10 ноября 2007
Тромбы и пломбы в транзитных трубопроводах
10 ноября 2007
Тромбы и пломбы в транзитных трубопроводах
9 ноября 2007г. ? 43 (771), Деловая Неделя, Казахстан
Улболсын КОЖАНТАЕВА
Контуры российской трубопроводной политики претерпевают существенные изменения. Недавно Россия прекратила временное применение соглашения со странами СНГ о проведении согласованной политики в области транзита нефти и нефтепродуктов по магистральным трубопроводам. Премьер-министр РФ Виктор Зубков, подписавший распоряжение поручил МИД РФ уведомить об этом Исполком СНГ. Сообщение, едва промелькнувшее в информационных лентах, наверняка затронет интересы многих стран СНГ, которые ввозят или, наоборот, вывозят такую продукцию через территорию РФ. Чем это обернется для Казахстана в перспективе и как может повлиять на транзитную политику страны в целом, пока сложно судить.
Cоглашение, как отмечается в сообщении пресс-службы российского правительства, было подписано 12 апреля 1996 г. Согласно документу, стороны обязывались принимать меры по обеспечению свободного транзита нефти и нефтепродуктов при их трубопроводной транспортировке через территории своих государств. Документ запрещал стране - участнику соглашения, по территории которой осуществляется транзит, использовать для своих нужд транзитную нефть и нефтепродукты.
Вместе с тем, судя по событиям минувших лет взаимные претензии между странами СНГ, в частности Украиной, Белоруссией и Россией, имели место. Тромбы в трубопроводной политике оказались чреватыми пломбами на пути поставок. В качестве яркой иллюстрации можно напомнить о событиях, случившихся в начале текущего года. Разногласия по поставкам нефти и нефтепродуктов, случившихся в начале года между Минском и Москвой в итоге переговоров были, конечно, исчерпаны: острая фаза нефтегазового конфликта России и Белоруссии пройдена. Хотя говорить о том, что стороны остались довольны принятыми решениями, сложно.
Напомним, что 12 января 2007 года премьер-министры обеих государств подписали соглашение по нефти и нефтепродуктам, согласно которому стороны «вернулись в правовое поле 1995 г.», когда в рамках договоренностей о зоне свободной торговли и Таможенном союзе Россия обнулила экспортную пошлину при поставках сырой нефти на белорусские НПЗ в Мозыре и Новополоцке. В свою очередь Белоруссия обязалась при экспорте нефтепродуктов в Европу уравнять пошлину с российской, отдавая при этом Москве 85% валютных доходов.
Однако, как сообщала позже российская сторона, Минск не выполнял обязательства: забирал всю выручку, а пошлину держал в два-три раза ниже. С 1 января 2007 г. Россия приравняла Белоруссию к дальнему зарубежью, введя экспортную пошлину на нефть $180,7 за тонну. Лукашенко ответил сбором за транзит российской нефти в Европу. Это привело к остановке прокачки по трубопроводу «Дружба». Война завершилась тем, что Минск отменил транзитную пошлину, возобновил транспортировку нефти в Европу. В итоге Белоруссия установила экспортную пошлину на нефтепродукты такую же, как и в России.
Примерно аналогичные претензии имели место между Москвой и Киевом, хотя в этом случае речь шла о транзите российского газа в Европу. Тогда российский «Газпром» также обвинял украинских партнеров в несанкционированном отборе газа.
Заметим, что в том и другом случае причиной конфликтов послужили совсем другие обстоятельства, о которых в свое время СМИ рассказывали уже не раз. В ходе разбирательств между сторонами имели место даже прекращение поставок продукции, что в свою очередь вызвало большой резонанс в странах ЕС, которые в итоге выступили с рядом инициатив по диверсификации поставок нефти и газа из России, а также ограничению роли «Газпрома» на рынках сбыта европейских стран. Более того, ЕС была инициирована новая концепция отношений с Россией в целом и энергетике в частности.
