2 октября 2012
К чему приведет таджикская многовекторность?
2 октября 2012
К чему приведет таджикская многовекторность?
01.10.2012 06:16, dn.kz
Душанбе придется и дальше играть сразу на нескольких «стратегических досках», чтобы как минимум не остаться в проигрыше
Юрий Сигов, Вашингтон
Как бы не рассматривали эксперты регион Центральной Азии как нечто «единое и схожее» в культурном, историческом и языковом плане, Таджикистан что раньше, в советские времена, что после обретения независимости представлял из себя нечто уникальное и совершенно непохожее на ближайших соседей. Дело не только в его «персидском» языковом и культурном происхождении и наследии, и не только в том, что страна эта практически искусственно была отрезана от прежних «союзных» транспортных маршрутов, по причине чего она вынуждена все эти годы была развиваться вопреки громадным трудностям и угрозам.
Пожалуй, Таджикистан - это вообще единственная на постсоветском пространстве республика, которая все 20 с лишним лет своей независимости вынуждена была буквально выживать, и бороться не столько за даже минимальное экономическое развитие, сколько за элементарное выживание - как на государственном уровне, так и в плане повседневных забот ее рядовых граждан.
Поэтому даже при условии, что все страны той же Центральной Азии после обретения независимости выбрали в качестве основной внешнеполитической линии поведения так называемую «многовекторность», ни у одной другой республики, кроме Таджикистана, она не завязана столь сильно именно на стремлении любыми путями наладить сотрудничество с любыми (а не только теми, кто того сам желает) внешними партнерами. И по возможности получить от них то, чего сам Таджикистан не имеет ни сейчас, ни вряд ли получит на обозримую перспективу.
«Легли под Китай»? А у кого-то есть на примете другие столь выгодные для Душанбе партнеры?
Все прошедшие в момента получения независимости годы Таджикистан пытался сначала как-то остаться под бывшим «союзным командованием», то есть сохранить экономические связи с Россией. А когда стало ясно, что подобное вряд ли случится (и СССР обратно никак не хотел воссоздаваться, и гражданская война в республике оставила свой страшный след ), основным торгово-экономическим партнером Таджикистана стал Китай.
Да, президент республики Эмомали Рахмон ездил все эти годы и на Ближний, и на Средний Восток, наводил мосты возможного сотрудничества с соседними центральноазиатскими государствами, и даже просил о помощи далеких от Памирских гор США и страны Европы. Но фактически только КНР все эти годы не просто предоставляла безразмерные кредиты правительству Таджикистана, но и сооружала важные для страны объекты (прокладывала дороги, тоннели, строила гидроэлектростанции).
Частично помогал Душанбе также родственный по персидскому происхождению Иран, но именно Китай всегда, и без каких-либо политических условий приходил таджикскому правительству на помощь. За что заслужил не столько благодарность и уважение, сколько постоянную критику. При этом за чересчур «про-китайский крен» постоянно критикуют и самого Эмомали Рахмона, и самих китайцев, которые якобы уже подмяли под себя всю таджикскую экономику. А с учетом гигантских кредитов, которые набрало таджикское руководство у Пекина, вопрос об элементарной политической независимости Таджикистана через лет 15-20 станет более, чем актуально.
Так «продался ли с потрохами» Таджикистан Китаю? И предал ли он в этом своем «китайском финансово-кредитном зуде» Россию и других своих бывших советских братьев? Наверное, обсуждать подобный вопрос вообще не имеет смысла, потому что современной внешней политикой «рулят» нынче не идеологические и унаследованные из прошлого постулаты, а неизбежные прагматические реалии. И именно отталкиваясь от них Душанбе и ведет свою «про -китайскую игру» вне зависимости от того, кто и что на этот счет за границами республики размышляет.
Конечно, китайские кредиты, предоставляемые Таджикистану, связанные, на объектах, возводимых КНР в республике, трудится только китайская рабсила и только китайская строительная и иная техника. Также нет сомнений в том , что Китай решает своим кредитованием объектов на таджикской территории сугубо национальные задачи, и думает, видимо, об интересах Душанбе уже во вторую, если не в третью очередь.
Ну так и что? А кто-то работает в Центральной Азии сейчас по-другому (посмотрите на америкакнские энергетические компании в Казахстане, французских газовиков и строителей в Туркменистане, или южных корейцев в Узбекистане - они что, занимаются там благотворительностью?)
