Билет в один конец
Какая судьба может ждать казахстанских олигархов-эмигрантов?
Автор Кенже Татиля
29.03.2013, camonitor.com
Смерть беглого олигарха и enfant terrible российской политической действительности 1990-х Бориса Березовского всколыхнула информационное пространство. Не секрет, что и у нас имеются эмигранты такого рода. Наиболее известные из них - Акежан Кажегельдин, Мухтар Аблязов, Рахат Алиев и Виктор Храпунов. Мы решили выяснить мнение по поводу их гипотетического будущего у известных экспертов, специализирующихся на вопросах новейшей политической истории Казахстана, адресовав им следующие вопросы:
1. Кого из перечисленных людей можно отнести к категории полит-эмигрантов?
2. Какой видится дальнейшая судьба каждого из них?
3. У кого из них есть перспективы вернуться назад, в Казахстан?
4. Кто из них мог бы быть полезен Казахстану и в каком качестве?
Перспективы возвращения и мораль
Айгуль Омарова, независимая журналистка:
1. На мой взгляд, под это определение подпадает лишь бывший премьер-министр Акежан Кажегельдин. Давайте вспомним, какой была ситуация, когда уверенно восходивший по карьерной лестнице Кажегельдин был вынужден эмигрировать. Осенью 1997-го Акежан Магжанович ушел в отставку с поста премьер-министра и практически весь следующий год лечился за рубежом, но попутно организовал в стране политическую партию. Создание РНПК всерьез напугало многих его недоброжелателей в Казахстане. И когда Кажегельдин объявил о том, что собирается баллотироваться в президенты страны, у него начались неприятности. В итоге Кажегельдин был вынужден эмигрировать. Его имя занесли в списки разыскиваемых Интерполом. 11 июня 2002 года было принято решение об удалении его фамилии оттуда. Однако этого пока не сделано. Тогда же, в июне 2002-го, Акежану Кажегельдину в Европарламенте был выдан "паспорт свободы". Как известно, такой паспорт выдают оппозиционерам, преследуемым по политическим мотивам. Именно поэтому Кажегельдина можно и следует назвать полит-эмигрантом.
Что касается трех других персон, о которых вы спрашиваете, то с ними все намного сложнее. В частности, с Виктором Храпуновым. Вот уж кто никак не может называться полит-эмигрантом, ибо он после ухода с поста министра по ЧС спокойно уехал в Швейцарию, и долгое время о нем никто не слышал. До 2012 года от него не поступало никаких политических заявлений.
2. Трудно сказать, какой будет дальнейшая судьба этих людей. В то же время кажется трагическим то, что потенциал некоторых из них не используется на благо страны.
3. Перспективы вернуться назад есть у каждого из этой четверки. Однако моральное право не у всех имеется. К примеру, что положительного можно сказать о деятельности Виктора Храпунова на различных постах? Как журналист, много лет занимающийся политической тематикой, я, увы, ничего позитивного о нем сказать не могу.
4. Думаю, что международные связи Акежана Кажегельдина и Рахата Алиева можно было бы использовать для привлечения иностранных инвестиций, обеспечения их адресности и расширения торгового сотрудничества Казахстана со странами дальнего зарубежья. А Мухтар Аблязов, что бы о нем ни говорили, вывел БТА на такой уровень, который не давал покоя его конкурентам. Кстати, именно в этом, на мой взгляд, и кроется причина того, почему Аблязова так дружно "сдали" коллеги-банкиры и прочие. Мы помним слова одного из них о грузовиках с тоннами бумаг, якобы вывезенных Мухтаром Аблязовым под покровом ночи. Однако никаких доказательств тому нам так и не предоставили.
За эти годы произошло многое. Изменились и эти люди, и страна. Пора бы и Родине проявить отцов-ские чувства, пересмотреть свое отношение к данным лицам, дать возможность исправить свои ошибки. В конце концов, возвращение "блудных сыновей" - дело чести для нынешних руководителей страны. Ведь тем самым они могут доказать, что интересы Отечества, государства для них выше личных амбиций. В противном случае Казахстан так и останется поводом для очередных фильмов о Борате. И в цивилизованном мире о нас так и будут судить по подобным картинам. А жаль:
Эмигрант эмигранту рознь
Расул Жумалы, политолог:
1. Наверное, Аблязова с Кажегельдиным все-таки. А вот господин Храпунов, который уехал из страны сразу после того, как лишился политической должности, и уж тем более господин Алиев под такую характеристику не совсем подходят. Они в оппозицию к режиму встали уже после того, как уехали из страны. В отличие от того же Аблязова, который соответствующей деятельностью начал заниматься еще в 2001-м в рамках ДВК. Так же как и Акежан Кажегельдин, который еще в 1997-м, уйдя с премьерства, соз-дал РНПК. Он пытался оппонировать еще в бытность руководителем Союза промышленников и предпринимателей. Так что к этим двоим характеристика политических изгнанников подходит больше.
