28 августа 2010
Неизменный Тегеран | Zerkalo.az
28 августа 2010
Неизменный Тегеран
Исламская Республика условия Запада не примет...
Суббота, 28.08.2010, Zerkalo.az
Фуад Мамедов-Пашабейли
Несмотря ни на какие санкции, предпринятые мировым сообществом в отношении Ирана, Тегеран не сворачивает с выбранного пути. Упорство и настойчивость или бесшабашное упрямство? Согласитесь, более зримо второе, ибо в шагах, предпринятых иранским руководством, благоразумия не наблюдается. Мировое сообщество как бы не интересует Тегеран. Почти сразу же после введения санкций вслед за США и Евросоюзом к ним присоединился целый ряд крупных и авторитетных держав мира. Чем же отвечает Иран? 21 августа 2010 г. началась загрузка топлива в реактор Бушерской АЭС на юге Ирана. Выступая на состоявшейся в Бушере церемонии, председатель иранской Организации по атомной энергии Али-Акбар Салехи назвал это событие поистине историческим и добавил, что Иран никогда впредь не откажется от реализации собственными силами обогащения урана до уровня чистоты в 20%. Как сказал Салехи, Иран никогда прежде не вынашивал планы в отношении обогащения урана. Лишь недоверие Запада к его действительно мирной программе вынудило Тегеран самому заняться такими технологиями, и обратного пути нет. Ему вторил один из иранских политиков, заместитель директора партии "Моаталефейе Эслами" Хамид-Реза Таракки, который назвал день пуска станции в Бушере "великим днем независимости исламской нации в деле сокрушения монополии Запада в новейших технологиях". Не обошлась сия церемония и без высоких гостей. Специально прибывшего на церемонию главу Росатома Сергея Кириенко заверили в том, что новая станция будет использоваться только для выработки электроэнергии. В необходимости такой констатации есть веский резон. Более чем в пятнадцатилетней истории российско-иранского сотрудничества по "завершении строительства АЭС в Бушере" - именно так официально называют проект в России, делая акцент на том, что это лишь завершение когда-то и кем-то начатой реализации проекта, - ему всегда сопутствовала резко отрицательная реакция Запада, где не без оснований полагали, что строительство АЭС может помочь исламскому режиму выйти на обладание ядерным оружием, что создаст сер ьезную угрозу миру и безопасности на Ближнем Востоке. Конструктивно-технологические особенности российского реактора позволяют без особых трудностей получить плутоний, который также используется при производстве атомной бомбы. Россия неоднократно давала понять, что контракт по Бушерской АЭС выгоден ей в первую очередь по экономическим мотивам. В действительности история строительства АЭС в Бушере весьма любопытна.
Для российской экономики того времени 800 миллионов долларов за первую очередь АЭС и примерно 2,2 миллиарда долларов, если будет построена вторая ее очередь, были большими деньгами. При этом реализация проекта была связана для России с массой проблем в международной сфере. Как писал российский политолог В.Портников, "Москва вынуждена выяснять отношения с Вашингтоном и Иерусалимом, поддерживать Иран в его продолжающейся конфронтации с мировым сообществом, убеждать всех - и себя прежде всего, - что иранская ядерная программа имеет исключительно мирный характер и не стоит всерьез воспринимать мечты аятолл о создании собственной атомной бомбы".
