Американский солдат в ближнем бою беспомощен, а потому смертельно опасен
07 июня 2007 12:42, iamik.ru
То, что война в Ираке проиграна, сегодня понимают все: от новобранца, не желающего ни за какие деньги завербовываться в армию США, до президента Буша-младшего, пытающегося сохранить лицо, накладывая вето на решение конгресса о назначении срока вывода войск из Багдада.
Но лучше всего это понимают те, кто непосредственно в Ираке штыками и пулями вдалбливают местному непонятливому населению основы американской демократии. Кстати, среди них все больше иммигрантов, через службу в армии добывающих американское гражданство. Для этого им не надо читать нудные постановления Конгресса или крикливые Интернет-сайты противников войны. Достаточно пройти в солдатский сортир и убедиться - туалетная бумага отсутствует! Для любой другой армии мира это фактор несущественный, как говорится, были бы патроны. Для американского военнослужащего - отсутствие туалетной бумаги и других привычных удобств означает полный подрыв воинского духа и равносильно поражению на всех фронтах.
Да, американский солдат привык воевать с комфортом. Во Вторую Мировую войну, когда немцы, русские и прочие европейские туземцы кормили вшей в блиндажах, американский солдат не выкопал ни одного окопа и не вымыл ни одного котелка. Даже на передовой он обедал в комфортабельной палатке, за столиком на четверых, а еду подносила одетая по последней моде фигуристая официантка, нанятая среди прифронтового населения. Во Вьетнаме, в кишащих пиявками и прочей мерзостью болотистых джунглях в американских блиндажах стояли холодильники, набитые кока-колой. Результатом функционирования этой великолепно налаженной армейской тыловой базы, является то, что на каждого сидящего в окопе американского солдата приходится более десяти военнослужащих в тылу, его обеспечивающих. Газеты говорят о стотысячной армии, а реально в бой идут не более 10 тысяч штурмовых винтовок.
Сегодня, когда президент Буш-младший говорит о наращивании американских войск в Багдаде на 25 тысяч человек, это фактически означает дополнительное вовлечение в обслуживание боевых действий еще, по крайней мере, 250 тысяч военнослужащих. Это многовато даже для самой сильной в мире американской экономики. Неудивительно, что зайдя в сортир «фронтовик» не видит там привычного рулончика мягкой бумаги. Скорее всего, он так и не дошел до передовой, застряв в соответствующем учреждении одного из многочисленных штабов или тыловых баз. Полевой лагерь, который в любой другой стране мира посчитали бы за дом отдыха для американского солдата - филиал Освенцима, что-то вроде тюрьмы строгого режима. И хотя посреди иракской пустыни у него есть возможность принять горячую ванну, а кормят прекрасно (свежие ананасы на завтрак, стейк, креветки и моллюски на ужин), спортзал прямо за дверями казармы, обстановка в войсках депрессивная. Серые разбитые склады, бетонные ограждения, колючая проволока повсюду, мусор кучами: Американцы нигде не чувствую себя «как дома». Простой пример: в Ираке, (да и в любой другой стране мира) они принципиально не пьют выдаваемую коробками местную воду, завозя ее прямо из Штатов. Солдаты быстро убедились, что в местной водичке избыток кальция и после года службы приходится уезжать домой с огромными камнями в почках. Что иракцу здорово, то американцу смерть.
Воспитанные в чувстве превосходства всего американского, такие демократичные между собой американские солдаты и офицеры единодушны в презрении к местному населению. Официально их обязывают оказывать помощь пострадавшим в боевых действиях местным союзникам. Но только американские медики могут позволить себе кричать от бессильной злобы в курилке: «Когда эти чертовы пехотинцы, научатся делать свою работу и убивать их, вместо того чтобы привозить их сюда?».
Если так настроены давшие клятву Гиппократа, то понятно, что у значительного числа американских солдат в Ираке с психикой и моралью не все в порядке. Это выявило врачебное исследование, проведенное среди 1320 военнослужащих армейских подразделений и 447 морских пехотинцев. Примерно у 20 процентов армейцев и 15 процентов морпехов (у этих ай-кью меньше, они дебильные и твердолобые) отмечались симптомы острого стресса, депрессии и страха. Около 10 процентов респондентов признались, что жестоко обращались с мирными иракцами, даже когда в этом не было необходимости. Лишь 47 % армейцев и 38 % морпехов считают, что к населению надо относиться с уважением. Наркомания, алкоголизм стали настолько привычными в экспедиционном корпусе, что наркоманов, алкоголиков, воров и убийц уже не считают за больных и нарушителей дисциплины. Их отказываются эвакуировать в тыл до окончания срока службы. Выбитые из привычных удобств, обкуренные, в легком подпитии, полные страха и презрения к местному населению, идут на патрулирование «борцы за демократию» готовые открыть огонь по всему, что им покажется подозрительным.
Знает ли американская общественность о психическом состоянии своих сыновей и дочерей в далеком Ираке? Или поставленные опытными режиссерами спектакли, типа чудесного спасения захваченной в плен солдатки запудрили всем мозги? Знают, если уже Конгресс отказывается финансировать эту войну. И это не добавляет оптимизма солдатам, понимающим, что они в любой момент могут взлететь на воздух подорванные очередным иракским смертником.
Казалось бы, когда войска в таком состоянии, боевые действия должны прекратиться. Недаром же на днях Министерство обороны США объявило войну творчеству своих военных в Интернете. Отныне рядовым и офицерам под страхом наказания запрещено публиковать в своих блогах (сетевых дневниках) сведения, порочащие репутацию американских вооруженных сил. Дано указание, запрещающее даже разговоры по телефону без санкции службы безопасности.
Но у американского солдата есть еще одно качество, отличающее его, наверное, от всех других солдат мира. Он отличный профессионал и знает, как не допустить боевых потерь. Понятно, своих потерь. Во Вторую Мировую войну сто немецких солдат полгода обороняли французский город, осаждаемый двумя американскими дивизиями. Американцы шли в атаку только тогда, когда противник выбрасывал белый флаг. Обработанные нацистами немцы вновь и вновь открывали огонь. Американцы тут же откатывались назад, и в дело вступала авиация и артиллерия. Через полгода в стертом с лица земли восьмидесятитысячном городке осталось не более двух тысяч живых французов, проклинавших своих освободителей.
Сегодня американский солдат еще более «профессионален», еще более беспомощен в открытой схватке и потому еще более опасен. Американцы по-прежнему идут в атаку только после того, как убедятся, что противник вывесил белый флаг. А до этого они методично разрушают все и вся. Сначала информационной войной в эфире разлагают боевой дух противника, натравливая народ на армию, шиитов на суннитов, курдов на арабов, «демократов» на «консерваторов». Затем уничтожают совесть нации, зелеными бумажками перекупая журналистов и актеров, генералов и политиков. И, наконец, в ход идут стратегические «Томагавки» и супердорогие «Стелсы», крылатые ракеты и кассетные авиабомбы. На радость производящим их компаниям, потирающим руки в предвкушении новых заказов. Их идеал войны - сидеть за две тысячи километров в прохладе и уюте, и нажимая кнопки, уничтожать тысячи и тысячи людей. Спутник засекает только разрывы, через него не заглянешь в глаза умирающей иракской девочки, случайно оказавшейся не в том месте, не в то время.
Две тысячи погибших американских «гостей» и семьсот тысяч уничтоженных иракских хозяев - не слишком ли дорогая цена за приобщение к самой совершенной в мире демократии? Или, если быть точнее, за обеспечение стратегических интересов американской верхушки в ближневосточном регионе. Кто следующий на очереди за «дружеской помощью» заокеанского дяди?
Алексей Лапатников