Вряд ли стоит ожидать от открывающегося в Душанбе саммита ШОС чего-то нетрадиционного. Руководители стран-участниц ШОС в очередной раз обсудят перспективы дальнейшего развития организации, вопросы обеспечения региональной безопасности, активизации экономического и инвестиционного сотрудничества. Как следует из официальных сообщений, «лидеры организации подпишут документы, которые позволят в ближайшем будущем включить в нее Индию и Пакистан, но решение о вступлении Ирана будет отложено в связи с действующими санкциями», участники саммита также обсудят в закрытом формате ситуацию на Украине.
С развитием ШОС уже не первый год все обстоит очень проблемно. Не видя в ООН регулятора международных отношений, страны региона, как крупные мировые игроки за его пределами, ищут новые формы взаимодействия. Но ШОС - как и, например, БРИКС, все это пока скорее эксперименты, - нельзя сказать, что и неудачные, но и не позволяющие говорить о каком либо успехе хотя бы по одному из заявленных направлений деятельности. Впрочем, определенный частный успех есть: возникшая как структура региональной безопасности, Шанхайская организация сотрудничества все больше становится инструментом продвижения экономических интересов и следующего за ними политического влияния одного из главных игроков - Китая.
В экономическом блоке повестки дня нынешнего саммита в Душанбе предполагается обсуждение соглашений о создании благоприятных условий для международных автомобильных перевозок и о запуске механизма финансирования инвестпроектов ШОС. Таких проектов подготовлено более тридцати, но из-за отсутствия финансовых механизмов организация не может приступить к их реализации. Соглашения, связанные с коммуникациями, тормозятся еще и разнообразием таможенных режимов на границах стран-членов ШОС.
Проблемы финансовой сферы актуализируют китайское предложение о создании отдельного Банка развития ШОС, против которого категорически выступала до сих пор Россия. В августе на Совете министров иностранных дел стран-участниц ШОС ШОС в Душанбе российский министр Сергей Лавров предложил компромиссный вариант - «учреждение Банка развития ШОС на базе действующего в регионе «Евразийского банка развития», в уставном капитале которого Россия доминирует. В условиях антироссийских санкций США и их союзников, и связанного с этим осложнения финансово-экономической ситуации в самой России, есть вероятность, что Россия пойдет навстречу предложениям КНР и согласится с созданием Банка развития ШОС. Оказанная Пекином, пусть и сдержанно, политическая поддержка в связи с украинской ситуацией, потребность российской стороны в форс-мажорном развитии ряда направлений экономического сотрудничества с Китаем, заставит Россию быть более уступчивой по ряду вопросов, включая и вопрос о Банке развития ШОС. Хотя очевидно, что в такой ситуации странам-членам ШОС с более крупными экономиками (РФ, РУз, РК) будет необходимо предусматривать для себя защитные меры от китайского финансового доминирования. Если к участию в данном банке буду допускать и страны-наблюдатели, это станет актуально и для Индии, Ирана, Пакистана. Если Россия согласится с созданием банка, она будет объективно заинтересована в вовлечение в его работу стран-наблюдателей, чтобы их финансовым участием хотя бы частично сбалансировать китайское доминирование. Вопрос о судьбе малых стран-участниц - Киргизии, Таджикистана - в общем-то, не обсуждается, их внешнеполитическая субъектность давно сомнительна, на этих территориях Китай доминирует уверенно, имея вполне адекватные реалиям и заделы, и проекты на перспективу. С открытием банка ШОС Китай будет доминировать везде.
Соглашение о создании благоприятных условий для автомобильных перевозок предусматривает, согласно проекту, открытие сквозного маршрута от китайского порта Ляньюньган до Санкт-Петербурга через территорию Китая, Казахстана, Узбекистана и далее в Россию. Маршрут существует, и речь идет лишь о согласовании таможенных и связанных с ними ряда технических условий, в первую очередь - между Таможенным союзом и КНР. Принятие такого соглашения стало бы, вероятно, первым опытом сопряжения двух глобальных проектов - Евразийского экономического союза РФ, РК и РБ, с одной стороны, и известного китайского проекта «Экономический коридор Великого Шелкового пути».
Открытие Банка развития ШОС в той или иной форме будет означать фактически неограниченные возможности финансовых вливаний. Собственно, лишь упрощая механизмы китайской финансовой экспансии. Соглашение по автоперевозкам обозначает начало принципиально нового тренда в региональных процессах, и очень важную попытку сосуществования китайского проекта с российским проектом. Успешное развитие этого направления могло бы придать ШОС новые позитивные импульсы и смыслы существования.
В сфере региональной безопасности не очевидна, как и прежде, готовность стран-участниц к усилению военной составляющей ШОС. К саммиту подготовлена и уже обсуждена министрами иностранных дел инициатива России: преобразовать расположенную в Ташкенте Региональную антитеррористическую структуру (РАТС ШОС) в Центр по борьбе с новыми вызовами и угрозами. В качестве первоочередного шага российская сторона предложила наделить РАТС антинаркотическими функциями. На уровне общих дипломатических обсуждений эта инициатива всеми одобряется. Но возникают серьезные противоречия по конкретным вопросам. Против наделения РАТС антинаркотическими функциями выступают Казахстан и Киргизия, хотя и с разной мотивацией. Позиция Казахстана связана с функционированием в Алматы штаб-квартиры CARICC - Центральноазиатского регионального информационного координационного центра по борьбе с незаконным оборотом наркотических средств. Его официально заявленные задачи:
- содействие в организации, проведении и координации совместных международных операций по борьбе с незаконным оборотом наркотиков;
- сбор, анализ и обмен информацией по транснациональной наркопреступности.