С самого начала ирано-иракской войны, и особенно после уничтожения Израилем в 1981 г. иракского ядерного реактора, клерикальное руководство Ирана, в том числе и сам аятолла Хомейни, стало активно выступать за создание исламской атомной бомбы. В кругу сторонников Хомейни сложилось убеждение, что это возможно на основе ядерной технологии, переданной шаху Западом. Незадолго до окончания войны с Ираком, в 1988 г., станцию практически сравняли с землей. После смерти в июне 1989 г. Хомейни в Иране наступила эра исламских прагматиков. О создании атомной бомбы перестали говорить вслух, но зато вновь началась активная работа по поиску стран, способных оказать помощь Ирану в реализации давнишнего плана обзаведения атомной энергетикой. Прагматики во главе с А.А.Хашеми-Рафсанджани, занимавшим два срока подряд пост иранского президента, помнили о реальной связи между АЭС и технологиями, дающими выход на производство компонентов ядерного оружия. Запад от продолжения сотрудничества в этой сфере категорически отказывался, зато свои услуги предложили сразу три другие страны - Россия, Индия и Китай. Весной 1994 г. в Бушере впервые появились российские специалисты-ядерщики. Хотя станция лежала в развалинах и ее строительство практически вновь надо было начинать с нуля, в подписанном вскоре контракте рассчитанная вначале на 4, а затем скорректированная - отнюдь не в последний раз, как мы видим сегодня,- на 5 лет работа именовалась завершением строительства АЭС. Для России здесь была своя логика: противникам ядерного сотрудничества с Ираном, который прочно стоял к тому времени в списке террористических государств, можно было всегда сказать, что Москва помогала лишь завершить начатое Западом. В январе 1995 г. российско-иранский договор по Бушерской АЭС был подписан. С тех пор в российской прессе опубликовано достаточно много материалов, из которых однозначно видно, что для Москвы ядерные амбиции Тегерана не представляют загадки. Один из видных российских военных экспертов, занимавшихся этой проблематикой, генерал-майор Белоус достаточ но определенно и однозначно высказался по этому вопросу: "У аятолл не может быть иной цели, кроме бомбы. Те, кто думает договориться с Ираном, закрывая глаза на его ядерные амбиции, получат в конце концов тех же аятолл и с Кораном, и с атомной бомбой в руках".
Работа по строительству была рассчитана на 5 лет. В год, когда строительство должно было завершиться - 1999-й, тогдашний глава российского Минатома Евгений Адамов заявил, что в Бушере заняты более 1000 российских специалистов, и строительство успешно приближается к завершающей фазе. При этом готовность первого блока АЭС самими иранцами оценивалась тогда всего в 40%. Заместитель Адамова, профессор Виктор Михайлов, сказал в том же 1999 г., что стройка в Бушере может быть охарактеризована как "много шума из ничего". Но самую большую сенсацию преподнесла 8 мая 1999 г. тегеранская реформистская газета "Салам". Отвечая на вопросы читателей о состоянии дел на Бушерской АЭС, "Салам" сообщила, что на самом деле строительство началось лишь в прошлом году. Однако все тот же Евгений Адамов, выступая в иранском Собрании исламского совета (парламенте) в январе 1999 г., во всеуслышание заявил, что первая очередь станции в Бушере вступит в строй еще до конца того же года. Строительство АЭС в Бушере, тем не менее, продолжилось и с началом нового, XXI в., причем теми же темпами. Тем временем выяснилось, что Иран скрыл достаточно серьезные факты многочисленных ядерных разработок от инспекторов МАГАТЭ, не раз посещавших в разное время местные атомные объекты. Перед открытием в штаб-квартире МАГАТЭ в Вене в ноябре 2003 г. годичного заседания Управляющего совета этой организации в Иране достаточно открыто признали этот факт. Несколькими днями раньше об этом заявил президент страны Сейед Мохаммад Хатами. К нему присоединились специальный посланник религиозного лидера страны по вопросам ядерной программы, секретарь высшего Совета национальной безопасности страны аятолла Хасан Рухани и тогдашний представитель Ирана в МАГАТЭ Али-Акбар Салехи. По их словам, Иран не раз допускал нарушения обязательств, вытекающих из членства Ирана в Договоре о нераспространении ядерных вооружений (ДНЯО). Но, во-первых, эти нарушения были "частичными" и "не заслуживающими серьезного внимания". Кроме того, боясь серьезной реакции мирового сообщества, особенно в свете американской кампании в Ираке, в Иране сочли разумным частично скрыть некоторые вопросы реализации отечественной ядерной программы. Собравшийся в ноябре 2003 г. в Вене Управляющий совет МАГАТЭ, куда входят представители 35 стран-членов, квалифицировал действия Ирана