Тринадцать лет назад мир потрясла новость. В Афганистане был убит легендарный полководец - Ахмадшах Масуд. Рассказывает журналист "Озодагон".
9 сентября. Этот день для таджикистанцев и таджиков одновременно радостная и печальная дата. Радостная, потому, что с 1991 года ежегодно Таджикистан отмечает день своей независимости.
Печальная дата, потому, что 9 сентября 2001 года был убит легендарный таджикский полководец, лидер, политик, стратег - Ахмадшах Масуд.
Ахмадшах был противником того, чтобы судьбу Афганистана решали другие страны, поэтому у него было много врагов. Благородство Масуда как воина было в том, что он воевал за идею, за то, чтобы судьбу Афганистана решили сами граждане этой страны, а не диктовали бы правила извне. Он воевал бы с любым, кто попытался посягнуть на целостность его страны.
«Если от Афганистана останется кусок земли размером с мой паколь, то я буду его отстаивать и бороться за него», говорил он.
Международный обозреватель «Российской газеты» Владимир Снегирев, который неоднократно встречался с Масудом, писал так: «Он провел в горах, не выпуская из рук оружия, почти двадцать пять лет. Двадцать пять! Западные военные аналитики считают Масуда самым выдающимся партизанским командиром ХХ столетия».
Ахмадшаху Масуду пришлось воевать и с СССР, и с талибаном, который на тот момент спонсировался Западом. Интересно то, что на сегодняшний день американские солдаты теперь сами воюют в Афганистане против талибов.
И еще одно интересное совпадение - через два дня после убийства Масуда, 11 сентября 2001 года в США в здании Всемирного торгового центра в Нью-Йорке (башни-близнецы) был совершен теракт.
Здесь и обвинять некого - факты говорят сами за себя. Более того, в то время Ахмадшах решил сотрудничать с Россией в борьбе против талибов. Необходимо заметить, что была договоренность о предоставлении российского вооружения, а не солдат и офицеров.
Воин и Лидер. Несколько слов о Великом таджике Аркадий Дубнов, эксперт по Центральной Азии, журналист, политолог:
Впервые Ахмад Шах Масуда я увидел, если не ошибаюсь, в 1994-м, когда сопровождал в журналистском пуле министра иностранных дел России Андрея Козырева во время его визита в Афганистан. Это было в Кабуле, который тогда занимали моджахеды, а президентский пост занимал профессор Бурхануддин Раббани. Масуд был министром обороны и фактически, хозяином Кабула.
В стране шла гражданская война между различными группировками моджахедов, Исламскому обществу Афганистана(ИОА), объединявшим, главным образом, афганских таджиков во главе с Раббани и Масудом, противостояла влиятельная пуштунская Исламская партия Афганистана(ИПА), созданная Гульбеддином Хекматиаром. Сам Хекматиар, получивший после прихода моджахедов к власти в Кабуле, получил должность премьер-министра, но вынужден был сидеть в своей штаб-квартире в Чарасиябе, в нескольких десятках километров от Кабула, куда также Козырев вынужден был нанести визит.
Удивительно, но из трех лидеров именно Масуд в ту встречу запомнился мне меньше всего. Он был молчалив и держался в тени, как будто давая понять, что политика не его дело. Однако, весь его вид, гордая осанка, выразительные глаза на худощавом лице, говорили сами за себя, - перед нами был Воин и Лидер.
Поговорить с Масудом в относительно спокойной обстановке удалось только в 2000-м в Душанбе. Тогда я сопровождал своего друга Бориса Шихмурадова, бывшего тогда министром иностранных дел Туркмении. Пытаясь остановить войну в Афганистане между талибами и моджахедами, он объезжал все столицы региона, из Ашхабада через Тегеран, Кабул, Исламабад - в Душанбе.
Там нас ждал Ахмадшах, если не ошибаюсь, в гостинице (кажется, она тогда называлась «Душанбе») .Помню эту встречу хорошо, остались даже фотографии, правда, не слишком удачные: Масуд в своей неизменной шапке-«пуштунке» был спокоен, улыбчив, уверен в себе и очень дружелюбен. Мы говорили, разумеется, об Афганистане, его взгляд на ситуацию в стране выглядел предельно четким: «талибы такие же, как и мы, афганцы, мы не с ними воюем, наш враг в Пакистане, оттуда нам не дают покоя, а с талибами мы сумеем договориться, только бы нам не мешали:».
В последний раз я ждал Масуда в конце августа - начале сентября 2001 года, когда после полуторанедельного пребывания в родном для него Пандшере, мы с коллегой из Казахстана Искандером Аманжолом, не дождавшись там с ним встречи, перелетели на вертолете в Ходжа-Багаутдин у таджикской границы. Здесь мы тоже в ожидании Ахмадшаха, провели несколько дней в одной крохотной комнатушке гостевого дома во дворе, где была расположена одна из его ставок.