В то же время совершенно очевидно, что соружение новой душанбинской ТЭЦ, пуск цементного завода в Шахритузе, прокладка того же Анзобского тоннеля - пусть даже и реализуемые на китайские деньги и китайскими рабочими объекты все равно ведь останутся на территории Таджикистана. И позволят стране пусть и не так быстро, как хотелось бы, но все же постепенно развивать свою промышленность и транспортное сообщение между центральной частью республики и ее горными районами.
Бессмысленно, думаю, здесь давать сотрудничеству Таджикистана и Китая какие-то эпитеты типа «стратегический» или «приоритетный». Китай просто делает в Таджикистане то, что ему выгодно, а Душанбе получает от КНР (потому что от других ничего подобного получить не складывается) то, без чего республика не может нормально развиваться. При этом КНР для таджиков - партнер надежный, предсказуемый и не «выкручивающий руки» Эмомали Рахмону по политическим и другим соображениям.
С учетом же того, что другие, с виду вполне выгодные партнеры (включая Россию) для Таджикистана всегда оказываются немножко «придушивающими в трудную минуту», то выбор для Душанбе на самом деле в сторону Китая - дело осознанное, во многом не имеющее реальной альтернативы, и гарантированно выгодное со всех точек зрения.
Соседи слева, соседи справа - кто Душанбе более в истории ценен?
Помимо Китая, Таджикистан все больше склоняется к расширению партнерства со странами, находящимися к югу от республики, и с которыми раньше никакого особого сотрудничества не было, да и в общем-то быть не могло. Связан такой «южный крен» Душанбе исключительно с сохраняющимися напряженными отношениями с Узбекистаном. Покуда существовал Советский Союз, обе эти республики (одна из них, правда, входила до 1929 года в состав другой) более или менее все вопросы решали мирно.
Но после распада СССР граница на севере через Узбекистан для Таджикстана фактически была полностью блокирована. Поэтому упор нынче делается таджикским руководством не только на расширение всяческого сотрудничества с КНР, но и рост прежде всего торговли и инвестиций с Пакистаном и Индией. Поскольку транзитом на этом направлении лежит Афганистан, то Душанбе не прочь расширять связи и с афганским руководством. Но из-за перманентной нестабильности и слабого контроля афганского «центра» над его северными провинциями приоритет Душанбе отдает сейчас налаживанию прямых контактов с Индией и Пакистаном.
При этом стоит заметить, что со стороны как Дели, так и Исламабада есть встречное желание присутствовать в Таджикистане, и активно работать там, особенно в сфере торговли и промышленных ивестиций. Так, Индия рассматривает Таджикистан помимо важной для себя точки в плане двусторонней торговли и как стратегическую позицию для своих вооруженных сил. Те же переговоры о будущем аэродрома Айни до сих пор ничего конкретного для Дели не принесли, но там относительно размещения своих военных самолетов еще не отказались. Плюс Индия стремится развивать с Таджикистаном контакты в сфере образования и подготовки кадров.
Да, объемы двусторонней торговли между Дели и Душанбе не идут ни в какое сравнение с гигантскими суммами товарооборота между Китаем и Таджикистаном. Но в Дели Э. Рахмон всегда находит понимание, встречает теплый прием, и никогда не выслушивает от индийских руководителей что ему дома у себя делать, а чего - нет. К тому же находясь географически вроде бы далековато (через Гималаи), но по воздуху - совсем рядом (от Душанбе до Дели всего два с половиной часа лету), обе страны взаимно заинтересованы в более тесной кооперации, и для Таджикистана наличие именно партнерских контактов с Индией черезвычайно важно.
Что же касается Пакистана, то он за последнее время превратился в главного снабженца Таджикистана продуктами питания и строительными материалами. В связи с тем, что северные пути через Узбекистан полностью блокированы, и те таджикские компании, которые пытаются торговать с Россией или Казахстаном несет из-за фактической дорожной блокады немалые издержки, все, что нужно для обеспечения нормального развития местной экономики Таджикистан стал успешно завозить из Пакистана.
