После распада Советского Союза в регионе Каспийского моря образовалась новая геополитическая и геоэкономическая реальность. Появилось четыре новых государства, в связи с чем возникла необходимость рассматривать вопрос о разделении данного водоема и связанное с этим использование и распределение ресурсов. Разделение Каспийского моря и формирование правового статуса явился весьма сложным процессом. Страны, граничащие с этим водоемом, имеют разные позиции по данному аспекту. Не вдаваясь в подробности относительно позиций каждой из стран, стоит отметить лишь ограниченное количество правовых документов, которые все же удалось заключить прибрежным странам. Первым таким документом стало подписанное между Казахстаном и Россией в июле 1998 года соглашение о разграничении дна Каспийского моря в целях осуществления суверенных прав на недропользование. В мае 2002 года эти страны также подписали протокол к этому соглашению. Это соглашение стало основой для подписания 29 ноября 2001 года подобного документа между Казахстаном и Азербайджаном, согласно которому эти страны согласовали разделить дно Каспия на граничащих национальных секторов Каспийского моря этих стран. Соответственно, 27 февраля 2003 года был подписан и протокол к этому соглашению. Казахстан, Азербайджан и Россия заключили 14 мая 2003 года соглашение о точке стыка линий разграничения сопредельных участков дна Каспийского моря. Что касается документов, согласованных и подписанных со стороны всех прибрежных стран, то таковым является Рамочная конвенция по защите морской среды Каспийского моря, заключенный в ноябре 2003 года [1]. С тех пор новых соглашений по разделению Каспийского моря между прибрежными странами подписано не было.
Предстояло также разделить и Каспийскую флотилию, дислоцировавшуюся во времена Советского периода в Баку. Стоит отметить, что если разделение Каспийского моря и определение его юридического статуса превратился в затяжной процесс, решение которого не предвидится в кратко и среднесрочном плане, то процесс разделения имущества Каспийской флотилии прошел сравнительно легко. Военные корабли и катера флотилии стали базой для создания военных флотов Азербайджана, Туркменистана и Казахстана. После разделения флотилии, местом дислокации Российского военного флота на Каспийском море стали порт Махачкала, а главной ее базой - Астрахань, базой флота Казахстана - Актау, базой флота Туркменистана - Туркменбаши.
Также после распада Советского Союза и по причине возникновения новой геополитической реальности в регионе свой военно-морской флот на Каспии стал формировать и Иран. Военный флот этой страны дислоцируется в портах Энзели и Ноушехр. Все пять стран за последние двадцать лет укрепили и увеличили потенциал своих военно-морских сил в акватории Каспийского моря.
Наиболее крупным и самым мощным военно-морским флотом, как и следовало ожидать, обладает Россия. Только за последние два года Россия обновила свой флот на Каспии за счет 10 боевых кораблей и судов обеспечения. Российская Каспийская флотилия с 2010 года относится к Южному военному округу, являясь его морским компонентом [2].
В наличии у Российской флотилии находятся два сторожевых корабля ближней морской зоны «Татарстан» и «Дагестан». Кстати корвет «Татарстан» является флагманом Российской Каспийской флотилии, имеющим на вооружении противокорабельные ракеты «Уран», зенитно-ракетный комплекс «Оса», универсальную артиллерийскую установку калибром 76 миллиметров и две 30-миллиметровые зенитные скорострельные установки. Кроме того в наличии у корабля имеются два торпедных аппарата, реактивные бомбометы. Корабль также способен расставлять мины [3]. Кроме того в наличии флотилии имеются несколько малых боевых кораблей, боевые и десантные катера, а также тральщики. В Махачкале имеются артиллерийские катера на воздушной подушке. За последние несколько лет Россия ощутимо обновила и увеличила количество судов во флотилии. Для службы в военно-морские силы на Каспии в 2014 году поступили малые ракетные катера проекта 21631 «Град Свияжск» и «Углич», противодиверсионные катера многоцелевого назначения проекта 21980 «Грачонок». Кроме того проводится обновление и вспомогательного флота. В Российскую Каспийскую Флотилию поступят семи катеров комплексного аварийно-спасательного обеспечения и одно аварийно-спасательного судно [4].