В той же комнате рядом с нами спали два араба, представлявшихся тележурналистами из Лондона, с одним из которых мы изредка общались. Второй был угрюм и молчалив. Им было тоже обещано интервью с Масудом. Дул, редко прекращаясь, «афганец», погода была нелетной, прилет Ахмадшаха все время откладывался, а у меня кончались командировочные, денег едва хватало на дорогу домой. 3 сентября мы с Искандером, воспользовались оказией, - улетал вертолет на другой, таджикский берег Пянджа:
До Москвы я добрался только 9 сентября. В такси из Домодедово зазвонил мобильный. - Ты где?! - в трубке взволнованный голос Дододжона Атовуллоева. - Подъезжаю к Москве, отвечаю, - а что случилось? - На Масуда покушение сегодня было, какие-то арабские журналисты:, телекамера взорвалась: - Где? - В Ходжа -Багаутдине. Ты был там? - Был-был:С Масудом что? - Сообщают, что тяжело ранен, перевезли в Душанбе, в госпитале, говорят, есть шанс:
Почему-то понял сразу: это были «наши» арабы. И так же стало ясно, что Великого таджика уже нет в живых. Хотя вплоть, если не ошибаюсь, до 15 сентября его соратники утверждали, что врачи еще борются за его жизнь.
А спустя два дня после убийства Масуда наступило 11 сентября, атака террористов на башни-близнецы в Нью-Йорке:
Мир стал другим.
Еще через год британский Скотланд Ярд пригласил меня в Лондон в качестве официального свидетеля по делу об убийстве лидера Северного альянса Афганистана. Впрочем, вскоре, это дело благополучно закрыли:
Но это уже, как говорится, другая история. На память о двухдневном допросе(очень уважительном и деликатном), который мне учинили британские следователи в моем архиве остались прокатанные мои пальчики и книжка на английском, посвященная Пушкину(!). На вопрос констеблям, зачем им отпечатки моих пальцев, ясно же полное мое алиби, они, улыбаясь ответили: «чтобы еще раз доказать, что этих отпечатков нет на вещах этих арабов:».
А «Пушкина» мне они подарили, объяснив, что это единственный хороший по их мнению подарок, который они могли купить на распродаже за один фунт стерлингов, больше им британская казна не позволяет тратить.
Мухиддин Кабири, председатель ПИВТ: С Ахмадшахом Масудом не беседовали ни разу, к сожалению. Только один раз его увидел в одной из мечети города Душанбе во время пятничного намаза. Собирался после намаза встретиться с ним, но он быстро ушел. Потом не было случаев увидеться и поговорить с ним.
О Масуде из разных источников: Бывший президент Ингушетии Руслан Аушев, в свое время воевавший в составе контингента советских войск, очень хорошо знал Масуда как военачальника и встречался с ним в Душанбе.
- Ахмад Шах, это, безусловно, незаурядная личность. В годы войны в Афганистане он вызывал своим благородным поведением уважение у многих советских офицеров и генералов, тем, что никогда не наносил ударов в спину.
Владимир Снегирев, международный обозреватель «Российской газеты»:
Не все нравилось мне, "шурави", в его ответах. Так, например, несколько раз в его рассуждениях промелькнула мысль о необходимости объединения всех таджиков, живущих по обе стороны Пянджа. Но, честно признаюсь, с первых же минут я был ошеломлен светом, исходившим от этого человека, его глазами, манерами, умением вести беседу. Я очень скоро понял, что Масуд - это не просто удачливый командир крупного вооруженного формирования, а выдающаяся личность. Такие люди рождаются для того, чтобы круто менять ход исторических процессов.
Николай Быстров, советский военнопленный, в последствии ставший личным охранником Масуда:
О нем говорили, что он здоровый как бык, в 2 метра, весом 130 кг, но когда я его увидел, то понял что это совсем не так, Масуд был худощавым, но очень жилистым и выносливым. Но вот в плане духа, он был здоровее всех, никому точно не уступал, это был бесстрашный воин и лидер. Потом я узнал, что он является мастером спорта по восточным единоборствам.
Александр Князев, доктор исторических наук, эксперт по Центральной Азии:
Думаю, не будет преувеличением сказать, что с точки зрения истории Масуд для Афганистана и всего региона Центральной Азии, для Среднего Востока - это уже символ целой эпохи. Это знаковая личность, стоящая в одном ряду с Ясиром Арафатом - для Ближнего Востока, Эрнесто Че Геварой или Фиделем Кастро - для Латинской Америки: Для самого Афганистана - один из ведущих командиров движения моджахедов 1980-х годов в масштабе всей страны, и однозначный лидер борьбы с талибами в 1990-х:
: Вполне в духе известных слов Черчилля: в политике нет вечных друзей, есть вечные интересы: В этом их достаточно важное отличие от Ахмад Шаха Масуда: у меня спустя десять лет осталось убеждение, что у него кроме интересов были еще и принципы: Сын Ахмадшаха - юный Ахмад, вспоминает последний урок, который преподал ему отец перед последним вылетом в Ходжа-Багаутдин.
Они беседовали с отцом дома, Масуд спросил молодого Ахмада: "Ты умеешь плавать?" Тот ответил: "Нет". - "Надо учиться. Иди в бассейн, я буду рядом, если будешь тонуть, я тебе помогу". С этими словами он подтолкнул сына в воду. Ахмад погрузился с головой, когда он вынырнул, услышал слова отца: "Сейчас ты в трудном положении, спасай себя, выживай! Выживешь сам - поможешь другим!"
Халил Каюмзод, специально для «Озодагон»