4 июня 2016
Туркменистан: историческая поправка в Конституцию
4 июня 2016
"Есть водка, есть женщины, но самый страшный наркотик - власть"
Никита Хрущев
Основной закон страны, начиная с 1992 года, меняют уже в шестой раз. В Туркменистане не то, чтобы нет правового общества, нет и правового государства. С началом лета 2016 года начнется новая страница в истории Туркменистана: из президентской республики де-юре государство станет квазимонархией де-факто. Подрастает внук президента Гурбангулы Бердымухамедова - Керимгулы, которому сановники из окружения главы государства уже целуют руку.
В Ашхабаде представлены результаты труда комиссии по разработке новой Конституции страны, председателем которой был сам президент Гурбангулы Бердымухамедов. С публикации проекта в правительственной газете "Нейтральный Туркменистан" началось его общественное обсуждение, после чего проект будет передан на рассмотрение парламента страны, который, собственно, и должен ввести новую конституцию в силу. В том, что все пройдет именно так, никто особо не сомневается: Аркадаг достаточно крепко держит бразды правления страной, и вряд ли парламент, состоящий исключительно из его сторонников, станет противиться его воле. Принятие проекта будет означать, что господин Бердымухамедов де-юре становится пожизненным президентом страны.
Впрочем, по поводу того, что Аркадаг в плане авторитарных наклонностей - это мягкая копия Туркменбаши, ни у кого в мире иллюзий нет. Перечислять критические оценки его работы авторитетными международными организациями не хватит времени. При этом мало кто муссирует тему неконституционного прихода к власти Бердымухамедова после кончины Туркменбаши в 2006 году. Наверное, эту туркменскую специфику ему простили, полагая, что к власти пришел реформатор.
Ученик превзошел учителя. Он действует в правовом поле. Судите сами: в проекте новой Конституции, чтобы стать президентом, теперь не обязательно иметь 15-летний стаж работы в государственной сфере. Это дорога юному внуку президента. Но, если брать шире, Конституция становится более демократичной, она открывает путь к власти не только чиновникам. И пожизненного правления новый проект явно не конституирует. Для этого просто снята планка верхнего ограничения на возраст кандидата в президенты (70 лет), с благородным призывом не дискриминировать кандидатов в президенты пожилого возраста.
Внутри страны нет ничего, что могло бы подталкивать или тормозить Бердымухамедова стать квазимонархом. Как и Туркменбаши перед получением пожизненного президентства, Аркадаг тасует колоду, еженедельно отправляя в отставку по несколько чиновников. Отставки обнадеживают молодежь - послушанием можно получить доступ к власти.
Есть лишь один сугубо внутренний фактор, подталкивающий Бердымухамедова к квазимонархии, - его собственное старение и желание почивать на троне. Коэффициент динамики политической активности в первый срок правления Бердымухамедова (2007-2012) был примерно в два раза выше, чем у Туркменбаши в год получения им статуса самодержца (1999). Это и понятно, тогда Аркадагу было 50. А теперь, как и Туркменбаши в 1999 году, ему исполняется 59 лет. Темпы активности у начавшего стареть Бердымухамедова сократились в два раза.
Но если бы дело было только в Бердымухамедове. В сравнении с проектной поправкой, парламентское решение о пожизненном президентстве Туркменбаши выглядит детской шалостью. Теперь речь идет не о внеконституционном временном сохранении власти конкретного человека вплоть до его кончины, а о попытке законно увековечить институт авторитаризма, с большой вероятностью уклона в геронтократию. Это без преувеличения историческая поправка. Не только Бердымухамедов, но и любой другой новый президент (его внук или геронтократ из его окружения) получает право править пожизненно, конечно, используя непобедимый президентский ресурс на постановочных альтернативных выборах.
Константин Цепко