15 июня 2013
Иранская внешняя политика после выборов | ИноСМИ - Все, что достойно перевода
15 июня 2013
Иранская внешняя политика после выборов
("Foreign Affairs", США)
Решающее сражение реалистов и исламских идеалистов
Фариде Фархи (Farideh Farhi), Саиде Лотфян (Saideh Lotfian)
14/06/2013, ИноСМИ
Иранцы идут на выборы, и мир сегодня следит за внутренней политикой этой страны, а не за тем, как результаты голосования изменят ее внешнюю политику. Однако выборы продемонстрировали многообразие вариантов, имеющихся у ответственных за принятие решений, а также те политические ограничения, которые накладываются на эти варианты.
Сегодня иранцы отправляются на избирательные участки, чтобы проголосовать, и мир следит за внутренней политикой в этой стране, особенно с учетом тех беспорядков, что вспыхнули после предыдущих президентских выборов. Но гораздо меньше внимания привлекает вопрос о том, как выборы президента повлияют на внешнюю политику этой страны. Но в Иране, как и в других странах, внутренняя политика играет важную роль в политике внешней. Эти выборы продемонстрировали многообразие вариантов, имеющихся у ответственных за принятие решений, а также те политические ограничения, которые накладываются на эти варианты.
Как мы писали в сборнике Worldviews of Aspiring Powers, на перспективы внешней политики Ирана влияют два вида противоречий. Первое противоречие между полным отторжением Ираном существующего международного порядка и его стремлением улучшить собственное положение в этом порядке. Второе противоречие между существующим в стране ощущением собственной значимости как регионального и глобального игрока и ее стремлением подчеркивать незащищенность Ирана и его стратегическое одиночество. В иранской внешней политике есть один руководящий принцип, который ни в коем случае не подлежит обсуждению. Это национализм, а если конкретно, то упор на национальный суверенитет перед лицом глобального высокомерия.
Читайте также: Иран - исламская революция сдает позиции
Три этих обширных силы очерчивают границы, за которые не может выйти ни один политический игрок, желающий сохранить свою значимость. Те, кто хотят улучшить отношения с внешним миром и подстроиться к существующему миропорядку, должны действовать очень внимательно и осторожно, чтобы их считали проводниками национальных интересов, а не участниками тайного сговора. А тем, кто ратует за сопротивление Западу и за самодостаточность, надо помнить о стремлении властей превратить Иран в технологического и экономического лидера своего региона. Так или иначе, каждому приходится заворачивать свои позиции в обертку национализма.
Короче говоря, существует почти полное единодушие относительно общих целей иранской внешней политики: усиливать роль Ирана на Ближнем Востоке и сохранять исламскую принадлежность и подлинность вопреки враждебному отношению мировых держав. Если в Иране и есть место для дебатов, то ведутся они по вопросам масштабов его внешней политики и средств, при помощи которых он может достичь своих целей. Было бы неправильно называть эти дискуссии соперничеством между противниками компромиссов и проводниками жесткой идеологии с одной стороны, и сторонниками компромиссов с Западом с другой.
Позиции и категории
Творцов иранской внешней политики основного направления можно разделить на три обширные категории. Это исламские идеалисты, сторонники баланса сил в регионе (которые в свою очередь делятся на наступательный и оборонительный лагеря) и сторонники глобального баланса сил (они делятся на тех, кто отторгает компромиссы и кто поддерживает их). Вполне возможно, что некоторые люди занимают несколько таких позиций одновременно или перемещаются от одного лагеря к другому. Например, если посмотреть на выступления иранского лидера аятоллы Али Хаменеи, то они указывают на то, что он одновременно выступает в роли пан-исламского идеалиста и агрессивного сторонника регионального баланса сил. Он неоднократно называл межконфессиональную рознь заговором Запада против исламского мира и заявлял о потребности в исламском единстве. В то же время, он выступает за агрессивную внешнюю политику, направленную против соседних государств, видя в ней средство отражения угроз, направленных в адрес Ирана. Бывший президент Мохаммад Хатами (Mohammad Khatami) позиционирует себя как идеалист и как оборонительный сторонник регионального баланса сил. Его экуменические представления о «диалоге цивилизаций» кажутся амбициозно идеалистическими; однако его внешняя политика «снижения напряженности» с соседними странами в бытность президентом носила явно оборонительный характер. Президента Махмуда Ахмадинежада как минимум один иранский политолог называет агрессивным сторонником регионального баланса сил и поборником глобальных компромиссов. Но чтобы создать предельно ясное представление о раскладе сил, полезно провести более четкие различия.
Также по теме: Можно ли отказаться от санкций против Ирана?