2. Мне кажется, что Кажегельдин, Аблязов и Храпунов в обозримой перспективе будут оставаться там, где они находятся сейчас, то есть в Европе, продолжая каким-то образом пытаться влиять на ход событий в Казахстане, на тот режим, который у нас есть. Особенно это касается господина Аблязова. Кажегельдин все-таки в силу того, что слишком длительное время находится в отрыве от государства, занимает более пассивную позицию, чем Аблязов и отчасти Храпунов. Что касается Алиева, то существует вероятность его возвращения в Казахстан по линии Интерпола. Правда, очень маленькая, но все же.
3. Как я уже сказал, у Алиева есть только одна возможность вернуться - в наручниках. Даже при изменении политического ландшафта, изменении политического строя в Казахстане обратный путь для господина Алиева, как мне кажется, однозначно закрыт. То есть при любом раскладе он если и вернется в страну, то только затем, чтобы предстать перед судом.
Для остальных троих шансы на возвращение в страну не исключаются. Особенно в случае изменения политической обстановки, при условии, что будет обеспечен объективный судебный процесс, на котором они могли бы доказать свою невиновность. Опять же, если судебная система и судебный подход будут действительно прозрачными, объективными и корректными. И, как мне представляется, каждый из троих имеет это в виду и ждет этого часа.
4. Лично я не очень высокого мнения об управленческих или профес-сио-нальных качествах господина Храпунова и тем более господина Алиева. Теперь что касается Кажегельдина. Он находился у руля правительства в самые сложные моменты переходного этапа, и, конечно, ему были присущи неизбежные ошибки и промахи. Тем не менее, с учетом сложности стоявших перед ним задач, он, на мой взгляд, проявил себя как один из самых действенных и успешных премьеров среди всех, которые были. Поэтому умалять роль и значение Кажегельдина как сильного премьера-рыночника, кризисного менеджера я бы не стал. Я думаю, что его опыт в этом плане мог бы пригодиться Казахстану.
То же самое можно констатировать и в отношении господина Аблязова. Оставим в стороне историю с БТА-банком и пропавшими миллиардами - это должно стать предметом всестороннего и объективного судебного разбирательства, чтобы досконально разобраться и понять, что же произошло на самом деле перед тем, как государство приняло решение волевым способом войти в капитал этого банка. Причем крупнейшего на тот момент коммерческого банка не только в Казахстане, но и в СНГ.
Не будем забывать, что он известен не только как банкир, но и как финансист, организатор, кризисный менеджер. К тому же он был министром индустрии и торговли. Кстати, одним из успешных. В бытность его министром реализованы очень серьезные реформы, в том числе и в КЕГОК. Поэтому такой опыт практической работы как у Аблязова, а также его неординарные умственные способности могли бы оказаться весьма полезными для нашей страны.
Амбиции и авантюризм
Нуртай Мустафаев, политический аналитик:
1. Каждый из этих олигархов утверждает, что никогда не преступал законы, что все их огромные состояния "нажиты непосильным трудом" и приумножены за счет выдающихся предпринимательских способностей, а сами они не кто иные, как полит-эмигранты.
Почему они так настаивают на признании их политэмигрантами? Ответ хорошо известен. Во-первых, это вопрос моральный, этический. Одно дело - обвинения в коррупции, финансовых махинациях, рейдерстве, незаконной продаже земельных участ-ков, и совсем другое - образ борца за демократию, преследуемого авторитарным режимом. Во-вторых, это дело личной безопасности. Лишь уверяя всех в Казахстане и за рубежом, что борешься за демократию, а судебные решения в Казахстане будут заведомо необъективными, можно добиться политического убежища в Великобритании. Статус политического беженца - гарантия того, что не -экстрадируют; а пер-спективы отбыть срок в колонии никого не радуют. Огромные капиталы хороши на воле, а не на зоне.
В случае с казахстанскими, российскими и прочими олигархами с постсоветского пространства личная безопасность, свобода - превыше всего. Но и общественное мнение у нас в стране и за рубежом, а также личные непомерные амбиции тоже имеют огромное значение. Хочется выглядеть честными, прогрессивными в глазах общества, остаться демократами в памяти будущих поколений, отечественной истории. В конечном итоге ведь именно суд истории расставляет все точки над i.
