Несмотря на то, что все прикаспийские государства богаты нефтью и газом, сотрудничество между ними в энергетической сфере ограничено вопросами транспортировки и транзита энергоресурсов. В свою очередь, существующая «ресурсная» модель развития региона сдерживает появление «Экономики 2.0».
На прошлой неделе казахстанские новостные ленты облетела информация о том, что Азербайджан не будет поставлять бензин Казахстану, о чем уведомила пресс-служба Национальной компании SOKAR. В официальном письме говорится, что «на экспорт могут отправляться только излишки автомобильного бензина, невостребованные в Азербайджане. Но на сегодня таких объемов нет, и практически весь производимый в стране бензин поставляется на внутренний рынок».
В Астане даже не представляли насколько напряженная ситуация в топливно-энергетическом секторе Азербайджана. Еще год назад, на форуме «Нефть и газ Каспия -2013», вице-президент ГНКАР Давид Мамедов сообщил о том, что в стране за последние 10 лет потребность в бензине выросла втрое. В среднем рост потребления топлива в Азербайджане составляет 11-14 процентов в год. Местные нефтеперерабатывающие заводы (НПЗ) работают на пределе возможностей и не поспевают за тенденциями на собственном рынке, не говоря о том, чтобы помочь Казахстану.
Азербайджанские власти возлагают надежды на строительство нового НПЗ. Но в этом случае стабилизировать обстановку на внутреннем рынке удастся не ранее 2025 года. А пока планируется бросить мощности НПЗ на производство народного бензина марки АИ-92, а высокооктановое топливо импортировать из-за рубежа. Кстати, в начале этого года власти страны сняли акциз на ввоз бензина в Азербайджан, рассчитывая хотя бы таким способом насытить внутренний рынок предложением.
Инцидент с неудачной закупкой бензина Казахстаном примечателен тем, что он показал блеск и нищету «каспийской кухни», а самое главное - потенциал сотрудничества государств региона в энергетической сфере. Заметим, что перспективы кооперации не раз обсуждались в кулуарах Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), где наряду с «ресурсными» государствами есть крупный мировой потребитель нефти и газа - Китай. Причем больше всего за энергетический альянс радели китайские эксперты.
Вопрос энергетического сотрудничества поднимал иранский лидер Хасан Рухани в рамках визита в Астану. Казахстанской стороне он предложил перейти на SWAP операции (торгово-финансовая обменная операция посредством обмена разнообразными активами) по нефти, акцентируя внимание на транзитном потенциале своей страны и перспективах Казахстана выйти к портам Персидского залива.
Между тем энергетическое сотрудничество внутри каспийского региона носит ограниченный характер. Во-первых, оно включает совместную добычу углеводородных ресурсов. Для этого партнеры должны иметь опыт и достичь определенного технического уровня. Поэтому активность проявляют либо Россия, либо внерегиональные игроки: страны Европы, Китай, США, а с недавних пор Индия.
Во-вторых, сотрудничество может затрагивать вопросы подготовки кадров, т.е. тот самый энергетический хаб, о котором говорят в Казахстане. Он способен задать динамику нефтегазовой сфере, обеспечив ее специалистами, но как показывает практика, эффект носит ограниченный характер и благоприятно сказывается на развитии самой отрасли. В то время как экономическое сотрудничество между каспийскими странами остается в сторонке.
В-третьих, энергетическое сотрудничество между странами нашего региона осуществляется посредством транзита нефти и газа через свои территории. Собственно об этом говорил в Астане иранский президент.
Срыв поставок нефтепродуктов из Азербайджана в Казахстан опять подтверждает мысль о том, что сотрудничество в энергетической сфере между странами ограничивается вопросами транзита нефти и газа через территории государств региона. Следовательно, мы продолжаем и дальше сидеть на трубе.
Хотя все страны богаты энергетическими ресурсами, нефть и газ им самим не нужны. По этой причине они выступают не столько партнерами, сколько конкурентами. Было бы все намного проще, если бы речь шла о взаимодополняемых экономиках. Но как видно, даже казахстанская заявка о покупке бензина, которую можно охарактеризовать одной емкой фразой - «сапожник без сапог», осталась неудовлетворенной.
Кстати, последний аспект выявляет еще одну особенность. Речь идет о слабой энергетической безопасности стран региона. Хотя все они добывают нефть, но при этом не могут бесперебойно обеспечить самих себя нефтепродуктами. Отчасти ответственность за подобное положение несут национальные компании, в обязанность которых входят насыщение внутреннего рынка горючим. Так, азербайджанский SOCAR, несмотря на сложную обстановку в топливно-энергетическом секторе своей страны, планирует развернуть работу на рынке Турции, прикупить сеть АЗС.
