9 января 2013
Центральноазиатский центровой
9 января 2013
Центральноазиатский центровой
09.01.2013 05:46, dn.kz
Что такое узбекская «самостийность», и как с ней ужиться соседям?
Юрий Сигов, Вашингтон
Весь завершившийся год в Центральной Азии прошел под знаком укрепления позиций «блуждающего центрофорварда региона» - Узбекистана. Ташкент своим партнерам (если таковыми их можно считать) по постсоветскому пространству доставлял массу неудобств, проблем, и вызывал подчас непрекрытое раздражение. Главным образом недовольны поведением Узбекистана были в российском руководстве.Да и ближайшие соседи республики по региону отнюдь не в восторге были относительно большей части ее экономических и политических действий.
Хотя вся Центральная Азия - регион в плане каких-то стратегий, планов и вариантов взаимодействия - далеко не «подарочный набор» что для России, что для Китая с Ираном, что для далеко отсюда находящихся европейских стран и Соединенных Штатов, позиция Узбекистана все эти годы (а не только в прошлый) выделялась каким-то особенным политическим апломбом, поведением «себе на уме», и желанием неприменно оказаться «поважнее» своих ближайших соседей.
Бессмысленные дискуссии насчет того, кто в Центральной Азии лидер (то ли Казахстан, то ли Узбекистан) официальный Ташкент особо не задевали. Потому как там были абсолютно уверены, что главенство и ключевые позиции в регионе по праву принадлежат именно Узбекистану. А все те, кто с ним не согласен, могут поиметь от подобного поведения серьезные проблемы (а республика, напомню, единственная, кто имеет границы со всеми региональными постсоветскими соседями).
Подливала масла в политический огонь «нестыкуемости» Узбекистана с другими постсоветскими странами и нежелание Ташкента каким-то образом серьезно завязываться на так называемые «интеграционные схемы», которые активно во всем бывшем СССР проталкивает Россия. То, что Ташкенту все эти инициативы были «по большому барабану», понять можно было с самого начала «заигрывающих увертюр», которые Москва переодически разыгрывала с узбекским правительством. Но, пожалуй, наиболее четко подобный курс на «постсоветскую дезинтеграцию» Узбекистан стал проводить к концу прошедшего года, когда вышел из ОДКБ.
Двухсторонняя интеграция
На первый взгляд может вызвать удивление, с какой настойчивостью Россия(а никому другому время и средства на подобное тратить на постсоветском пространстве не хочется, да и особых амбиций на то нет) пытается собрать вокруг себя бывшие СССР-земли. И не меньше поражает (опять-таки тех, кто об Узбекистане не очень хорошо информирован), с каким поразительным упорством эта республика от всех подобных «интеграционных приглашений» регулярно открещивается и отказывается.
Даже после того, как случилась трагедия в Андижане, и по причине резкой критики Запада Ташкенту пришлось свернуть с ним по многим направлениям сотрудничество, тем не менее, никакого особого сближения с Россией и руководимыми ею постсоветскими структурами со стороны узбекского руководства так и не произошло. Причин такого поведения официального Ташкента несколько, и все они давным-давно известны и просчитываемы.
На уровне экономического сотрудничества Узбекистан готов к самой разносторонней кооперации со всеми, кто того желает, но только на двусторонней основе. Никаких наднациональных структур по типу Таможенного Союза или ОДКБ с СНГ Ташкентом изначально не принимается. Да, чисто номинально состоять в этих организациях Узбекистан может какое-то время, по большей части иммитируя «не совсем бурную там деятельность». Но ни на что серьезное планов у Ташкента завязываться там нет, и пока у власти находится И. Каримов гарантированно не будет.
В плане же политического взаимодействия Узбекистан проводит тактику чисто теоретического присутствия там, где можно прежде всего со всеми основными для себя партнерами поддерживать диалог - но не более того. В рамках что СНГ, что ОДКБ, что весьма специфической конторы под названием ШОС Узбекистан только «качает свои права» - и никому не делает даже намеков на то, что ему можно что-то извне навязывать или к чему-то Ташкент прочно «привязать» против его воли.
