопросам) и 30 июня (дате итогового соглашения) для журналистов -преждевременно, а для политических экспертов - просто странно.
Антон Евстратов