Заложники трубы
28 ноября 2007 г., Новые Известия
Валерий ВЫЖУТОВИЧ
Виктор Зубков вернулся из Ашхабада. Заседание глав правительств стран СНГ, в котором принял участие российский премьер, можно считать сопутствующей целью визита, хотя в официальной трактовке эта цель преподносится как основная. Более важным и содержательным, нежели ритуальная встреча с коллегами по Содружеству Независимых Государств, для главы российского правительства, несомненно, стало общение с президентом Туркмении Гурбангулы Бердымухаммедовым. Результат собеседований внушителен. Объем закупок российского газа возрастет почти в два раза. Достигнута договоренность о начале строительства в 2008 году Прикаспийского газопровода. Подготовлены соглашения о торгово-экономическом и научно-техническом сотрудничестве, о поощрении и взаимной защите капиталовложений, о паромном и железнодорожном сообщении между двумя странами. О многом договорились Москва и Ашхабад. Кроме цены на газ. Туркмения хочет повысить ее. Со 100 долларов за тысячу кубометров до 150. Основания для этого как будто бы имеются: «Газпром» покупает туркменский газ значительно дешевле, чем перепродает в Европу. Покупает за 100, перепродает за 270.
О новой цене за туркменский газ Москва, конечно, будет торговаться. Переговоры начнутся на этой неделе. И одним из аспектов этих переговоров могло бы стать положение русских в Туркмении. По крайней мере, у Москвы появляется повод привлечь внимание своего газового партнера к серьезной проблеме. Как минимум попытаться вернуться к соглашению о двойном гражданстве. Это соглашение в 2005 году в одностороннем порядке было денонсировано тогдашним туркменским лидером. По указу Туркменбаши лицам, проживающим в Туркмении и имеющим двойное гражданство, предписывалось в течение двух месяцев определиться, гражданами какой страны они желают быть. Русскоязычное население ударилось в панику. И не без оснований. Людей стали выбрасывать на улицу, разрешая забрать лишь самые необходимые вещи. Оказалось, навязанный выбор гражданства - это не просто выбор между красным и зеленым паспортами. Сказать туркменской бумаге: «к любым чертям с матерями катись» и отдать предпочтение документу с двуглавым орлом на обложке означало потерять собственность, жилье, гражданские права, работу:
Урегулировать ситуацию тогда пыталась срочно созданная российско-туркменская комиссия по двойному гражданству. Но, едва начав работу, она тут же ее и свернула. Результат переговоров сформулировать и сейчас невозможно - полнейший туман. Никаких юридических гарантий русским, живущим в Туркмении, ее правитель не предоставил, никаких обязательств на себя не взял. А Россия, в свою очередь, не дала адекватного ответа на вызов, брошенный ей туркменским диктатором. Единственная договоренность, достигнутая комиссией, выглядела так: протокол о денонсации соглашения не имеет обратной силы. То есть те, у кого было двойное гражданство, сохранят его, а те, у кого не было, уже не получат. Но трудно было поверить, что Туркменбаши оставит в покое россиян, подданных ему лишь наполовину. Еще труднее было вообразить, будто он только того и боялся, что москвичи, самарцы, иркутяне выстроятся в многотысячную очередь за туркменским паспортом - таких безумцев нет.
Односторонний выход из соглашения о двойном гражданстве и все, что за этим последовало, следовало понимать не иначе, как вызов. Вызов России. И каков был ответ? Ответ был невнятный. А в чем-то и обескураживающий, если вспомнить оптимистическое заявление тогдашнего временного поверенного в делах России в Туркмении Андрея Молочкова: «Никаких мер, ущемляющих права лиц с российским и туркменским гражданством, власти Туркмении не принимали. Никаких имущественных притеснений выезжающие их Туркмении россияне не испытывают».
Если российская дипломатия в своей оценке положения русских в Туркмении будет и впредь исходить из того, что люди публично не жалуются на ущемление своих прав и громогласно не предъявляют претензий к режиму, по сути, мало изменившемуся с приходом нового правителя, то можно и дальше рапортовать: у русских там все лучше некуда, все - якши! Но если отбросить лукавство и вникнуть в простые, лежащие на поверхности причины «глубокой удовлетворенности» русских своей жизнью в Туркмении, то станет яснее ясного: от публичных протестов людей удерживает элементарный страх. Страх за себя, своих родных и близких.
Чем же Россия может помочь своим соотечественникам? Радикальное средство - массовая эвакуация. Но что ожидает переселенцев на исторической родине? Ответ очевиден: бездомность, безработица и нищета. Все же, что там ни говори, если русские до сих пор ни выезжали из Туркмении, значит, что-то их там удерживало. Стало быть, людей следует защитить там, где они сейчас живут. Но представители российского МИД, похоже, пребывают в убеждении, что россиян в Туркмении защищать не от чего..
Причину меланхолической отстраненности российской дипломатии от происходящего в Туркмении нетрудно понять: газовые интересы России в этой стране велят терпеть ущемление прав русскоязычного населения.
Москва могла бы использовать все имеющиеся в ее распоряжении рычаги воздействия на Туркмению. Самый эффективный рычаг - российская труба, по которой туркменский газ идет на экспорт. Но, выбирая между газом и правами своих сограждан, Москва до сих пор отдавала предпочтение первому. Что, в общем, неудивительно.
В стране, правопреемницей которой выступает Россия, права человека никогда не являлись приоритетной ценностью. Как в том анекдоте советской поры: «Почему в СССР дорожает жизнь? Потому что она не является предметом первой необходимости».
Автор - публицист, политический обозреватель «Российской газеты»