Вторым по мощности военно-морским флотом на Каспии является иранский. Стоит отметить, что в иранской флотилии отсутствуют крупные корабли, если не считать эсминец «Джамаран-2» с управляемым ракетным оружием, введенный в строй в марте 2013 года. Особенностью этого корабля является то, что он полностью сконструирован и построен самим Ираном. Эсминец оснащен радаром нового типа и более совершенными системами связи, а также площадкой для посадки вертолета. В целом же Иран больше рассчитывает на маневренность своего флота на Каспии, состоящего в основном из катеров. Это ракетные катера проектов «Houdong» китайского производства, катера немецкого производства типа «Kaman», и «Sina» собственной разработки. Основным вооружением всех этих катеров являются китайские противокорабельные ракеты «YJ-82». Кроме того, имеются несколько десятков легких катеров и моторных лодок, оснащенных пулеметами и орудиями среднего калибра. Иран также занимается расширением и обновлением своего флота на Каспии. Ожидается постройка и запуск новых подводных лодок и беспилотников [5].
Сразу после независимости свои военно-морские силы на Каспии стали создавать и Азербайджан, Казахстан и Туркменистан. При этом Азербайджану делать это было легче, поскольку сохранилась советская инфраструктура. Казахстану и Туркменистану пришлось ее создавать с нуля. В наличии у Азербайджана на Каспии имеются сторожевой корабль проекта 159А а также пять ракетных катеров проекта 205П, построенных еще в советское время. Азербайджанский флот также имеет пять сторожевых катеров различных проектов, в том числе и закупленных у Турции. Самым массовым типом техники в ВМС Азербайджана являются десантные корабли и катера. На военно-морских базах служит около десятка кораблей проектов 770, 771 и 106. В основном эти корабли остались в наследство в Советской Каспийской флотилии [6]. Ожидается, что Азербайджан в ближайшее время также приобретет новую технику из Израиля. Важным фактором для расширения и укрепления технического оснащения флота стало то, что в 18 июля 2014 года открылся новый судостроительный завод Береговой охраны Государственной пограничной службы. Этим самым Азербайджан получил возможность самостоятельно вести строительство военных судов. Завод уже сдал в пользование Береговой охраны Государственной пограничной службы два скоростных высокоманевренных пограничных сторожевых судна 3-го класса [7]. В Азербайджане также функционирует Азербайджанское высшее военно-морское училище и Учебный центр для подготовки мичманов и старшин контрактной службы.
Что касается Казахстана, то военно-морской флот этой страны также обладает несколькими крупными кораблями. Флагманом казахской флотилии является единственный ракетный катер Казахстан проекта 20971. Корабль оснащен восемью противокорабельными ракетами Х-35, имеется артиллерия, а также средства противовоздушной обороны. Вдобавок был приобретен у Турции сторожевой катер типа «Turk». У Казахстана есть три катера корейского производства с артиллерийским вооружением. Казахстан также заказал у Южной Кореи три ракетных катера типа «Yoon Young-ha». Основой вооружения ВМС Казахстана составляют патрульные катера, количество которых достигает более полусотни, многие из которых построены Казахстаном самостоятельно [8].
Туркменистан на данный момент имеет на Каспии два ракетных катера проекта 12418 Молния, которые эта страна приобрела в 2011 году. Вооружение этих катеров состоит из 16 противокорабельных ракет «Уран-Э», переносного зенитного ракетного комплекса «Игла», 76-мм артиллерийской установки АК-176 и двух малокалиберных зенитных артиллерийских комплексов АК-630 [9]. Кроме того Туркменистан имеет на своем вооружении десять патрульных катеров советского, украинского (в основном «Калкан-М» и «Гриф-Т»), иранского и турецкого производства, а также один десантный катер «LCM-1», один санитарный катер и один буксир [10].