В целом же можно заметить, что за последние годы в российской торгово-экономической политике произошли и продолжают происходить значительные изменения. С одной стороны, высокие цены на углеводородное сырье придают больше уверенности политикам в их стремлении охватить своим растущим влиянием новые рынки сбыта, с другой, актуальным остается вопрос качественного развития экономики добывающих стран, в том числе и российской. Пока же можно отметить, что рост ВВП России, в котором значительная доля приходится на нефтедоллары стимулирует к созданию новых маршрутов транспортировки углеводородов на внешние рынки сбыта. Трубопроводная политика оказывается весьма захватывающей в условиях небывалого роста цен, когда в одних странах растет потребление и тревога из-за растущей зависимости от стран-поставщиков, а в других - добыча нефти, газа и осознание значимости своей роли на мировом рынке сырья.
Если в целом говорить о новых контурах российской трубопроводной политики, то в целом Россия прилагает усилия к тому, чтобы оставаться по-прежнему надежным поставщиком энергоресурсов в Европу. Однако сегодня она пытается сломать, как говорится, «до основанья» ту ценовую политику, которая досталась всем странам СНГ в наследство с советских времен. Россия, которой достался советский экспортный нефтепровод «Дружба», была и осталась основным экспортером. Но, похоже, по мере того, как все больше сбоев стал давать стареющий нефтепровод, связывавший не только советские республики между собой, но и страны Восточной Европы, тем больше можно отметить конфликтов российской транспортной монополии с прежними партнерами. Балтийские страны, как известно, пожалуй, первыми ощутили проблемы транзита, которые начались с транзитных цен. В результате чего еще в 90-е годы Россия стала строить обходные пути. Балтийская трубопроводная система с терминалом в Приморске была введена в строй в начале нового века, а сегодня Россия уже инициирует новые маршруты транспортировки нефти и газа в страны Европы в обход не только балтийских стран, но также и своих славянских братьев - Украины и Белоруссии.
На этой неделе, пожалуй одной из самых «горячих» тем сообщений информационных лет стали договоренности России с голландской компанией по строительству североевропейского газопровода, инициированного Москвой и Берлином еще в бытность германского канцлера Герхарда Шредера и президента Путина. Газопровод, который планируется проложить по дну Балтийского моря пока еще вызывает претензии со стороны прибалтийских государств, а также Польши, Швеции и других скандинавских стран, обеспокоенных из-за экологических рисков и останков военной техники со времен последней войны.
Конечно, и североевропейский газопровод, и южноевропейский, а также новые проекты нефтепроводов, в частности решение о строительстве БТС-2 в обход Белоруссии, а также продолжающееся строительство нефтепровода Восточная Сибирь-Тихий океан (ВСТО) - все эти проекты становятся реальными в условиях растущего спроса на энергоносители, а в первую очередь за счет роста цен на нефть и доходов от нее же в российский бюджет. Вместе с тем растущие затраты на новые маршруты Россия стремится компенсировать за счет тарифов по транспортировке транзитной нефти и газа. В этой ситуации, наверное, актуальным останется вопрос: какой сюрприз может поднести северный сосед своим центральноазиатским партнерам? Всем помнится, наверное, как пару лет назад желание Москвы повысить цены на газ, продаваемый Украине, вызвал «цепную реакцию» во всех добывающих странах Центральной Азии. С одной стороны, стремление России перевести «на рыночные рельсы» ценовую политику прежних времен, когда добывающие республики отдавали газ и нефть по символическим ценам Москве, которая и занималась их экспортом в Европу, можно лишь приветствовать. Среди стран СНГ осуществляющих транзит нефти и нефтепродуктов через территории своих государств такое решение Москвы, в принципе, было выгодным. С другой, - странам, не имеющим собственных скважин или хотя бы перерабатывающих заводов или транзитных трубопроводов, пришлось непросто. Что же касается Казахстана, откуда еще с советских времен через российскую территорию были проложены транзитные пути для поставки углеводородов на запад, причем не только казахстанских, но и других стран Центральной Азии, то последнее решение России о выходе из Соглашения о транзите нефти и нефтепродуктов, наверное, также является значимым событием.