Во-первых, идеалисты. Они мечтают о том, чтобы Иран устранил разрыв между шиитами и суннитами и содействовал исламскому единству. Исламский идеализм зачастую ассоциируется исключительно с революцией 1979 года и с непосредственным периодом после нее, а также с идеей об экспорте исламской революции. Но в действительности идеализм такого рода сохраняется по сей день; правда, сегодня его приверженцы уже не ведут речь об экспорте революции. Вместо этого в иранской политике постоянно звучат призывы к пан-исламскому единству и к диалогу между мусульманами и немусульманами. Что касается непосредственных внешнеполитических последствий, то сторонники этого направления настаивают на том, что Иран должен определять свои интересы во взаимодействии с мусульманскими странами в рамках Организации исламского сотрудничества.
Вторая категория, включающая сторонников регионального баланса сил, монополизировала основную часть дискуссий по вопросам внешней политики Ирана. Подобно внешнеполитическим реалистам из других стран, они делают упор на территориальную целостность и безопасность своей страны. А в этой стране есть как наступательный, так и оборонительный лагерь. Первый считает, что лучшая гарантия безопасности для Ирана это укрепление его мощи, а второй предпочитает бороться за сохранение статус-кво. Оба лагеря выделяют четыре основных цели иранской политики: защита территориальной целостности страны, выход из международной изоляции, развитие внешней торговли и увеличение инвестиций в интересах развития, и демилитаризация региона. Поскольку два лагеря сходятся во мнениях относительно этих основополагающих целей, у них совпадают взгляды и на целый ряд более узких и конкретных целей, включая обеспечение безопасности на жизненно важных водных путях типа Ормузского пролива, отслеживание иностранных военных сил в прилегающих водах, предотвращение незаконной торговли и расширение военного сотрудничества со странами, придерживающимися схожих взглядов.
Читайте также: Почему мир боится землятрясений в Иране?
Кроме того, оба лагеря сторонников регионального баланса сил считают, что Соединенные Штаты Америки и их союзники пытаются сдерживать региональные устремления Ирана. Понять это нетрудно, ибо Вашингтон регулярно декларирует цели своей политики. Однако между ними существуют разногласия по вопросу причин такого сдерживания, уровня опасности, создаваемой таким сдерживанием, а также относительно того, как повысить международный статус Ирана вопреки западному давлению. По мнению наступательного лагеря, Соединенные Штаты активно вмешиваются во внутренние дела Ирана и изображают его перед соседями как серьезную угрозу, пытаясь дестабилизировать обстановку в стране. В то же время, этот лагерь стремится воспользоваться экономическим спадом в США и другими стратегическими изменениями в регионе, например, сдвигами в расстановке сил в Ираке, которые играют на руку Тегерану. Члены этого лагеря утверждают, что постепенный переход власти и влияния от США к Ирану уже начался, и поэтому призывают Иран всячески высвечивать американские провалы на Ближнем Востоке и разочарование в этой стране, одновременно демонстрируя сильные стороны и позиции Тегерана в Ливане, Ираке, Сирии, Афганистане, Палестине и даже на нефтяном рынке.
Сторонники регионального баланса сил оборонительного толка видят в Соединенных Штатах державу в состоянии упадка. Но они утверждают, что наступательный лагерь оставляет без ответа вопрос о том, нанесет ли американская мощь непоправимый ущерб Ирану, прежде чем пойдет на убыль. Обвиняя наступательный лагерь в проведении слишком авантюрной внешней политики, оборонительные сторонники баланса не считают, что ситуация с безопасностью в Иране это игра с нулевым результатом против США. Они рассматривают безопасность в более широких рамках, включая туда вопросы внутренней стабильности, а также экономической безопасности и развития. Такой подход нашел отражение в документе под названием «Iran's 20-Year Outlook» (Перспективы Ирана на 20-летний период), который был опубликован правительством в 2005 году. Он стал концепцией планового экономического развития Ирана, и в нем излагается стремление страны стать в полной мере передовым государством, подняться на «первое место в экономическом и научно-техническом прогрессе» среди 28 стран Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии, а также наладить эффективное и конструктивное взаимодействие с остальным мировым сообществом. Члены оборонительного лагеря полагают, что с учетом нынешнего экономического сдерживания Ирана международными силами наступательные позиции сделают достижение таких целей невозможным. По их мнению, Иран сможет добиться своих целей в регионе наилучшим образом, если он будет пошагово сотрудничать с США в вопросах, представляющих взаимный интерес, например, обеспечение безопасности в Афганистане и прекращение наркоторговли.
