Тропой челнока: в Казахстан и обратно
18.09.09 11:29, Zamandash press
Вы когда-нибудь задумывались, какой ценой появляются на наших рынках вещи, горами наваленные на прилавки и на «ура» идущие по 150 рублей за штуку? Кто, как и откуда привозит их, чтобы потом продать? И что испытывают эти люди, зарабатывая свои невелики прибыли? Нет? Тогда - в Казахстан! Вместе с пассажирами поезда, Новосибирск - Алма-Ата, которым ежедневно приходится не только тягать баулы с вещами, но и переживать беспредел и поборы пограничников, терпеть обыски и площадной мат, и, не смотря ни на что, стойко переносить все эти превратности жизни. О том, что из себя представляет «шелковый путь» челнока, в репортаже корреспондента «Абакана», на себе испытавшей все прелести и недостатки «челночной» жизни.
Условия класса «люкс»
Если вы никогда не были челноком и уж тем более, не посещали дружественный Казахстан в одном из крупнейших городов которого находится самый большой и дешевый вещевой рынок в Азии, считайте, что вам несказанно повезло. Возможность «пошмотиться» за копейки перестает представляться удовольствием уже после того, как поезд, идущий на благодатную землю дешевых вещей трогается с места, и вы начинаете потихоньку ощущать в каких условиях вынуждены будете провести несколько суток. Впрочем, шокируют они, а точнее, их отсутствие только новичков. Большая часть пассажиров ехавших вместе с корреспондентом «Абакана» в Алма-Аты и обратно оказалась более чем привычна к отсутствию горячей воды, света и присутствию естественной вентиляции, буквально продувавшей вагоны насквозь. Для них, никогда не ездивших иначе, такие условия - норма. Как оказалось, бывалые челноки, а это, в основном граждане Казахстана и Киргизии, давно привыкли и к нехватке в вагонах матрасов и подушек, и к ядреному русскому мату одной из проводниц, который гремел на весь вагон всякий раз, как только кто-то предпринимал робкую попытку попросить злополучное спальное место или стакан.
А потому пестрая, совершенно точно нигде больше не встречающаяся масса восточного народа, мирно лежала на чем Аллах послал, жевала лепешки и переговаривалась между собой на одним только им известные темы, весело скаля в темноте крепкие белые зубы. Здесь были и умудренные жизнью сорокалетние женщины в свободных рубахах, штанах и платках, скрывавших все, кроме лица, и мужчины, с кучей сумок и колючими, почти волчьими глазами, и неугомонные ребятишки, ехавшие с родителями из Киргизии болтаться на вещевых рынках Сибири. Так что вагоны поезда, особенно того, что шел назад в Россию, представляли собой весьма живописное зрелище.
На границе
Прежде всего, вагоны были так тесны, что при необходимости пройти куда-то по коридору приходилось буквально выискивать сантиметр свободного пространства между ними, чтобы было куда наступить. Напиханные, набитые, утрамбованные баулы были везде. Под полками, на полках, в проходе - использовался каждый клочок места, пригодный для того, чтобы что-нибудь приткнуть. И притыкали! Даже на откидных столиках друг на друге в три ряда стояли коробки с зелеными абрикосами и яблоками, которые везли в Россию, чтобы перепродать подороже. Для того, чтобы сьэкономить драгоценное место для товара, превращающегося на местных рынках в неплохой доход, некоторые даже пытались уснуть с ним в обнимку, что вызывало порой весьма бурную реакцию проводников. Кстати, их купе, тоже ничем не отличались от вагонов.
А что началось перед государственной границей, когда баулы чуть ли не насильно растаскивались и распихивались по другим вагонам и совершенно незнакомым пассажирам! Крики, беготня, возмущенные ругательства тех, кто не хотел ни брать чужой товар, ни выдавать его за свои вещи. Но челнокам-то иначе никак - не разрешает законодательство провозить вещевой экспорт пассажирским поездом, да еще и без налогов и деклараций. Вот и метались они по вагонам пока не начался пограничный шмон.
Шмон
А шмон более чем 20 вагонов поезда Алма-Ата - Новосибирск начался с того, что всем, кто в нем ехал вполне русским языком объяснили: пока будет идти проверка документов и вещей, все должны сидеть на своих местах и не дай бог, с них сдвинуться. Результатом похода в соседнее купе к попутчикам, а тем более, прогулки с сигаретой в тамбур немедленно станут серьезные проблемы с пограничниками или таможней «дружественного» Казахстана. Эти и подобные им действия уже давно расцениваются, как типичные попытки неопытных наркокурьеров спрятать свой товар подальше от собственного спального места, пока в вагоне не начался обыск. А потому и обыскивать состав начинают сразу с собаками и с двух концов: с головы и хвоста поезда. Делается это с вполне определенной целью: не дать перевозчикам перескакивать по вагонам. Так бывает всегда. Так было и в этот раз.
Не успели пассажиры поезда замереть на своих местах, как в вагон ворвалась громадная овчарка, которая немедленно стала метаться по купе, обнюхивая все и всех. Тяжело сопя, она вставала на задние лапы и шумно втягивала носом воздух над верхними полками - нет ли чего в матрасе? Пройдя таким образом до середины вагона и ничего не обнаружив, собака неожиданно повернулась и выбежала туда, откуда появилась - в тамбур из которого в вагон тут же зашел молодой пограничник-казах. Зашел и... встал.