Опять-таки расстояния здесь невелики, а после того, как с помощью американцев были построены уже пять мостов, ведущие из Афганистана в Таджикстан, поток грузов из Пакистана в направлении Душанбе резко возрос. Сегодня Таджикистан покупает в Пакистане пшеницу, овощи, фрукты, масло, сахар, лекарства. Разумеется, если в день с пакистанской стороны (через Афганистан) только через один мост проходят до 200 тяжелых грузовиков-трейлеров, то вероятность нахождения внутри их не только сушеного винограда и сахара-рафинада, но и наркотиков существует. Но не будет сегодня этой «южной дороги жизни» в Пакистан, таджикам пришлось бы очень несладко - как в прямом, так и переносном смысле.
Таджикистан все больше транспортно и торгово «отрезается» от постсоветского пространства. Кто виноват, и что делать?
На сегодняшний день из постсоветских республик наиболее тесные торговые и экономические связи Таджикстан сохраняет с Кыргызстаном. Граница с Узбекистаном для Таджикистана также теоретически открыта, но проблем там столько, что «разворот» в сторону Индии, Пакистана, Китая, Афганистана и Ирана таджикским руководством осуществляется отнюдь не от хорошей жизни. Показательно, что в некогда тесных промышленных, транспортных и торговых связях между Ташкентом и Душанбе сейчас почти на все сто процентов двусторонняя торговля между ними состоит только из закупаемого Таджикистаном узбекского газа.
Другой же сосед - Кыргызстан хотя и имеет общую с Таджикистаном границу, но проходит она по высокогорным перевалам (многие из которых в зимние месяцы практически закрыты). Да и сами дороги на высоте 3-4 тысячи метров далеко не все проходимы для перевозки многих грузов. Соответственно и перевозки такие очень накладны по сравнению с теми же тарифами из Китая или Пакистана.
Да и постоянная напряженность как в самом Кыргызстане (особенно в южной части республики, непосредственно граничащей с Таджикистаном), так и в Горном Бадахшане, откуда дороги на Кыргызстан еще с советских времен были проложены развитию двусторонней тесной торговле никак не способствует.
Со всеми же остальными постсоветскими республиками (включая Казахстан) экономические отношения Таджикистана крайне незначительны по объемам. Да и особых перспектив вкладывать средства в таджикскую экономику, как и финансировать здесь какие-то важные для республики проекты ни у Казахстана, ни у других постсоветских стран нет. Существуют вполне приличные связи у Душанбе с Минском, Киевом, Баку, Тбилиси. Но не более того - все они не составляют в общем торговом обороте республики и ее инвестиционных запросах даже 5 процентов от того, что получают таджики на других направлениях.
Отдельно можно упомянуть отношения Таджикистана с Россией, но они во-первых чересчур политизированы (нахождение на таджикской территории около семи тысяч российских военных - вопрос для Душанбе сложный: вроде как и хочется от него избавиться, и в то же время вряд ли в ближайшие годы такое произойдет). А во-вторых у Таджикистана нет с Россией прямых границ, а в конфликтных спорах между Душанбе и Ташкентом Москва практически всегда занимает «узбекскую сторону» (за что, кстати, не получает не только никаких дивидентов, но и регулярно «прокатывается» узбеками по всем направлениям двусторонних отношений).
В результате с одной стороны Таджикистан даже сегодня, по прошествию более двух десятков лет независимого развития остается все еще самым «про-советскосоюзно ориентированным» государством СНГ. А с другой - наиболее отдаляющимся от бывших советских братьев (даже Туркменистан остается более интегрированным в различные постсоветские транспортные механизмы, нежели Таджикистан).
А в таких условиях «многовекторный поиск» партнеров на юге и востоке от границ республики - вполне естественный выбор официального Душанбе. Советское прошлое, каким бы памятным оно пока не оставалось для миллионов таджиков (да плюс более миллиона выходцев из республики работает в России и Казахстане) остается все больше именно в прошлом, а не сулит никаких надежд на будущее.
И хотя Таджикистан периодически (прежде всего по политическим соображениям) зазывают то в Таможенный Союз, а в последние несколько месяцев - и в Евразийский союз, логика экономического, торгового и финансового развития на будущее подталкивает Душанбе и президента Эмомали Рахмона в совсем другом направлении. Где республике и денег дают взаймы, и объекты готовы на таджикской территории возводить, и продовольствием граждан республики снабжать. Таким образом пока развитию подобной «юго-восточной ориентации» Таджикистана в его мноновекторных поисках вряд ли что-то сможет помешать.