Конечно, с тех еще союзных времен очень многое изменилось в транзитной политике обеих стран, хотя Казахстан по-прежнему остается основным транзитером углеводородов по российской территории. Как отмечалось уже не раз на встречах президентов России и Казахстана в текущем году, почти две трети объемов экспортируемой из Казахстана нефти проходит через российскую территорию. Россия, таким образом, всегда была и остается главным партнером Казахстана. Вопросы сотрудничества двух стран по обеспечению транзита углеводородов остаются одной из важнейших тем в торгово-экономическом взаимоотношении двух стран.
Трудности позади?
Основные объемы казахстанской нефти, как известно, прокачиваются по трубопроводам Атырау-Самара и Атырау-Новороссийск, принадлежащим международному консорциуму КТК. Судьба трубопровода КТК, как известно, складывалась неоднозначно из-за затянувшихся переговоров по расширению его мощности. И только лишь текущей осенью «камень преткновения» партнерам проекта удалось, как говорится, «сдвинуть с места». Хотя, конечно, вопросы остаются.
Напомним, что 18-19 сентября собрание акционеров КТК в Алматы завершилось сенсацией. Сначала 18 сентября были согласованы изменения в устав компании, по которым акционеры КТК принимают основные решения не 100% голосов, как ранее, а 75%. Это позволило на следующий день представителям Chevron, консолидировавшим большую часть голосов частных владельцев консорциума, поддержать предложения РФ и Казахстана, которых Россия добивалась с начала 2006 года.
Недавно партнеры КТК избрали Совет директоров ЗАО «КТК-Р» в составе 22 человек, управляющего активами консорциума на территории России, который станет главным руководящим центром КТК. Россия и Казахстан получили по 5 мест, Оман - 1. Остальные 11 поделили между собой компании. Председателем совета директоров избран представитель Chevron Эндрю МакГран.
Западные акционеры КТК, наконец, согласились снизить проценты по кредитам консорциуму КТК и увеличить тариф перекачки по нефтепроводу с $30,24 до $38 за тонну - этого Россия добивалась с 2006 года. Проценты по кредитам, предоставленным КТК его западными акционерами снижаются с 12,66% до 6%. Эту важную уступку государственным акционерам удалось сделать крупному частному акционеру - Chevron, несмотря на несогласие другого акционера - Exxon Mobil.
Таким образом, годовая пропускная способность нефтепровода КТК от казахстанского месторождения Тенгиз до российского терминала Южная Озерейка-2 должна быть увеличена с 28 млн тонн до 67 млн тонн. По оценкам российских экспертов крупные частные акционеры КТК вынуждены были уступить требованиям России после предъявления крупных штрафов и налоговых претензий. С другой стороны, на фоне растущих объемов добычи нефти на Тенгизе с 14,3 до 25 млн тонн в следующем году у акционеров КТК, по сути, не было другого выхода, кроме как подчиниться требованиям российской стороны, поскольку мощности существующих маршрутов загружены. Напомним, что в состав консорциума входят три государственных участника: Россия -24%, Казахстан -19%, Оман - 7%. В состав акционеров входят Chevron, BP Plc, Royal Dutch Shell, ExxonMobil, Лукойл, Роснефть.
Вместе с тем, несмотря на достигнутое соглашение по трубопроводу КТК вопросы транзита нефти по территории России в целом с учетом ее последнего решения о выходе из Соглашения по транзиту нефти и нефтепродуктов вряд ли можно считать решенными. Чем вызвано такое решение России на самом деле, наверное, покажет время. А пока северный сосед опоясывает страну все новыми трубопроводами, ведущими в разные концы: на запад и на восток, можно лишь догадываться, за счет чего будут окупаться затраты...