Он стоял в проходе и разглядывал нас, пассажиров, как хозяин разглядывает свою домашнюю живность: с полным осознанием собственной власти. «Лица проверяет, - шепотом, почти одними губами объясняет мне моя соседка. - Если в вагоне есть наркокурьер, он обязательно выдаст себя». Как оказалось, именно на это и была рассчитана тактическая уловка: сначала перевозчика до смерти пугают овчаркой, способной, по всей вероятности, не только обнаружить героин или марихуану, но и, при необходимости, крепко вцепиться в шею их хозяину. А когда ему кажется, что опасность миновала, дальше проверять не будут и появляется пограничник, спокойно разглядывающий лица. А точнее - глаза. И горе тому, у кого в этот момент расширятся зрачки. Этот первый и единственный верный признак сильнейшего страха станет для него прямым руководством к действию - вагон будут шмонать. Полы и все люки в них вскроют, отвинтят все, что можно отвинтить от потолка, перетрясут матрасы и вещи пассажиро. И так, по словам попутчиков, с которыми я познакомилась на обратном пути, будет продолжаться до тех пор, пока что-то не обнаружат.
Пакет наркоты
Поначалу нашему вагону повезло. Наркоперевозчиков среди нас не оказалось, а потому тщательно обнюхав всех пассажиров, овчарка пограничников двинулась дальше. Дверь тамбура хлопнула, и вагонный люд значительно оживился: зашелестел пакетами, набитыми вкусными казахскими лепешками, побежал за кипяточком. Вот тут-то все и началось.
Пограничник, еще десять минут назад ходивший по вагону в поисках чужих наркотиков внезапно вернулся, и, на глазах у всех нас, достал из кармана свои. Со словами: «я тут собачку потренирую», большой прозрачный пакет серого порошка был тут же бесцеремонно засунут под чье-то спальное место, после чего в вагон вновь вбежала овчарка, немедленно обнаружившая «схорон». Но страшным было совсем не это. Пограничник, забрал и собаку, и наркоту. Зато оставил под матрасом совершенно невиновного человека микрочастицы бог знает какой дряни, которую немедленно учуяла овчарка таможенников, проверявших вагоны сразу после него. Залаяв и сделав стойку здоровенная зверюга вопросительно посмотрела на хозяина в погонах, а он на несчастного обладателя обсыпанного наркотой матраса. Страшнее этого момента, я думаю, ни для него, ни для других пассажиров поезда, ничего в жизни не было. Потому как, пойди, докажи теперь, что нет у тебя наркотиков. Ссадят с поезда без разговоров. А соседи попробуй, вякни, что это были за «учения» - приплетут как сообщников. И все же, надо отдать должное людям, они вякнули. Всем вагоном. И обезумевший от ужаса и осознания своей беспомощности в творящемся беспределе, человек благополучно поехал дальше. Ему повезло.
Порядки дикого востока
Так же как и настоящему наркокурьеру, которого казахские пограничники спокойно пропустили. Его сняли с поезда уже наши, российские. Трудно забыть, как этот маленький, худой, оборванный, с обгоревшей на солнце кожей человек стоял с какой-то черной сумкой на полустанке и злобно смотрел на нас, проезжавших мимо него в Россию. Но какое же все мы, вернувшиеся домой, испытали облегчение, что выехали, наконец, из этой полудикой страны, экспортирующей не только дешевые вещи и часть своего населения, но и наркотики. Только теперь, по словам моей соседки, каждый год пересекающей границу в обоих направлениях по несколько раз, их возят вот такие нищие, оборванные курьеры, а раньше, пока по поездам не начали ходить с собаками, вез почти каждый второй. «Еще каких-то лет 10 назад киргизы, а особенно казахи, вообще ничего не боялись и никого не стеснялись, - сказала мне пожилая женщина. - Может, и сейчас вон договорились где-то с нужным человеком с казахской таможни, чтобы курьера пропустили. А почему иначе его их собака не засекла? И откуда, по-вашему, у их пограничников такие пакеты наркоты в свободном доступе? Лично мне почему-то кажется, что после изъятия они должны уничтожаться», - резюмировала попутчица.
Кстати, среди челноков всех национальностей уже не первый год упорно ходят слухи о том, с помощью каких уловок не столько наркокурьеров, сколько именно их, обычных пассажиров, снимают с поезда, придравшись к какой-нибудь мелочи, что в чужой стране просто смерти подобно. Особенно, если с собой не окажется денег, чтобы откупиться и нагнать поезд на другой станции. Именно поэтому многие из них стараются не выходить из поезда, который, хоть и находится на чужой земле, а по международному законодательству является территорией Российской Федерации. А еще по той же самой причине, челноки, а это в основном женщины, стараются ездить группами. Если с одной что-то случится, другая присмотрит за товаром и сообщит родственникам.
Вот такая она - цена бизнеса одних, и дешевых вещей для других. Не позавидуешь.
Прелести челночной жизни испытывала Мария КИДЯЕВА
Газета «Абакан», 18 сентября 2009 г.