Имея собственную, причем весьма неплохо функционирующую экономику (по крайней мере промышленный потенциал у республики очень даже приличный по сравнению с ближайшими соседями), Узбекистан по большому счету не нуждается ни в каких-то массированных кредитах, ни в поставках энергоресурсов, ни в чем другом, что «на всякий политический случай» есть в арсенале у России для разъяснения интеграционных выгод остальным постсоветским странам.
Помимо этого, узбекская сторона во всех постсоветских структурах всегда держит в уме вероятность восстановления СССР (в той или иной форме), чего в Узбекистане «на верхах» категорически не приемлют. Опять-таки так происходит пока в стране правит президент И. Каримов - а что будет дальше, никто не знает не только в самом Узбекистане, но и в самом тесном президентском окружении. Политика узбекского руководства строится с учетом опоры на собственные силы, и идти у кого-то на поводу, и слушаться советов типа «а давайте интегрироваться!») Ташкент совершенно не намерен.
Важно отметить, что даже в такой весьма смутно функционируюшей структуры, как Шанхайская организация сотрудничества ШОС, Узбекистан практически держится в стороне от каких бы то ни было интеграционных региональных инициатив. Тем более, что ему не нужны особо ни китайские кредиты с китайскими рабочими, ни расширение кооперации в области экономики с той же Россией (то, что есть, Ташкент вполне устраивает, а чего-то развивать с постсоветскими соседями «дополнительно» там необходимым не считают).
В результате находясь в самом центре Центральной Азии этот «блуждающий центрофорвард» региона с одной стороны ни в одном постсоветском объединении толком не участвует (по крайней мере не работает на укрепление такого сотрудничества). А с другой фактически все подобные интеграционные инициативы (даже там, где вроде бы от них мог быть и толк) Ташкент совершенно умышленно тормозит.
Запад им поможет? Ну-ну.
Принимая во внимание тот факт, что Узбекистан не особо рвется в какие бы то ни было интеграционные проекты, проталкиваемые Россией, казалось бы, логично было бы увидеть Ташкент в экономических и политических «объятиях» того же Китая или ведущих западных стран. Но здесь все складывается тоже не совсем согласно общепринятой «многовекторной логике», которую можно проследить на постсоветском пространстве. Что касается КНР, то Узбекистан вовсе не «ложится» под китайцев (как это вынуждены делать от финансового безденежья Таджикистан и Кыргызстан), а пускает их к себе весьма дозировано, и под жестким контролем (насколько это вообще возможно в отношениях с китайской стороной).
При всем желании у Пекина пока не получается «закабалить» Ташкент и в кредитном плане. В том же проекте газопровода из Туркменистана в западные районы КНР Узбекистан выступает лишь как транзитная страна, и сам выкачивать свой собственный газ именно в китайском направлении он вовсе не спешит.
По ведущим западным государствам, и прежде всего Соединенным Штатам тоже далеко не все так просто, как кажется на первый взгляд. Постоянно муссируемые дискуссии в так называемых экспертных кругах насчет того, что Узбекистан вроде бы то «разворачивается» в сторону США (до закрытия военно-воздушной базы в Ханабаде), то от Америки якобы отворачивается (сразу после Андижана), то теперь опять, казалось бы, почти «братается» с партнерами из Пентагона-Вашингтона на самом деле не учитывают главного- сохраняющиеся вне зависимости ни от чего интересы Ташкента к расширению сотрудничества приоритетно именно с ведущими западными государствами.
То, что Америку можно было «разменять» на иммитацию сближения с Россией после андижанских событий - так это с одной стороны типичный «плюс» чисто восточной по своей сути узбекской дипломатии, а с другой - и весьма примитивное понимание ситуации в регионе со стороны их «взаимовогодных партнеров» - России и США. На самом же деле для Узбекистана Америка - это реальный и эффективный противовес России в ее интеграционных стремлениях в регионе. А Россия (на всякий случай) является для Ташкента инструментом «умеренного давления» на Вашингтон, если ему опять что-нибудь не понравится в соблюдении прав человека или состояния демократии в Узбекистане.
Здесь, правда, стоит учесть наличие очень больших проблем, с которыми сталкивается западный бизнес в Узбекистане при том, что с политической точки зрения что Европе, что Соединенным Штатам с Узбекистаном вроде бы выгодно должно было бы сотрудничать. Если в том же Казахстане, Таджикистане и Кыргызстане (да и отчасти Туркменистане) для западных компаний созданы чуть ли самые выгодные возможности для ведения бизнеса (по крайней мере для вывоза прибылей уж точно), то в Узбекистане со всем этим все как раз наоборот.