как несоблюдение обязательств по договору ДНЯО, но не дал однозначного ответа на вопрос, приближается ли Иран к созданию атомной бомбы, или вся его деятельность в атомной сфере преследует сугубо мирные цели, и посему овладение технологиями обогащения и переработки урана и плутония означает лишь одно - страна движется по пути современного научно-технического прогресса. В докладе генерального директора МАГАТЭ Мухаммада аль-Барадеи, как и в доброй дюжине последующих документов на эту тему, утверждалось, что нет доказательств того, что Иран идет по пути создания атомного оружия. Вместе с тем отсутствуют и доказательства обратного. Это означало, что странам-членам Управляющего совета МАГАТЭ просто невозможно принять требуемое решение. Европейские участники совета, играющие в МАГАТЭ главенствующую роль, стояли перед трудной дилеммой. Иран является их важным торговым партнером, и экономические приоритеты не раз играли в последние годы решающую роль в ирано-европейском диалоге. С другой стороны, их страшила вероятность обзаведения непредсказуемого в своих действиях исламистского режима атомной бомбой. Но в столицах Европы в ноябре 2003 г. верили в то, что последовавшее тогда (и до сих пор, кстати, нереализованное) решение Ирана подписать дополнительный протокол к ДНЯО демонстрирует его стремление добиться полнейшей прозрачности иранской ядерной программы. С уходом со своего поста М. аль-Барадеи МАГАТЭ лишь в нынешнем году впервые констатировало, что не может утверждать, что иранский атомный проект носит исключительно мирный характер. В последние месяцы о том же заявляли и российские руководители Д.Медведев и В.Путин. Что, однако, никоим образом не повлияло, на их решение пустить станцию в Бушере. Отражением имеющей достаточную популярность на Западе идеи о необходимости уничтожения АЭС в Бушере для предотвращения перехода Ирана к обладанию атомным оружием стало последнее интервью бывшего постпреда США в ООН Джона Болтона, в ходе которого тот сказал о необходимости нанесения военного удара по иранскому ядерному реактору в Бушере. По его же словам, если удар не будет нанесен за оставшуюся неделю, то это означает, что Иран получает то, чего нет больше ни у одного врага Израиля и США на Ближнем Востоке - действующий ядерный реактор. В завершение интервью Джон Болтон заявил, что сегодня Иран "почти достиг того, чего так и не смогли достичь Саддам Хусейн в Ираке и Башар Асад в Сирии, и находится на полпути к созданию ядерного оружия".
В пятницу, 20 августа, накануне начала загрузки топлива в ядерный реактор в Бушере, американская газета The New York Times поместила пространную статью, в которой пролила свет на действительное состояние военного компонента иранской ядерной программы. В частности, она сообщила о том, что США предоставили в распоряжение Израиля документы и данные наблюдений, тем самым убедив еврейское государство в том, что в реализации иранского ядерного проекта имеются серьезные технологические сбои, которые замедляют овладение Тегераном ядерным оружием еще минимум на год. Как считает американская газета, это обстоятельство скажется на том, что Израиль как минимум на год отодвинет нанесение военных ударов по иранским атомным объектам. Газета обращает внимание и на то, что Израиль довел до сведения США, что, если Иран не позволит инспекторам МАГАТЭ приезжать в страну и проводить там необходимые инспекции, это будет явным доказательством стремления Ирана к нетранспарентности атомной программы и продвижения к обладанию ядерным оружием. В таком случае Израиль оставляет за собой право на применение жестких шагов по пресечению опасного для его жизненных интересов развития событий. Публикация в The New York Times констатирует и факт того, что в результате ужесточения различного рода санкций против Ирана в руководстве ИРИ растут внутренние противоречия, зачастую ставящие под вопрос необходимость реализации национальной атомной программы. В самом Израиле растет число политиков, требующих ужесточить политику по отношению к иранской атомной программе, выходящей, как считают многие, на точку "невозврата". Один из ближайших соратников премьер-министра Биньямина Нетаньяху, министр финансов, в недавнем прошлом - председатель парламентской комиссии по безопасности и международным вопросам Юваль Штайниц потребовал от США выдвинуть ИРИ ультиматум сроком на несколько недель, в течение которых Тегеран обязан свернуть военный компонент своей ядерной программы. В противном случае вся иранская военная инфраструктура должна быть уничтожена ударом извне . Штайниц считает, что пришло время говорить с Ираном не путем увещеваний и переговоров, а понятным ему языком силы.