Российское предложение по реорганизации РАТС ШОС эту структуру делает ненужной. Это вступает в противоречие с интересами конкретных сотрудников CARICC, представители которого заинтересованы в сохранении данного органа на своей территории и, главное, в его финансировании. Бюджет CARICC на 2004-2015 гг. составляет 15.400.000 долларов США и формируется из вливаний доноров, среди которых основными являются США, Канада, Финляндия. Эта структура полностью курируется спецслужбами США и является для них важным источником, концентрирующим информацию о состоянии спецслужб и правоохранительных органов всех участвующих стран в своих целях. Соответственно, с американской стороны проводится работа с казахстанскими представителями для того, чтобы противодействовать российской инициативе по РАТС ШОС.
Киргизские спецслужбы, в первую очередь - антитеррористический центр ГКНБ Киргизии (он создан за счет американского финансирования и существует 100% на деньги США) - также выполняют данную задачу. Известные противоречия в двусторонних отношениях между Киргизией и Узбекистаном лишь дополняют общую картину, подобное же противостояние в отношениях между Узбекистаном и Таджикистаном ставит и Душанбе в ряд противников централизации антинаркотической работы под эгидой ШОС.
Узбекистан - один из наиболее заинтересованных в решении вопросов региональной безопасности участник ШОС. Но основная ставка Ташкента в этом вопросе зиждется на гарантиях США и НАТО, несмотря на наличие ряда весьма неоднозначных позиций западных партнеров Ташкента в этом вопросе. Так, к примеру, заслуживают серьезной переоценки взаимоотношения американских государственных и окологосударственных структур и международных террористических организаций, вызывающих беспокойство Узбекистана. В аналитических работах сотрудников RAND Corporation Исламское движение Узбекистана (ИДУ) классифицируется как повстанческое оппозиционное движение, которое необходимо инкорпорировать в политический процесс [1]. Совершенно естественным образом, подобная позиция США направлена не просто на разбалансирование политических систем центральноазиатских государств, включая Узбекистан, но и на формирование многократно описанного «управляемого хаоса». Тем не менее, Ташкент видит в ШОС прежде всего формат экономического сотрудничества и на саммите вряд ли будут обсуждаться вопросы взаимоотношений американских структур с международными террористическими организациями.
Участники саммита рассмотрят «Рамочное соглашение о сотрудничестве по пограничным вопросам». Это соглашение может быть принято в общем декларативном виде, конкретное значение оно имеет в основном для Таджикистана и Киргизии, стремящихся получить ранее обещанную и сейчас замороженную российскую военно-техническую помощь. Соглашение обосновывается ростом угроз со стороны Афганистана, этот вопрос в последнее время все больше беспокоит Китай. В начале августа Пекин назначил своего спецпредставителя в Афганистане, раньше такой должности в руководстве КНР не было. Им стал Сунь Юйси, ранее исполнявший обязанности посла Китая в Афганистане и Индии. Это означает повышение интереса КНР к афганскому направлению в целом, и сейчас в Пекине рассматривается вопрос о предоставлении военно-технической помощи для граничащих с Афганистаном стран, в первую очередь - для Таджикистана.
Одобрение главами государств документов, регламентирующих принятие в организацию новых членов вовсе не означает расширения организации. Обращают на себя внимание едва не совпавшие по времени визиты в Улан-Батор президента РФ Владимира Путина и Председателя КНР Си Цзиньпина: по их итогам можно увидеть и конкурентность двух стран на площадке Монголии, но, одновременно, синхронная активность на монгольском направлении Москвы и Пекина может означать согласованное стремление вывести Монголию из статуса лакуны между двумя странами, да и еще в немалой степени подверженной американскому влиянию. Монголия - один из претендентов на вступление в ШОС, хотя и весьма до сих пор пассивный.
В то же время, весьма активно устремлявшийся в ШОС Иран наверняка остается в стороне. Странам ШОС пока не удается преодолеть барьер, именуемый пиететом перед международными институтами периода «холодной войны» - ООН и подконтрольной ей МАГАТЭ. Санкции Совета безопасности остаются препятствием и для президента Ирана Хасана Роухани сам по себе саммит вряд ли является приоритетом, важнее сопряженный визит в Казахстан, Киргизию, двусторонние встречи с руководителями стран ШОС.
Небольшая интрига присутствует в вопросе о вступлении в ШОС Индии и Пакистана. В значительной степени западноориентированная в последние годы Индия, как и Монголия, интерес к ШОС во многом утратила. Добавляют остроты моменты как недавний приход к власти в Нью-Дели националистической и традиционно антикитайской партии «Бхаратия Джаната Партии», так и возобновление приграничных конфликтов с КНР, в частности, в Ладакхе, растущее напряжение в отношениях с Пакистаном. Пакистан же стал уже площадкой чрезвычайно острой борьбы за влияние между традиционным американо-британским патронажем и китайскими финансовыми возможностями. По вопросу принятия в ШОС Пакистана между РФ и КНР противоречий не возникает, но возникает вопрос - как быть в этом случае с Индией?
Как и во многих других спорных ситуациях в уже немалой истории Шанхайской организации сотрудничества, конкретных ответов на все вопросы в Душанбе ожидать стоит вряд ли.
Александр Князев