Да, сам по себе рынок Узбекистана очень обширен (по численности населения- он и самый привлекательный), да много чего там осталось от советского промышленного потенциала. Но вот банковская система Узбекистана черезвычайно слабая, таможенные и другие законы просто не сравнимы по жесткости и неудобности для иностранного бизнеса, если аналогичные предприятия создавать и размещать в том же Казахстане и даже в Таджикистане.
Абсолютно неуютно чувствуют себя в Узбекистане и российские компании, которые потому туда и не идут, что общий настрой именно в Узбекистане из всех центральноазиатских республик - самый анти-российский (сколько бы раз первые лица друг с дружкой прилюдно не целовались-обнимались, и не клялись в якобы важности укрепления взаимной дружбы и сотрудничества).
Афганистан - это на пару ближайших лет, надолго, или может быть навсегда?
Отдельно стоит упомянуть о будущем узбекской внешней политики в связи с событиями вокруг Афганистана. С учетом того, что остальные страны Центральной Азии во всей продолжающейся афганской эпопее и планируемым выводом оттуда сил коалиции занимают какую-то полу-выжидательную позицию, именно Ташкент решил, что надо срочно тянуть «афганское одеяло» на себя. И всячески именно через Афганистан подтягивать к себе и США, и их основных союзников по НАТО.
Разместив военную базу Бундесвера прямо на афганско-узбекской границе, Ташкент теперь вполне может подсобить и Соединенным Штатам как в создании снабженческого центра на своей територии для выводимых из Афганистана войск, так и для дальнейшего присмотра за афганской территорией как американскими, так и другими натовскими войсками. Разумеется, что при серьезных нестыковках с Пакистаном для США узбекский вариант оказался как нельзя кстати. А само узбекское руководство получило весомый козырь в налаживании и укреплении своих отношений с ведущими западными странами.
Поскольку афганская эпопея фактически не имеет временных рамок (это, скорее всего, даже не на несколько лет, а гораздо дольше), то за свою прозападную помощь по афганскому вопросу Ташкент намерен получить и от США, и от ЕС неплохие дивиденты. Это касается и инвестиций, и передовых технологий, и создания на узбекской территории совместных предприятий, прежде всего по добыче полезных ископаемых. Но для того, чтобы это произошло, узбекским властям мало будет просто помогать НАТО при афганском выводе, а существенно поменять деловой и инвестиционный климат в стране. На что можно пока только теоретически надеяться, но не особо расчитывать на подобное на практике.
В целом же во всем этом узбекском «неповторимом политическом многообразии» практически все держится на первом лице государства - президенте И. Каримове. Это его курс, его видение ситуации в регионе, и его понимание выгодности статуса «блуждающего центрового» всей Центральной Азии, который сам себе региональный командир, старший тренер и начальник команды. Все те первые лица государств постсоветского пространства, которые пытались с ним как-то завязать дружбу и тесное сотрудничество, остались за прошедшие с момента обретения Узбекистаном независимости фактически ни с чем.
Со своей же стороны сам узбекский президент неоднократно давал понять многочисленным недоброжелателям, что не просто «не дождетесь» (таким же посылом всех куда подальше направляют и другие, длительно находящиеся у власти в постсоветских государствах лидеры), а «даже не рассчитывайте». Другой вопрос, что в республике наверняка немало есть желающих «порулить» в посткаримовскую эпоху, причем имена их давно известны не только в самом Узбекистане, но и за его пределами.
А пока Ташкент будет и дальше играть все «многовекторные матчи» исключительно на своем поле, по своим правилам, только при заряженных на национальные интересы судьях, и с весьма предсказуемыми результатами. Поэтому все те, кто лелеет надежды насчет участия Узбекистана в большой постсоветской интеграции и в чем ином, замышляемом в московских кабинетах, живут в каком-то виртуальном, явно не центральноазиатском мире. Где приняты совсем другие правила «игры», у которой (по крайней мере в исполнении узбекской команды) включение ее в единую лигу СНГ гарантировано не предусмотрено: