Подписанное между Ираном и группой 5+1 итоговое соглашение по ядерной программе стало причиной масштабных гуляний в Тегеране, полных позитивных надежд выступлений лидеров ИРИ и США и восторженных комментариев экспертов и аналитиков всех мастей. Однако так ли уж многого удалось достичь в Вене представителям США, России, Франции, Великобритании, Китая, Германии и Ирана? Оправданы ли пресс-авансы и сделанные сторонами уступки?
Иран, как известно, согласился втрое сократить число своих центрифуг - до 5 тысяч работающих устройств, модернизировать реактор в Араке так, чтобы исключить производство на нем радиоактивного плутония, а также не обогащать уран на уровне более 3,67%. Ирану остается только 300 тонн обогащенного урана из имеющихся в стране 10000, а остальные придется продать России. Такой режим будет действовать в отношении ИРИ в течение ближайших 15 лет, что станет для нее своеобразной «проверкой» на искренность в сотрудничестве с мировым сообществом и реализации непременно мирной ядерной программы. При этом центрифуги не уничтожаются, а будут храниться Ираном для последующего использования, а работа с обогащенным ураном, закупленным в других странах, не лимитируется. ИРИ допускает на свои ядерные объекты инспекторов МАГАТЭ. В случае обнаружения последними каких-то доказательств нарушения Ираном условий соглашения, дело будет передано в специальную конфликтную комиссию, и если та подтвердит «виновность» Тегерана, - в Совбез ООН. Общее время возврата к действовавшему до соглашения санкционному режиму составит, таким образом, около 2 месяцев. Однако даже в условиях столь жесткого контроля некоторые западные эксперты опасаются разработки Ираном ядерного оружия. Они указывают на то, что, по истечении указанных 15 лет, ИРИ, восстановив и усилив свою экономику, имея доступ к высоким технологиям (в том числе и ядерным и военным - т.к. санкционный режим на обычные вооружения будет действовать для страны еще 5 лет, а на ракетные технологии - 8 лет), сможет в считанные месяцы вернуть весь ядерный потенциал, максимально приблизиться к созданию ядерного оружия и быстро испытать заветную бомбу. Уверения иранской стороны и до сих пор положительные результаты инспекций МАГАТЭ подобных специалистов не убеждают. Это не говорит о том, что Иран будет создавать ядерную бомбу, но это говорит о том, что в среде западной научной и политической элиты до сих пор господствует мнение о необходимости контроля над Исламской Республикой - даже в случае доказательства ей лояльности заключенному соглашению. И по истечению 15-летнего срока. А на это Тегеран не подписывался.
Особенно учитывая, что за ближайшие 15 лет Запад имеет достаточно самых разных возможностей воздействовать на Тегеран - в том числе и по надуманным поводам, к каким относится, например, «расследование» ядерных исследований Ирана до 2003 года. В принципе, учитывая достигнутый режим проверок, эксперты МАГАТЭ, уже «прославившиеся» в Ираке передачей разведданных Пентагону, могут любое несогласие иранской стороны с нарушением суверенитета страны расценить как попытку выйти из венского договора. Более того, правом передавать иранское ядерное досье в конфликтную комиссию и далее - в Совбез ООН, помимо МАГАТЭ, обладает и каждое из государств - посредников группы 5+1.
Санкции с Исламской Республики, вопреки ее основному стремлению, снимаются не единовременно, а поэтапно, - сначала «размораживаются» иранские счета на 130 миллиардов долларов, затем снимаются санкции Соединенных Штатов и Евросоюза. И лишь, спустя несколько лет - упомянутые ограничения на поставку продукции военного назначения. Любое нарекание со стороны МАГАТЭ или одного из членов «шестерки» даст возможность наложить «вето» на следующую резолюцию Совбеза ООН о снятии с ИРИ следующей группы санкций и отбросит стороны к исходному положению.
Это - победа дипломатии? Совершенно справедливо насчет соглашения из всех политиков выразился разве что глава иранской делегации Джавад Зариф, заявив, что по факту договор не устраивает ни одну из сторон, однако это - единственное, что могли явить миру переговорщики. Мир уже заговорил о каком-то новом этапе в международных отношениях, однако на деле Ирану и его партнерам по ядерным переговорам придется сложно и пристально работать над реализацией имеющегося соглашения. И это - в случае, если обе стороны будут равно честны и привержены выработанным условиям. Между тем, в США, как известно, весьма влиятельны зависимые от израильской политической элиты республиканцы, которые имеют все шансы выиграть следующие президентские выборы. Да и влияние израильского лобби вообще нет смысла отрицать или забывать. Следующим президентом Соединенных Штатов будет уже точно не Обама - и очень возможно, что темнокожего лидера сменит «ястреб» из республиканского лагеря, для которого любое недопонимание с Ираном станет поводом к «закручиванию гаек» в отношениях с ним.
