25 июля 2014
Горы Памира в Таджикистане
25 июля 2014
Почти все, кто имел западное воспитание, съеживаются от стран с окончанием Стан. Я ничем не отличался от них, когда садился на свой рейс из России в Таджикистан, слыша такие предупреждения, как «Центральная Азия является местом, где вас обмакнут в дерьмо и ограбят», как заявлял мне один давний экспатриант в России.
Я намеревался провести две недели в горах Памира, в Горно-Бадахшанской автономной области. Всего год до этого там произошли бои между правительственными силами и силами местных полевых командиров, а регион называли центром для контрабанды афганского героина.
Выехав на внедорожниках из областного центра Хорога, мы следуем к афганской границе через великолепные долины и ущелья. Буквально все находится в немыслимых масштабах, а сокровища из древности украшают ландшафт. Крепость с 3-го века до нашей эры расположена на высоком горном хребте, нигде не видно ни ограждений или сувенирных магазинов. Вниз по дороге видны двухтысячелетние буддийские пещеры, вырезанные в горах, а немного дальше имеются петроглифы, датируемые бронзовым веком.
"Александр Великий построил здесь тюрьму на пути в Индию", говорит мой гид Камаль Исоев. "Он женился в Хороге на девушке из Памира". Таджики хотят продвигать свою страну и часто ссылаются на древнюю историю региона, а не на пошатнувшееся настоящее.
В одном небольшом поселке человек по имени Суров раскладывает коровий навоз для просушки на солнечном месте. Он говорит, что линии электропередач были оборваны после распада Советского Союза и сельские жители сжигали навозные брикеты для отопления и с тех пор так и топят.
"Здесь нет больше работы и каждый выживает за счет содержания овец и коров", говорит он. "У нас такая жизнь".
Большинство говорит, что жизнь в этой части Памира ухудшилось после распада Советского Союза. Инфраструктура рухнула, социальные программы и продовольственные субсидии исчезли, а жестокая гражданская война в 1990-х годах вызвала волну беженцев, вызвав их поток в регион. Не помогло также то, что во время войны памирские полевые командиры были против фракции нынешнего президента и диктаторского правителя Эмомали Рахмона. В результате, практически никакой финансовой поддержки из Душанбе не приходит.
Съемки и интервью людей были деликатной задачей, поскольку никто не решался открыто говорить о политике в стране. В какой-то момент кто-то проговорился критическими замечаниями о президенте и попросил, чтобы удалили все интервью.
За пределами Хорога, единственного города в регионе, государственный контроль испаряется. Жизнь становится исключительно локальным в деревнях, и появление иностранца является редким и желанным событием.
"Единственное преступление против иностранца, о котором я когда-либо слышал здесь, было о том, что когда-то кто-то украл велосипед у испанского парня", сказал Исоев. "Старейшинам было так стыдно, что они послали поисковую группу и нашли велосипед".
Памирские люди в основном являются мусульманами-исмаилитами, и они признают Ага Хана, британского миллиардера и дальнего родственника Мухаммада, как своего духовного лидера. Его благотворительный фонд является единственным, что содержит больницы и школы в рабочем состоянии в регионе, и он способствует распространению либеральной западной идеологии.
Девушки не закрывают своих лиц или волос, как они делают это в Афганистане, и, показалось, что здесь не ощущается большого религиозного присутствия. Старшие по возрасту памирцы все говорят по-русски - продукт советского воспитания - и выглядят более сложными, чем изоляция может им предложить. Они говорят о войне в Сирии и дискутируют, какой американский автомобиль являются лучшим.
Дорога поднимается в высокогорье Памира на западной оконечности Тибетского плато, а затем резко обрывается. Пейзаж меняется от пышных долин в бесплодную пустыню, которую таджики называют Марс. Мы пересекаем долину черного камня и подходим к огромному кратеру, на место падения древнего метеорита. Китайская граница проходит не далеко.
Деревня Мургаб является конечным форпостом старой советской империи. В центре города стоит блестящий белый памятник Ленину. Независимо от того, привнесли ли Ленин и его предшественники хорошее в этот отдаленный район или нет, сумасшедшие границы и несколько ржавых автомобилей остались как их единственное наследие.
За исключением случайного оползня или приступа диареи, Таджикистан является безопасным местом для туристов. Тем не менее, он по-прежнему относится к Стану, и угроза политических репрессий здесь реальна. Это было продемонстрировано совсем недавно, в июне, когда таджикско-канадский исследователь Александр Садыков был арестован в Хороге за интервью у полевого командира. В настоящее время он содержится в полной изоляции и обвинен в государственной измене [По сведениям из официальных источников Таджикистана, А. Садыков выпущен из изолятора под подписку о не выезде - прим. Inozpress.kg].
Майлз Аткинсон