Однако таким языком предпочитают выражаться в Тегеране. Иранский президент Махмуд Ахмадинежад в очередной раз в интервью телеканалу "Аль-Джазира" пригрозил Израилю "страшным зубодробительным ударом", если тот вздумает напасть на Иран. "И вообще Израиль еще не дорос до того, чтобы угрожать нам". Популярный в стране своими воинственными заявлениями парламентарий, член комиссии по национальной безопасности и внешней политике иранского парламента Мохаммад Карамирад выразился еще жестче: "Любое действие сионистского режима против атомных объектов Исламской Республики превратит миллионы евреев в беженцев". В сущности Карамирад повторил сделанное в среду религиозным лидером страны аятоллой Али Хаменеи заявление. Рахбар Ирана Али Хаменеи заявил, что его страна отказывается вести переговоры с Соединенными Штатами до тех пор, пока с Тегерана не будут сняты экономические санкции и Вашингтон не извинится за угрозы. "Если они, с одной стороны, призывают нас к диалогу, а с другой - давят на нас, угрожают санкциями и вообще хотят держать нас в ежовых рукавицах, то нам такие переговоры не нужны", - заявил Хаменеи. "Наш президент и другие говорят, что мы готовы к диалогу, но не с Америкой, которая не умеет вести переговоры честно и адекватно", - цитирует Хаменеи агентство "Рейтер". - Пусть они для начала прекратят нам угрожать и отменят санкции". Ранее сообщалось, что президент Ирана Махмуд Ахмадинежад выразил готовность возобновить переговоры с "большой шестеркой" государств, в число которых входят и США.
На недавнее сообщение председателя комитета начальников штабов США адмирала Майка Маллена о том, что Белый дом разрабатывает план возможного нападения на Иран, иранский лидер отреагировал весьма жестко. "Вряд ли они (американцы) пойдут на такие глупые меры, но пусть все знают, что в случае подобного нападения наши ответные действия не будут ограничиваться (Ближним Востоком), но затронут гораздо более отдаленные территории", - предостерег Хаменеи. По мнению некоторых экспертов, главным рычагом влияния для Ирана является Ормузский пролив, который Тегеран может перекрыть в случае агрессии со стороны Запада, таким образом отрезая доступ к 40% маршрутов доставки нефти морским путем. Кроме того, к Ирану в случае конфликта могут присоединиться такие экстремистские группировки как, ХАМАС и "Хезболлах", а американские войска, находящиеся в этом регионе, окажутся под угрозой нападения.
Здесь трудно не вспомнить сказанную на днях видным иранским военачальником генералом Мохаммадом-Резой Накди фразу о том, что Израиль и США отсчитывают последние мгновения своего существования, потому что иранский удар по сионистскому государству положит ему конец, и освобожденная от евреев Палестина станет национальным домом ее многострадального народа. Еще один иранский военный, начальник Генерального штаба вооруженных сил страны, генерал Хасан Фирузабади назвал утверждения о подготовке Израилем удара по Ирану неуместной шуткой, потому что эта страна "...стремительно приближается к завершению своего существования". Как видим, иранская воинственная патетика остается прежней. Несколькими днями позже запуска реактора в Бушере в Тегеране в День оборонной промышленности прошла демонстрация нового беспилотника "Каррар" ("Атакующий"). Представил новое изобретение иранских специалистов лично президент Ирана Махмуд Ахмадинежад. Демонстрация нового бомбардировщика транслировалась в прямом эфире государственного иранского телевидения. В своем интервью журналистам иранский лидер назвал беспилотник "посланником смерти для врагов человечества", добавив, что главной миссией этого летательного аппарата все же является "мир и дружба". Он также заявил, что новый бомбардировщик представляет собой средство сдерживания и создан исключительно для обороны. Сомнительное утверждение не правда ли? По данным иранского информационного агентства ИЛНА, на своем борту "Каррар", длина которого составляет четыре метра, способен вместить до четырех крылатых ракет. Радиус действия нового беспилотника составляет тысячу километров, которых, как сообщило иранское телевидение, не хватит, чтобы нанести удар по Израилю. О других технических характеристиках "Каррара" не сообщается. Президент ИРИ уверен, что "Каррар" - "предупреждение недругам Ирана, но прежде всего такой самолет свидетельствует о высоком потенциале Исламской Республики".