Как видно из вышеуказанных данных, все пять стран активно укрепляют и обновляют потенциал своих военно-морских сил на Каспийском море. Общее количество боевых кораблей и катеров различных типов составляет порядка 200 единиц [11]. Это обстоятельство, на первый взгляд, может означать то, что прибрежные страны ощущают угрозу от своих соседей по Каспию и поэтому, вооружаясь, стараются если не создать необходимый потенциал для активного ведения боевых действий, то, как минимум, иметь возможность для отражения возможного удара. Однако если более глубоко исследовать данное предположение, то станет ясно, что в реальности дела обстоят иначе. В целом, с 1991 года после распада Советского Союза на Каспийском море наблюдалось лишь несколько фактов эскалации напряжения между соседними государствами. Одним из таких примеров является разногласие, возникшее между Азербайджаном и Туркменистаном, касательно принадлежности нефтяного месторождения «Кяпаз/Сярдар». Спор возник после того, как Азербайджан в 1997 году подписал договор с российскими компаниями «ЛУКОЙЛ» и «Роснефть» о создании консорциума по разработке данного месторождения. На что поступила незамедлительная реакция Туркменистана, которая считает, что месторождение принадлежит этому государству и находится в его территориальных водах. В ответ на действия Азербайджана, Туркменистан в свою очередь подписал договор с компанией «Mobil» по эксплуатации месторождения. В результате оба консорциума так и не смогли приступить к работе по причине разногласия о принадлежности данного месторождения. Несмотря на то, что были остановлены проводимые в то время со стороны Туркменистана работы по определению возможного прохождения Транскаспийского трубопровода, спонсируемые США, отзывом туркменского посла из Баку и введением этой страной визового режима по отношению к Азербайджану [12], конфронтация не переросла в вооруженный конфликт между двумя странами. Даже учитывая то, что разногласие по данному вопросу все еще существует и принадлежность месторождения не определена, вероятность како го-либо столкновения между двумя странами весьма низка и даже исключена.
Наиболее крупным конфликтом, который происходил с момента распада Советского Союза, является разногласие, возникшее между Азербайджаном и Ираном, достигшего своего апогея в июле 2001 года. Иранские патрульные катера потребовали остановить разведывательные работы, проводимые научно-исследовательским судном «Геофизик-3» энергетической компании BP на месторождениях «Алов», «Араз» и «Шарг», которые Иран считаетсвоей морской территорией. Одновременно самолеты военно-воздушных сил Ирана несколько раз нарушали сухопутную и морскую границу Азербайджана. В результате исследования на этих месторождениях были прекращены. Через месяц, в конце августа 1991 года, после визита заместителя министра иностранных дел Ирана Али Ахани в Баку удалось предотвратить дальнейшую эскалацию данного конфликта. Какие-либо работы по возможной эксплуатации этих месторождений на данный момент не проводится ни одной из сторон [13].
Как видно, несмотря на имеющиеся разногласия между прибрежными странами и даже предпосылки для вероятной конфронтации, стороны не были заинтересованы в том, чтобы перейти на уровень военного конфликта. Несмотря на грозную риторику и устрашающие меры, ни одна из сторон не была заинтересована в развитии событий с последующим перерастанием их в военный конфликт. К тому же в случае возможного вооруженного столкновения, скажем между Азербайджаном и Ираном, оно не ограничится лишь акваторией Каспийского моря, а будет проходить по всей границе обоих государств. В этом случае, наращивание со стороны Азербайджана своего военно-морского потенциала на Каспийском море, какие масштабы оно не приняло бы, все равно будет недостаточным для ведения успешных боевых действий против этой страны.
В реальности основными угрозами для прибрежных стран на Каспийском море могут стать ассиметричные угрозы, такие, как международный терроризм. Однако на деле, даже террористическим организациям легче было бы проводить операции не в море, а на суше. К тому же террористам будет необходим выход на море и плавучие средства, а это в условиях Каспийского моря не такая уж простая задача. Словом наиболее серьезной угрозой на данный момент в Каспийском море является браконьерство и незаконный промысел рыбы, не являющиеся прямыми вызовами безопасности прибрежных стран.
