Актуальная тема: теракты в Москве - резонанс на «дуге кризиса»
[01-04-2010], j-een.com
Теракты в московском метро побудили специалистов по терроризму и проблемам обеспечения безопасности обратить взгляды к ситуации на Северном Кавказе. Высказываются различные версии, предлагаются те или иные шаги, указывается на ошибки властей и так далее.
Однако, как и прежде, мало кто из экспертов дает анализ этим событиям в более широком контексте процессов, происходящих уже многие годы на так называемой "дуге кризиса", проходящей от Афганистана через Центральную Азию к Кавказу и Южной Европе с одной стороны и уходящей в Пакистан и Индию с другой.
Редакция JEEN организовала беседу в формате интервью, в которой приняли участие Лев Корольков, российский эксперт по кризисным ситуациям и борьбе с терроризмом, и Виталий Волков, эксперт по Центральной Азии из Германии.
В.В.: После того, как российские власти отреагировали на теракты в московском метро и указали на исламских экстремистов с Северного Кавказа, в Европе стали отмечать, что не стоит поспешно говорить именно об исламских экстремистах. Ведь на Кавказе есть другие группы, ведущие борьбу с Москвой, и в этом отношении можно указывать как на исламистов, так, например, и на сепаратистов. Тут цели совершенно различны - исламисты борются против светского государства, сепаратисты желают отделиться в свое государство, не обязательно построенное на религиозных принципах. Выходит, и методы "успокоения" должны быть иными, и можно рассуждать о различном мобилизационном контингенте и источниках финансирования, подпитывающих тех или других и так далее. Насколько эти рассуждения имеют отношение к реальности?
Л.К.: Это одно и то же. Это как талибы и восставшие пуштунские племена. Если вы помните, в 2001-2002 годах антитеррористическая коалиция в Афганистане праздновала успехи, и талибов разбили, рассеяли, и, как сообщалось на Западе, против них выступили "восставшие пуштунские племена". Я тогда указывал японским журналистам, которые брали у меня интервью, что талибы и "восставшие племена" - это одни и те же люди, но они не могли этого понять, и спрашивали, против кого они восстали. Против талибов! А потом снова стали талибами: Разделить у нас чистых сепаратистов и исламских экстремистов абсолютно невозможно, потому что это люди с одним и тем же лицом. Реально это исламисты, исповедующие ваххабизм. Остальные группы - умеренные. Эксперты могут подразделять как угодно, но это теория, очень далекая от московского метро. Теракты в Москве относятся к категории так называемых резонансных преступлений. Они, как правило, проводятся в столицах, в Лондоне, в Нью-Йорке, а нет где-нибудь в заштатном городе штата Алабама. Это необходимо для того, чтобы показать: подполье есть, оно сильно и может проводить операции. А что за этим последует? Как правило, за этим следует введение чрезвычайных мер, которые, как правило, ограничивают определенные свободы граждан - свободу передвижения, посещения и так далее - сообразно обстоятельствам. Это вызывает недовольство, то есть служит дестабилизации обстановки. Хотя сами мотивы могут быть абсолютно разные, например, месть той или иной группы другим группам или органам власти. В последнее время подполье на Северном Кавказе, особенно ингушское, но также и в других республиках, понесло очень значительные потери, потому что были проведены жесткие и довольно эффективные действия. Под эти операции подпадали именно лидеры этих группировок, так называемые амиры. Там эта борьба ведется непрерывно 20 лет, но Западу не надо обольщаться, там для сходных явлений уже есть многие предпосылки.
В.В.: Вы заговорили о Западе. Коалиция и сейчас ведет бои в Афганистане, причем 2010 год проходит под знаком ее попыток решительным образом потеснить талибов из районов, где они за последние три-четыре года обрели особенно сильное влияние. Напрямую с событиями на Кавказе это никак не связано, однако известно, что наемники, играющие в исламистском сопротивлении важную роль и в Афганистане, и на Кавказе, в периоды сильного нажима на них уходят по "дуге кризиса" в другие страны, и там распаляется вроде бы уже затухший очаг конфликта.
Л.К.: Это именно «дуга кризиса», для которой характерно то кажущееся спорадическим обострение в Афганистане, которое то может перекинуться в Иран, то в Индию. Может возникнуть в турецком Курдистане. Все как-то подзабыли про Косово, а там тоже зреют серьезная кризисная ситуация.
Да, наемники перемещаются по этой «дуге», хотя в каждом из ее конфликтных очагов действуют свои конкретные предпосылки, определенные местными условиями и проблемами, создающими именно там свой специфический конфликтный потенциал и, соответственно, ресурсный контингент.