В этом отношении Иран представляет собой более предсказуемую сторону - там приверженцы реформ и прагматичной внешней политики постепенно укрепляют свое влияние. В начале текущего года они приняли решение снова, впервые за последние 5 лет, попытаться добиться представительства в парламенте. Если им это удастся - помимо исполнительной, и законодательная власть страны станет готовой к гибкой политике по отношению к Западу и реализации условий венского соглашения. Однако и здесь не все так просто. Реальная власть, в отличие от во многом декоративных правительства, парламента и суда, принадлежит Верховному Лидеру и его администрации. Последний, судя по его заявлениям, настроен весьма консервативно и негативно по отношению к Западу и, в частности, США. Несомненно, Али Хаменеи имеет на то причины - угрозы Вашингтона в адрес Тегерана, санкции и попытки настроить соседей против Исламской Республики давно не воспринимаются иранским руководством как новость. Однако сейчас, когда гибкость и уступки - важны больше, чем когда-либо, именно Хаменеи и особенно консервативная часть иранской политической элиты, могут повысить градус противостояния с партнерами по переговорам и «слить» достигнутое соглашение. Впрочем, уже вскоре проверку на жизнеспособность договору придется проходить в парламентах США, ЕС и Ирана, где, особенно в первом и последнем случае, достаточно противников «венского достижения». Лишь в этом случае стороны получат возможность приступить хотя бы к первому шагу реализации условий подписанного документа. В частности, - только после этого (по времени - не раньше конца 2015 года), Иран сможет получить свои замороженные активы и сбросить первые санкции.
Таким образом, говорить о каком-то политическом прорыве на данный момент, мягко говоря, рано. Но у переговорного процесса и достигнутого в его итоге соглашения есть еще и экономическая составляющая. Может быть здесь что-то похоже на прорыв и победу? Венский договор уже сумел несколько ослабить зависимый от нефтегазовых доходов российский рубль. Может быть России не стоило столь рьяно «защищать» Иран и способствовать тому, что стороны все-таки подписали соглашение? Как оказывается - Россия мало, что теряет. Дело в том, что в Иране попросту нет инфраструктуры для поставок нефти и газа в Европу в тех объемах, которые могли бы «пошатнуть» там российскую энергетическую гегемонию. Стране необходимо вложить не менее 70 миллиардов долларов в свою нефтяную инфраструктуру и не намного меньшую сумму - в газовую. И даже если ей удастся привлечь инвестиции (которые появляются не так быстро, учитывая возможность изменения международной обстановки), первые результаты перемен можно будет увидеть лишь через несколько лет - скорее всего, ближе к истечению действия венского договора. Имеющаяся в иранских резервуарах и нераспроданная нефть, также как и газ, уже куплены региональными партнерами Тегерана - Турцией, Пакистаном, Китаем, Южной Кореей и другими государствами. Столь же непонятна ситуация с другими отраслями промышленности. Впрочем, простые иранцы от соглашения однозначно выигрывают, так как получат возможность получать многие западные товары легально и по гораздо более низкой цене. Частично это касается такой отрасли тяжелой промышленности, связанной, однако с ежедневными потребностями населения, как автомобилестроение. Ряд западных автомобильных гигантов (например, Peugeot) уже заявил о готовности начать вновь поставлять комплектующие для иранских автомобилей своих марок. Ситуация с товарами легкой промышленности - еще более обнадеживающая. В результате нам становится понятно ликование иранской улицы и игравшего на обещаниях именно простому народу президента при несколько более сдержанной позиции министра иностранных дел страны - чистого менеджера.
Вне сомнения, достигнутое в Вене ядерное соглашение - важный фактор потепления отношений между ИРИ и странами Запада, выхода Тегерана из международной изоляции, совместных мероприятий сторон по достижению безопасности на Ближнем Востоке - в Сирии, Ираке, Йемене. Однако документ как раз стоит рассматривать именно как старт к подобным изменениям, как открывшиеся возможности для сотрудничества, их перспективу, а не как свершившийся факт всего вышеназванного. И каждой из сторон предстоит, как следует, поработать, чтобы появившиеся шансы не упустить.
Антон Евстратов