15 сентября 2015
Венский приговор Акорде
15 сентября 2015
В распоряжении редакции "Республики" оказался полный текст решения Венского суда присяжных, рассматривавших в течение нескольких месяцев дело об убийстве и похищении топ-менеджеров "Нурбанка". В результате этого вердикта Альнур Мусаев и Вадим Кошляк были отпущены на свободу, что вызвало в Акорде настоящую истерику. Внимательно изучив текст решения, мы решили попробовать объяснить логику австрийцев.
Напомним, что бывший председатель Комитета Национальной безопасности Казахстана Альнур Мусаев был оправдан "вчистую", а Вадима Кошляка признали виновным, но освободили из-под стражи, учтя время, которое он уже провел за решеткой и сохранив неучтенный остаток в качестве условного срока. "Республика" отслеживала этот процесс с первого дня - наши читатели могут прочитать о нем в статьях, ссылки на которые даны внизу этого материала.
Это в кино вердикт суда чаще всего сводится к одному или двум вопросам, на которые необходимо ответить присяжным для вынесения вердикта. Так проще с точки зрения кинематографии. В реальной жизни австрийским присяжным пришлось отвечать на 20 довольно сложных по формулировке вопросов. Именно ответы на них составляют большую часть текста судебного решения. Для удобства читателей мы предельно упростили эти ответы и представили их в табличке в конце статьи.
В убийстве не виновны
Из ответов на вопросы присяжных каждый может убедиться в том, какое мнение сложилось у них по всем аспектам этого дела. Как видим, не возникло ни капли сомнения в отношении вины Мусаева и Кошляка в убийстве банкиров Тимралиева и Хасенова. Того самого преступления, в котором было обвинено практически все окружение бывшего зятя казахстанского президента Рахата Алиева и которое стало основанием для их преследования в Австрии.
Об этом говорят ответы на четыре вопроса - с 15 по 18. Обращаем внимание: не нашлось ни одного присяжного, который не согласился с этим мнением. Кстати, австрийское правосудие не требует поиска и достижения консенсуса в определении вердикта, также известного нам по лекалам Голливуда. Достаточно обычной демократической процедуры голосования.
Могло ли повлиять на это решение присутствие в зале Рахата Алиева? Этот вопрос не раз звучал в кулуарах судебного процесса и позже, уже по итогам вынесенного решения. На наш взгляд, и сама постановка вопросов, и сухие результаты голосования говорят в пользу невиновности Рахата. Иначе следует предположить, что Алиев провернул всю эту операцию по убийству жертв собственноручно либо с привлечением каких-то третьих неизвестных лиц. Такой сценарий слишком невероятен и можно его смело исключить.
Но это, конечно, теоретическое рассуждение. Решение Венского суда, увы, не поможет Рахату. Как оно не помогло тем, кто уже отсидел или продолжает сидеть по итогам судебного решения, принятого в Казахстане. Теоретически оно могло бы стать основанием для подачи исков против Казахстана в ЕСПЧ (Европейский суд по правам человека в Страсбурге), но, как известно, Акорда не входит в его юрисдикцию. Весьма предусмотрительно.
Кто и в чем виновен
Итоги Венского суда недвусмысленно говорят о том, что Альнур Мусаев оказался участником этого суда только потому, что на этом настояли его бывшие коллеги, которые не могли простить ему организации и слива прослушек небожителей Акорды. Об этом свидетельствуют не только ответы, но и сами вопросы. Из двадцати, заданных жюри присяжных, только четыре касаются виновности Мусаева.
Помимо собственно участия Альнура Мусаева в убийстве банкиров определялась и его вина в похищении Тимралиева и Хасенова и перевозке в машине самого Мусаева. Как видим, суд не воспринял резкую смену показаний помощника Нахмановича Зозули - главного свидетеля по этому эпизоду. Что касается визита Альнура Мусаева в спорткомплекс в ночь с 18 на 19 января 2007 года, когда там находились Гилимов и Тимралиев, то на эту тему вопросов присяжным вообще не задавалось.
Эпизоду в банном комплексе посвящено шесть из двадцати вопросов, заданных присяжным. Это очень много, учитывая, что события той ночи не имеют прямого отношения к обвинению в убийстве, а могут лишь служить в качестве одного из обоснований мотивов для убийства. Опять же весьма косвенных, учитывая, что и в тексте обвинения, и в ходе судебных слушаний главной причиной собственно убийства прокуратура называла страх Рахата Алиева перед фактом раскрытия обстоятельств похищения банкиров. А триггером самого преступления согласно логике обвинительного заключения, стала пресс-конференция, которую провели родственники пропавших банкиров.
Причина для столь пристального внимания прокуратуры к этому эпизоду, на наш взгляд, очевидна. Наличие живого пострадавшего - тогдашнего руководителя банка Абильмажена Гилимова, который уверенно и от первого лица рассказывал о событиях той ночи. Именно его показания стали основанием для всего дела. Этот фундамент сохранился, несмотря на то, что в результате усилий казахской прокуратуры и спецслужб список "свидетелей" по делу увеличивался стахановскими темпами.
В Вене Гилимов также выступал первым свидетелем со стороны обвинения (сразу после показаний самих обвиняемых). Судя по всему, он должен был задать общий тон ходу процесса. И, надо сказать, ему это удалось - только с точностью до наоборот. Поразительные свойства памяти этого свидетеля, который "вспомнил" детали, опущенные в показаниях, данных в 2007 году, видимо, вызвали у присяжных «смутные сомнения».
Дальнейшие показания других свидетелей, обладавших поразительными качествами восстанавливать в памяти детали, утраченные сразу после событий, трансформировали эти сомнения в практически отрытое недовольство. Так или иначе, но свидетельства пострадавшего очевидца не привели к результативному счету у присяжных. На счет Гилимова можно записать лишь три голоса, отданных за признание Вадима Кошляка виновным в "насильственном удержании" двух банкиров. И это провал.
Единственная настоящая победа обвинения - в вопросе о насильственном удержании Тимралиева в офисе "Нурбанка" вечером 31 января. Но даже тут система убеждения прокуроров дала осечку. Уже в аналогичном вопросе о Хасенове распределение голосов оказалось равным. Что само по себе крайне примечательно.
Настоящую трагедию, на наш взгляд, отражает вопрос номер 12. В нем говорится об изнасиловании Тимралиева палкой. Но обвиняется в этом не Кошляк, а его друг детства Аскан Бекмуратов. Показания про Кошляка Бекмуратов дал после того, как сдался властям после двух месяцев скитания в горах. В настоящее время он продолжает отбывать срок в Казахстане, откуда его привезли в наручниках в Вену для подтверждения этих показаний. Здесь машина убеждения Акорды сработала на совесть, но его показания так и не смогли убедить большинство присяжных.
Надо сказать, что и наблюдатели, и присяжные, и сами обвиняемые прекрасно отдавали себе отчет в том, какими усилиями были получены эти показания - с помощью пыток и угроз (что бы ни говорили на суде сами эти свидетели). Хорошо известно также, что сам Рахат Алиев постоянно акцентировал на этом внимание: все попытки Акорды начать переговоры опальный зять предварял требованием отпустить всех его людей.
Но на это Акорда пойти была не готова. Ведь проиграть вчистую в зале Венского суда - это совсем не то, что признать поражение внутри страны. Тем более что наплыва казахстанских журналистов в Вене не наблюдалось, а главный спикер по теме до своей победы не дожил.
Автор: Алексей ТИХОНОВ