Казалось бы, причем здесь "остаться в истории"? Когда мы говорим о казахстанских или российских олигархах, фактор непомерных амбиций - один из ключевых. Наши олигархи - это сплошные амбиции и политический авантюризм.
Сегодня все четверо названных вами олигархов уверяют, что являются полит-эмигрантами. Но лишь двое из них - Акежан Кажегельдин и Мухтар Аблязов - начали выступать как оппозиционеры еще в период пребывания в Казахстане, до эмиграции. Однако и между ними есть разница. В переходе Кажегельдина в оппозицию было больше личных амбиций, нежели личных бизнес-интересов. У Мухтара Аблязова не столь однозначно и в гораздо большей степени переплетены бизнес-интересы и личные амбиции в плане "могу влиять на политические процессы, развитие Казахстана". Причем бизнес превалирует.
Рахат Алиев и Виктор Храпунов, будучи в Казахстане, никак не проявляли свои оппозиционные убеждения, если они вообще были. Алиев владел вполне провластными телеканалами, "сахарным центром", банком и другим бизнесом, затем работал на ключевых постах в финполе, КНБ, МИДе. Что касается Храпунова, то он в кресле акима строил свой бизнес. Оба ни в какой оппозиционной деятельности никак не замечены.
2. В политике строить прогнозы - то же самое, что гадать на кофейной гуще. Дело неблагодарное.
Все четверо - люди небедные, а потому в Лондоне, Женеве, Монте-Карло, других западных столицах, тихих австрийских городах и лазурных берегах не пропадут. Огромных капиталов с лихвой хватит им до конца жизни, да еще и потомкам останется. Есть, конечно, и минусы в жизни эмигрантов-олигархов. Сменить Родину не так просто. Это не рубашку или телевизор поменять. Язык другой, климат другой, люди другие, система ценностей другая.
Кроме того, почти все олигархи из постсоветских стран, эмигрировавшие на Запад, совсем не успешны в бизнесе на чужбине. Все свои баснословные состояния они сколотили в основном в условиях дикого капитализма и "дикой приватизации".
На Западе так "ковать деньги" не принято. Плюс в бизнесе настоящая конкуренция, все ниши давно заняты - десятилетия и века назад. Потому нашим олигархам там особо ничего не светит. Капиталы их не растут. Максимум, на что они рассчитывают, так это на проценты от депозитов. В общем, они - классические рантье.
3. Не берусь гадать. Ведь это зависит от множества факторов. И от них самих лично, в плане того, если они откажутся от вечного фрондерства, позиции пламенных обличителей. Это может быть воспринято как месседж в сторону власти. Для общества могут быть немаловажны и жесты в плане социальной справедливости.
Наши олигархи-эмигранты любят говорить, что радеют и пекутся исключительно за народ Казахстана. Они спонсируют оппозиционные пар-тии, газеты, телеканалы, финансируют активистов оппозиции в стране и за рубежом, газетчиков, политтехнологов и т.д. Все это немалые деньги. Но простым гражданам от этого ни холодно, ни жарко.
Истратить астрономические суммы на личное потребление просто физически невозможно. А на такие жесты и поступки, которые свойственны западным магнатам, наши и россий-ские олигархи не способны.
4. Затрудняюсь сказать. Пожалуй, лишь Акежан Кажегельдин занимал самый высокий пост в системе власти, возглавляя в середине 1990-х годов правительство. Это было трудное, переломное время. Его премьерство трудно оценить однозначно. Он решительно проводил кардинальные рыночные реформы. Порой даже не жестко, а жестоко. Политика правительства того периода запомнилась прежде всего "шоковой терапией". Но и решимости ему было не занимать. Возможно, я ошибаюсь, но его опыт мог бы пригодиться при условии совершенно иных подходов в совсем другие времена. Условия изменились, и радикальный либерализм в экономике не актуален. Сегодня востребована скорее большая социальная направленность политики.
По поводу банкира, мэра и разведчика. Вклад-чики БТА банка, налогоплательщики, за счет средств которых из бюджета и Национального фонда спасали второй по вкладам банк, алматинцы, которые были свидетелями хаотичной застройки южной столицы, возведения особняков в природоохранных зонах, вырубки деревьев, яблоневых садов, а также газетчики и сотрудники силовых структур имеют свое мнение об их организационных способностях. И, боюсь, оно не самое высокое:
Подготовил Кенже ТАТИЛЯ