Почему в тот момент, когда судьба ядерной сделки с Ираном еще не известна ни в Тегеране, ни в Вашингтоне, а противники и сторонники соглашения выстроились друг против друга, президент ИРИ Хасан Роухани в нескольких речах подряд ставит акцент на вопросы предстоящих выборов в Меджлис и Совет экспертов в Иране, что, конечно же, вызвало жесткую критику консерваторов?
Два президента Барак Обама и Хасан Роухани каждый в своей стране прикладывают все усилия, чтобы предотвратить срыв ядерного соглашения. С одной стороны Барак Обама должен убедить своих оппонентов республиканцев проголосовать за соглашение, с другой стороны, убедить своих региональных союзников - Израиль и Саудовскую Аравию, в том, что сделка с Ираном не только не увеличивает угрозу Ирана для них, но и является лучшим механизмом для управления этим риском.
В Тегеране же Хасан Роухани должен не просто противостоять консервативным силам, но и находить альтернативные объяснения неоднозначным высказываниям Верховного лидера Али Хаменеи и не допустить, чтоб они привели к ослаблению сторонников и укреплению оппозиционного к соглашению лагеря. В частности, это касается высказываний Хаменеи по поводу того, что Америка пытается использовать ядерное соглашения для давления на Иран. Сегодня более точно можно говорить о последствиях ядерной сделки на внутриполитическое поле Исламской Республики.
В таких условиях, когда тема с изучением ядерного соглашения и его окончательного заключения еще не закрыта, а последний шаг в деле выполнения своих предвыборных обещаний еще не сделан, и главный приоритет правительства не реализован, президент Ирана неожиданно и в последовательном порядке поднимает тему выборов и вопросы, связанные с их проведением.
Открытие нового фронта: зачем?
Нет сомнений, что Хасан Роухани, лучше кого бы то ни было, знает, что не только для консерваторов, но и для самого Верховного лидера обсуждение темы проведения выборов и участия в них Совета стражей очень чувствительный вопрос. Поэтому очень сложно представить, чтобы Роухани не ожидал последствий и реакции различных структур, находящихся под контролем консервативного крыла, на свои речи об ограничении роли Совета стражей конституции в выборах.
В период восьмилетнего президентства Мохаммада Хатами обсуждался вопрос контроля Совета стражей конституции, и вообще всех избирательных учреждений, что в итоге привело к использованию термина «двойная власть». Хасан Роухани тогда был Председателем Высшего совета национальной безопасности, который, естественно, тоже следил за ходом выборов. Поэтому сложно представить, чтобы Роухани не знал о реакции избирательных учреждений под контролем консерваторов на свои речи и последствиях.
Основная идея Хасана Роухани, которая повторяется уже на протяжении нескольких последних дней, состоит в том, что Совет стражей конституции, который играет лишь роль наблюдателя за выборами и проверяет благонадежность кандидатов, а также исполнительные советы, находящиеся под контролем министерства внутренних дел и, естественно, правительства.
Роухани подчеркивает, что будущий Меджлис не будет принадлежать одной фракции или отдельному течению (консерваторов). Президент призвал всех к обеспечению здоровых и правовых выборов.
С самого начала консерваторы предсказуемо резко отреагировали на высказывания президента. Главнокомандующий Корпуса Стражей Исламской Революции, глава судебной власти, члены Совета стражей, консервативные депутаты Меджлиса и консервативные СМИ, отвергая мнение Хасана Роухани, и напоминая, что он так же, пройдя через «фильтр» Совета стражей, получил возможность добраться до президентского поста, предупредили, чтобы он взвешивал свои слова, и не подрывал устои революции, в том числе, деятельность Совета стражей. Тем не менее, Хасан Роухани не только проигнорировал эти высказывания, но и пошел дальше, что, по мнению многих экспертов, может привести к его вражде с Верховным лидером. Роухани привел пример Имама Хомейни, говоря, что тот никогда не вмешивался в работу правительства, а лишь направлял его. Роухани также заявил, что Али Хаменеи продолжает следовать традициям Имама Хомейни и действует таким же образом. Однако первая часть его речи все же демонстрирует ироничность данного заявления.
Таким образом, пока Хасан Роухани и его правительство конфликтуют с консерваторами по поводу судьбы ядерного соглашения, президент, фактически, открыл новый фронт борьбы с консерваторами, только зачем?
Один шаг, два предположения
Два возможных и совершенно разных предположения можно выдвинуть на этот вопрос, каждый из которых приводит к победе правительства как минимум в одном аспекте.
Первый: Роухани уверен в подтверждении ядерного соглашения, и, несмотря на неоднозначную и двусмысленную позицию Хаменеи, добивается такого результата, что оппозиция, несмотря на много шума, не сможет иметь достаточно возможности, чтобы аннулировать соглашение. Таким образом, на данном этапе должен быть предпринят второй шаг - извлечь выгоду от результатов реализации своего главного предвыборного обещания и приоритета правительства, и приступить к выполнению следующих обещаний. Хасан Роухани в этой связи ясно сказал: «Ядерная победа нужна не для того, чтобы мы ее одержали, а в остальных сферах не достигали побед».
На прошлой неделе Роухани связал друг с другом ядерное соглашение и будущий курс страны: «Не нужно думать, что после ядерного соглашения можно будет высказываться и действовать как угодно, а другие не будут реагировать на изменение нашего поведения. Нужно продолжить тот же конструктивный курс, который народ выбрал в 2013 году, и который реализовал это соглашение, ведь если мы не продолжим этот путь, соглашение тоже будет нестабильным».
Если это предположение верно, то следует ожидать, что правительство Хасана Роухани, также, как противостояло противникам переговоров, а потом и соглашения, будет противостоять и избирательному процессу, деятельности Совета стражей и других, более сильных во власти, пока не одержит победу и в этой области.
Второй: Хасан Роухани до сих пор не уверен в окончательном утверждении ядерного соглашения в Тегеране. В таком случае, открытие нового фронта против несогласных с соглашением, особенно, в наиболее чувствительной к этой проблеме сфере, снизит сосредоточенность соперников на вопросе соглашения. Возможно в подобной ситуации консерваторы, вместо противостояния договору, направят все усилия на противостояние с правительством и защиту Совета стражей, чтобы обеспечить желаемый результат на выборах.
Если верно второе предположение, то после реализации главной цели - ядерного соглашения, не следует ожидать, что правительство, проявившее подобную стойкость и упорство, выдержит и в борьбе с Советом стражей и его союзников. Следует вспомнить, что в таких вопросах, как освобождение из-под домашнего ареста Мир-Хуссейна Мусави, Мехди Карруби и Захры Сохнавард, назначение министра науки, спорта, разрешение женщинам ходить на стадионы, незаконные стипендии и т.д., несмотря на сопротивление, правительство все же отступило под давлением соперников.
Таким образом, открытие нового фронта против консерваторов в то время, как прежние еще не закрыты, это способ установления позиции правительства на предстоящих выборах, и сопротивление на пути к реализации этих позиций проявит истинные цели открытия этого фронта.