Также по теме: СМИ Ирана - хорошо, если США не по пути с Россией и Китаем
И наконец, сторонники глобального баланса сил. Они не особенно сильны и влиятельны, и их влияние в основном связано с тем, что они близки к сторонникам регионального баланса и вполне реалистично настаивают на укреплении безопасности исламской республики. Эту категорию отличает акцентирование важности отношений Ирана с Соединенными Штатами, а не регионального статуса страны. Внутри этой группы есть те, кто отторгает компромиссы и кто поддерживает их. Первые считают, что США по идеологическим и геополитическим причинам не в состоянии примириться с существованием независимой и влиятельной Исламской Республики Иран. В связи с этим Иран ради собственного выживания должен оказывать сопротивление планам Вашингтона. Известно, что сторонники нынешнего главного переговорщика по ядерным вопросам и кандидата в президенты Саида Джалили (Saeed Jalili) приветствовали режим санкций, введенный США против Ирана. Они заявили, что такая политика позволит Ирану в полной мере раскрыть свой «национальный потенциал» и обеспечить процветание. Они также считают, что активное отторжение американской политики в регионе и за его пределами является важным элементом в укреплении международных позиций и веса Ирана. Им противостоят сторонники компромиссов, считающие, что будущее Ирана - в неких рабочих взаимоотношениях с США и в договоренностях с этой страной. Призывая к компромиссам и интеграции, они сближаются с оборонительными сторонниками регионального баланса. Однако они утверждают, что Иран может превратиться в легитимную региональную державу и центр влияния только в том случае, если добьется всестороннего урегулирования в геополитической борьбе против Соединенных Штатов.
Победители и проигравшие
Попросту говоря, все иранские политические деятели считают, что страна должна преследовать интересы собственной безопасности и усиливать свою роль в региональных и мировых делах; но при этом между ними существуют разногласия относительно того, как можно наилучшим образом достичь этих целей: через интеграцию или через сопротивление. В последние годы из-за международного давления и угроз члены оборонительного лагеря и сторонники компромиссов все чаще оказываются на обочине иранской политики, превращаясь в маргиналов и усиливая позиции тех, кто выступает за более агрессивные позиции по отношению к Западу. Так, что касается ядерной тематики, то официальные лица уже напрямую критикуют переговоры, которые прежние правительства реформаторов вели с европейскими странами. Суть критики заключается в том, что такая политика умиротворения ведет лишь к ужесточению требований Запада к Ирану, а не наоборот.
Но в прошлом году сторонники конфронтации и наступательной внешней политики все чаще сами подвергались критике. В аргументах против них звучала мысль о том, что их подход действительно показал принципиальность и стойкость Тегерана перед лицом внешнего давления; однако это привело к изоляции страны, к введению болезненных санкций, и помешало Ирану добиться видного положения в регионе в качестве технологического и экономического лидера. Ахмадинежада подвергают жесткому огню критики за то, что он недооценил возможности США по получению поддержки режиму санкций и не подготовил страну к приближающемуся обрушению экономики. В свою очередь, все иранские кандидаты в президенты в один голос обещают улучшить управление хозяйством в условиях действия санкций. Аналогичным образом, Джалили и его команда во время президентской кампании и дебатов подвергались критике за то, что не проявили достаточного дипломатического умения и искусства, не показали готовность к компромиссам и к умелому ведению переговоров. Речь идет не о том, что он со своей командой должен был отказаться от «ядерных прав» Ирана. Скорее, суть критики заключается в том, что иранские переговорщики должны были предвидеть тот удар, который был нанесен по стране, и используя свои дипломатические навыки и гибкость на переговорах, успокоить и задобрить противоположную сторону.
В условиях экономических неурядиц Ирана эти аргументы накануне выборов получили определенный вес и поддержку. Вопреки ожиданиям, сейчас открыто оспаривается подход и позиция Ирана на переговорах. Тем не менее, даже если на этой неделе иранские агрессивные сторонники баланса окажутся в проигрыше, нельзя предполагать, что это положит начало новому переговорному процессу. Критики нынешней позиции Ирана не обсуждали всерьез вопрос о том, что они будут делать, если их призывы к гибкости не будут соответствовать гибкости со стороны США. А учитывая то, что американская параллельная политика принуждения и дипломатии вылилась в односторонний режим санкций, можно говорить о том, что никакой гибкости со стороны Соединенных Штатов не будет. Короче говоря, даже если к власти в Тегеране придет примиренческая команда, ей все равно надо будет убедить остальных, что благодаря переговорам с Соединенными Штатами она укрепит безопасность Ирана по всем направлениям. А произойти это может лишь в том случае, если США проявят готовность облегчить режим санкций. А если нет, то в иранском внешнеполитическом истэблишменте на предстоящие годы верх возьмут наиболее агрессивные силы.
Оригинал публикации: Iranian Foreign Policy After the Election
Опубликовано: 13/06/2013 14:42
Читать далее: Follow us: @inosmi on Twitter | InoSMI on Facebook