Тогда в чем же реальная причина всеобщей милитаризации региона Каспийского моря и стремление и реализация приграничными странами увеличения и укрепления мощностей своих военно-морских сил? Стоит отметить, что причин здесь несколько и некоторые из них напрямую не связаны со стремлением прибрежных государств обеспечить свою безопасность.
В первую очередь стоит отметить, что процесс обновления технического оснащения военно-морских сил государств бывшего Советского Союза связан с тем, что основная их часть сохранилась еще с советских времен и попросту устарела. Срок эксплуатации некоторых кораблей превышает 30 лет. То есть, идет естественный процесс модернизации вооруженных сил этих стран. К тому же, еще во времена Советского Союза Каспийская флотилия являлась наименее оснащенной по сравнению с Северным, Балтийским, Черноморским и Тихоокеанским флотами [14]. Что, в принципе, и неудивительно, поскольку основные внешние угрозы на воде для Советского Союза исходили именно с этих направлений. Учитывая, что Каспийская флотилия была разделена между четырьмя государствами, в дополнительном оснащении военно-морских сил этих стран нет ничего удивительного. То же касается и Ирана, для которого основной причиной в необходимости модернизации своих военно-морских сил на Каспии является долгий срок эксплуатации техники.
Вторая причина наблюдаемой милитаризации со стороны прибрежных стран Каспийского моря, является улучшение экономических возможностей стран, в первую очередь бывших советских республик. В начале 2000-х годов Россия, Казахстан, Азербайджан и Туркменистан сумели предотвратить тяжелейший экономический кризис, оставшийся этим странам в наследство от Советского Союза, и достигнуть роста внутреннего валового продукта в своих странах. В период между 1998 и 2012 годами ВВП в Азербайджане вырос в 15,11 раз, в Туркменистане - в 12,93 раза, в Казахстане - в 9,11 раз, а в России - в 7,44 раза. При этом согласно расчетам Всемирного Банка, по росту экономики в мире первые три страны расположились в первой десятке лидеров, а Россия на 11-ом месте[15]. Наряду с высоким ростом экономических показателей, увеличились бюджеты этих стран, а следовательно и затраты, среди которых и расходы на оборонные нужды. Стоит добавить, что несмотря на многочисленное увеличение доходов и расходов этих стран, затраты на обновление военно-морских сил в процентном сравнении значительно ниже. К примеру, общий военный бюджет Азербайджана в 2014 году составил 2,95 миллиардов манатов или $ 3,7 млрд. [16]. Однако лишь незначительная часть от этих затрат идет на нужды военно-морского флота Азербайджана. Происходит это по двум причинам. Будучи в состоянии войны с Арменией из-за оккупированных этой страной территорий, Азербайджан большее внимание уделяет развитию иных видов вооруженных сил, чем военно-морских, которые в случае возобновления военных действий задействованы не будут. Во-вторых, Азербайджан не воспринимает серьезных угроз со стороны прибрежных Каспийских государств. И это при том что столица Азербайджана, Баку, находится на побережье Каспийского моря, а основной экономический потенциал страны и почти половина ее населения проживает на Апшеронском полуострове. Кроме того, в случае гипотетического военного конфликта с прибрежными странами у Азербайджана хватит потенциала дать должный отпор лишь Казахстану и Туркменистану. В случае каких-либо разно гласий с Россией и Ираном, учитывая наличие общей границы с этими государствами, конфронтация будет проходить в основном не в море (или не только на море), а на суше. В этом случае никакое наращивание военного потенциала не поможет ее противостоянию против двух основных сил региона. Впрочем, данное обстоятельство верно не только для Азербайджана, но и для Казахстана с Туркменистаном. Потенциал и возможности этих стран не позволяют противостоять России и Ирану в случае серьезных разногласий. Не случайно Азербайджан и Туркменистан отказались от реализации Транскаспийского трубопровода, поскольку он не отвечал геоэкономическим интересам России и Ирана и возможная реализация этого проекта вызывала их недовольство.