А в целом - это как туман, который можно рассеять, но он переплывает из одного места в другое. Это специфика сетевых структур. В том числе и талибы - это сеть, которая, когда союзниками в Афганистане ведутся активные действия по их ликвидации, рассасывается там и появляются в другом районе. При этом теракты в Москве абсолютно точно связаны с операцией по безопасности в районах Северного Кавказа, где дальнейшее административное управление просто невозможно без разрешения конкретных горячих задач. А уже потом идут задачи экономические, то есть ликвидация безработицы, занятие населения и так далее. Но там идет непрерывная подпитка подполья. В Азербайджане сейчас задержана группа, которая переправляла вооружение, взрывчатку для террористического подполья. Это все звенья одной цепи. При этом сам план в совокупности не так прост, хотя те, кто участвует на уровне отдельных ячеек сети, могут не знать и представлять себе всей стратогемы. А в целом этот план приобретает такую масштабность, что в ближайшее время невозможно говорить о каком-то ослаблении. Теракты, увы, будут, все предусмотреть невозможно.
В.В.: Как можно подготовить и держать в потенциальной готовности такое "живое оружие", как женщины-смертницы, и в чем его особенности? Ведь если исходить из того, что имеется некий более общий план, синхронизирующий или хронометрирующий различные теракты в различных точках, то, значит, смертниц надо иметь наготове в течение довольно длительного времени, а это, с учетом специфики их использования, даже психологически представляется невыполнимой задачей:
Л.К.: Зомбирование предполагает психологическое подавление воли человека и использование его в совершенно определенных рамках и для определенных целей. Как правило, это родственницы погибших боевиков или просто боевиков, с которыми проводится обработка такого рода. Обычно она связана с наркотиками. Нормальный человек в обычном состоянии на самоуничтожение не идет. Готовят целые группы, и таких примеров много, в том числе в Ираке. Другой фактор - это религиозная основа, без которой трудно подготовить такое оружие. В Европе вы же не видите смертников. (Кстати, это к вопросу о исламистах и сепаратистах. Тем более что на Северном Кавказе мало кому из обычных здравомыслящих людей приходит в голову всерьез говорить об отделении от России. Об этом можно говорить как об абстрактном лозунге. И в Карелии есть депрессивные районы, где люди могут выступать за присоединение к Финляндии, но это далеко от реальности, от реализуемости). А мы имеем дело с мусульманским экстремистом в том виде, в каком он проявляется не только на Кавказе, но в Афганистане, в Ираке. И там используются женщины-смертницы, просто там не проводится столь детальное криминалистическое расследование. Как мне объяснял человек, работавший с этой категорией людей, женщины, особенно женщины в странах ислама, наиболее психологически подготовлены для жертвенности как таковой. А используют их потому, что они, при всей нашей бдительности, вызывают меньше подозрений у органов безопасности. Вот и у мужчины-сообщника в Москве документы проверили, а у женщин нет.
В.В.: Мы видим, что каким бы жестким ни был режим, он не может полностью затушить огня, перемещающегося по дуге кризиса - по меньшей мере до тех пор, пока на этой линии не разрешены имеющиеся там глубокие противоречия или в решающей мере не исчерпан мобилизационный потенциал. Насколько в этом контексте стабилен Узбекистан, ведущий наиболее жесткую линию по отношению к исламистам? И насколько процессы, о которых мы говорим, могут коснуться других республик Центральной Азии?
Л.К.: В Узбекистане очень жесткий режим. Каримов извлек определенные уроки из прошлого, ячейки ИДУ выкорчеваны. Но исключать опасности нельзя, поскольку есть такая вещь, как инфильтрация, то есть проникновение, создание опорных ячеек, которые в определенное время совершают определенные согласованные действия. (Как сейчас это называют, флэш-моб в своем роде). Такое мы видели во Франции. И там это все повторится, причем, я думаю, это время не за горами. Таковы современные технологии, которые позволяют достаточно быстро осуществить это, если для этого заранее созданы условия. Тревожная ситуация в Киргизии, где имеется сильный конфликтный фон из-за недовольства экономической и социальной ситуацией, из-за этнических и клановых разборок и так далее. А в Узбекистан может осуществляться инфильтрация из Афганистана, причем лучше всего это делать через Таджикистан и через Киргизию.
Материал подготовил: Александр Поляков
При перепечатке ссылка на JEEN обязательна