Не отстает и отечественная компания «КазМунайГаз», которая в свое время приобрела 100-процентный пакет акций румынского предприятия Rompetrol Group N.V. Как раз для того, чтобы выйти на богатый европейский рынок. Кстати, в Румынии реализацией ГСМ также хочет заняться SOCAR.
Чрезмерное увлечение добычей нефти и газа привело к тому, что взаимная торговля прикаспийских стран оставляет желать лучшего. Так, торговый оборот между Казахстаном и Азербайджаном в 2013 году составил 370 млн. долларов. Хотя речь идет о крупных экономиках на Каспии. ВВП Казахстана по итогам 2013 года составил 224 млрд. долларов (данные Всемирного банка), аналогичный показатель Азербайджана - 73,6 млрд. долларов. Для сравнения Кыргызстан, чей ВВП составляет 7,2 млрд. долларов, в 2013 году наторговал с Казахстаном на сумму более 1 млрд. долларов. Таким образом, торговля не отражает потенциала экономик прикаспийских государств.
Проблема носит актуальный характер для пяти стран Каспийского моря хотя бы потому, что торговля должна сказываться на благополучии населения. Она может вывести государства на траекторию устойчивого развития и укрепить региональную безопасность. Поэтому лидеры стран не раз поднимали вопрос об усилении экономических отношений. А воз и ныне там.
Причину, по которой экономические и торговые связи показывают низкую динамику роста, связаны с моделью развития самих прикаспийских государств, где тон задает добыча и транспортировка энергетических ресурсов. Поскольку им самим нефть и газ не нужны, то покупателями продукции выступают страны дальнего зарубежья. В результате, и у Казахстана и у Азербайджана фаворитами во внешней торговле являются Евросоюз, Китай, Турция и т.д. В то время как ближайшие соседи оказались в числе аутсайдеров.
Поэтому наряду с так называемой «голландской болезнью», которая подрывает развитие реального сектора экономики, делает невыгодным производство ввиду высоких цен на нефть, можно констатировать другой синдром, которому еще 30-40 лет назад были подвержены государства Персидского залива. В тот момент арабские страны, как сегодня каспийские, активно реализовывали нефть США, Европе и азиатским тиграм. При этом внутри региона торговля не отличалась динамикой.
Положение дел стало меняться 10-20 лет назад, когда местные власти стали предпринимать меры по усилению экономических связей. Причем одним из таких шагов стало создание в начале 2000-х годов Таможенной зоны. Если до его создания торговый оборот между странами региона составлял всего 15 млрд. долларов (2002 год), то к 2011 году он достиг 85 млрд. долларов.
Кстати, на сентябрьском саммите лидеров прикаспийских стран в Астрахани казахстанский президент предложил своим коллегам создать в регионе Зону свободной торговли. Возможно, что она способна будет перезагрузить каспийские «Экономики 2.0», которые в отличие от первой версии, будут не так сильно зависеть от энергоресурсов и мировых цен на нефть. Тем более что участие государств в этом процессе обещает быть незначительным. По сути, оно ограничится созданием режима наибольшего благоприятствования торговле.
В рамках предполагаемой Зоны свободной торговли роль первой скрипки предстоит играть частному бизнесу. Самое главное, что торговля между странами будет наращивать «мышечную массу» независимо от нефтегазового сектора стран региона. Как минимум, это придаст дополнительную устойчивость местным экономикам, максимум - снизит нагрузку на хрупкую экологию каспийского региона. Рост торговли позитивно скажется и на социальной сфере региона. Ведь нефтегазовый сектор, каким бы он не выглядел привлекательным, не в состоянии постоянно создавать рабочие места.
Рисуя радужные перспективы, следует учитывать риски. А они есть. Казахстан одно из немногих стран постсоветского пространства, которое создавало благоприятные условия для притока инвестиций. В результате, с годами сформировалась либеральная атмосфера в торговле. Низкие таможенные пошлины, слабые административные барьеры, все это стало визитной карточкой казахстанской экономики. В то время как другие каспийские страны напротив, держались консервативных взглядов в торговле.
Есть опасность, что отечественные товаропроизводители окажутся в невыгодном положении по сравнению с конкурентами из других стран каспийского региона. Если последние будут пользоваться либеральным режимом Казахстана, то наши экспортеры будут сталкиваться с высокими пошлинами и акцизами при пересечении границы. Причем это не вероятная, а вполне реальная опасность. Об этом уже говорит опыт торговли со странами Центральной Азии. Важно, чтобы он не повторился в случае создания Зоны свободной торговли на Каспии.
Замир Каражанов