Как Россия, так и Иран также не рассматриваются в качестве угрозы для своих соседей. С точки зрения их экономических интересов, Каспийское море (в отличие от Азербайджана, Казахстана и Туркменистана) не является приоритетным регионом. Основные залежи энергоресурсов России и Ирана располагаются за пределами Каспия. Поэтому вопрос обеспечения безопасности экономических интересов этих стран не стоит на первом месте. Главный фактор в определении приоритетов безопасности на Каспийском море - это предотвращение присутствия третьих стран на Каспии, в первую очередь США, а в последнее время, проводящего весьма активную политику в регионе - Китая. Россия и Иран рассматривают регион Каспийского моря как «мягкое подбрюшье», которое в случае западного военного присутствия в водоеме будет весьма уязвимо.
Обе страны беспокоятся, что присутствие западных сил в лице НАТО или США может быть обеспечено за счет создания военных баз на территориях других прибрежных стран. При этом стоит отметить, что все три страны весьма активно сотрудничают с западными энергетическими компаниями в эксплуатации нефтяных и газовых месторождений на Каспийском море. Поэтому модернизация и усиление военно-морских сил России и Ирана на Каспии необходимо для сдерживания своих соседей от возможного военного сотрудничества с Западом. Это обстоятельство особенно актуально на данный момент, когда обе страны находятся в открытой конфронтации с западными странами. При этом еще до недавнего времени США планировали проведение военной операции против Ирана.
В свою очередь Азербайджан, Казахстан и Туркменистан не заинтересованы в осложнении отношений со своими основными соседями по региону. Понимая обеспокоенность основных акторов на Каспийском море, эти страны приняли ряд мер, которые гарантируют невозможность развития сценария, нежелательного для России и Ирана. Азербайджан с целью убедить своих соседей принял закон о недопущении размещения на территории страны зарубежных военных баз и использования своих аэропортов с целью их использования против третьих стран. Кроме того, 16 мая 2005 года, Азербайджан и Иран подписали Меморандум о сотрудничестве в военной сфере согласно которому обе страны обязуются не размещать на своей территории военные базы стран, враждебных противоположной стороне [17]. 25 мая 2011 года Азербайджан вступил в Движение неприсоединения, тем самым подразумевая, что желает сохранять нейтралитет, не собирается вступать в какой-либо военный альянс.
Что касается Казахстана, то эта страна является членом Организации договора коллективной безопасности вместе с Россией, что само по себе является гарантией синхронизации решений по вопросам безопасности с этой страной. К тому же Советом ОДКБ принято решение, по которому военные базы третьих стран на территории государств ОДКБ размещаются лишь с согласия всех участников. Туркменистан, благодаря своей политике нейтралитета, также предотвращает возможность размещения военных баз третьих стран на своей территории [18].
Как видно из указанных фактов, милитаризация в регионе Каспийского моря никак не связана с возможными встречными угрозами прибрежных стран. Ни одна из стран в долгосрочном плане не воспринимает своего соседа по Каспию как потенциального противника. Более того, Азербайджан, Казахстан и Туркменистан сделали все, чтобы свести до минимума беспокойства основных акторов региона России и Ирана, касательно присутствия третьих сил. Поэтому можно констатировать факт того, что милитаризация региона имеет автоматический и рефлексивный характер, формирующийся во временном отрезке в соответствии с ростом экономических возможностей стран. При этом, несмотря на рост военно-морского потенциала всех стран, между ними сохраняется некий паритет, сформировавшийся в начале 1990-х годов после распада СССР. Как следствие, укрепление военного потенциала прибрежных стран, как единственный фактор, не является основой для возможных конфликтов между странами Каспийского моря.
Ровшан Ибрагимов