Такими воинственными заявлениями и действиями тегеранские руководители стремятся продемонстрировать свое пренебрежение к санкциям, введенным против Ирана. Позиция официального Тегерана здесь четкая. А как же проблемы, связанные с санкциями? Сегодня в противовес односторонним санкциям Запада Тегеран заявляет, что не боится свертывания торгово-экономических связей с некогда ведущими партнерами, поскольку имеет мощный национальный потенциал. Руководство нефтяной промышленности ИРИ проводит с конца июля с.г. активную кампанию по ограничению участия "неблагонадежных" западных инвесторов в разработке иранских нефтегазовых месторождений, объявляет о выделении значительных внутренних инвестиционных ресурсов на освоение новых углеводородных запасов. Министерство сельскохозяйственного джихада обнародовало статистику и прогноз урожая зерновых на 2010 г. - 14,5 млн. тонн, - что позволит не только полностью обеспечить внутренние потребности и укрепить национальную продовольственную безопасность, но и наладить экспорт в соседние страны (ОАЭ, Индия, Оман и др.). Аналогичные оптимистические показатели наблюдаются и в производстве чая - в августе было объявлено, что иранские инвесторы планируют вложить в эту отрасль дополнительно не менее 300 млн. долл. В августе с.г., по данным министерства промышленности и рудников, в Иране на Хузестанском металлургическом заводе удалось наладить производство стальных листов для судостроительной отрасли, обезопасив, таким образом, от санкций и эту уязвимую отрасль иранской экономики. Таким образом, в лексикон иранской общественно-политической жизни в условиях ужесточения экономических санкций прочно входит успевший позабыться термин "самообеспечение". Между тем не все так однозначно. В период правления двух последних президентов, С.М.Хатами и М.Ахмадинежада, страна успела шагнуть далеко вперед в систему рыночных отношений и, соответственно, в полной мере ощутить все "плюсы" и "минусы" глобализации и экономической взаимозависимости. Открытие рынков позволило Ирану заметно продвинуться в развитии современной промышленности, доля которой в иранской экономике с 1999 по 2008 год увеличилась с 33 до 45%. За этот период устойчивыми темпами рос иранский ВВП, достигнув 776 млн. долл. (17-е место в мире по показателям 2007 г.). Вызовы глобализации проявили себя достаточно быстро. Иранская экономика стала гораздо более уязвимее от внешних экономических колебаний. Глобальная финансово-экономическая рецессия и продовольственный кризис 2008-2009 гг. глубоко и серьезно затронули социально-экономическую систему ИРИ. Инфляция выросла с 11,9% в 2006 г. до беспрецедентных 25% в 2008 г. Экономический рост снизился с 5-7,5% в 2002-2007 гг. до 2% в 2008-2010 гг. До сих пор, несмотря на некоторую стабилизацию экономической ситуации, уровень инфляции и цены на товары и услуги в Иране остаются крайне высокими. Предпринимаемые правительством отдельные попытки государственного регулирования показывают свою неэффективность. Так, например, провалилась политика искусственного контролирования роста цен на продовольствие: вопреки заявлениям официальных представителей об удержании цен на куриное мясо не выше 3 долл. за килограмм, реальная рыночная цена оказывается существенно выше. В этих условиях иранские экономические стратеги оказались перед сложным выбором. С одной стороны, на фоне ужесточающихся торгово-экономических санкций со стороны Запада появляется все больше предпосылок и искушений для возврата к старой экономической модели государственного регулирования. С другой стороны, первые попытки предпринять отдельные меры установления государственного контроля над рынком в целях стабилизации ситуации дают очевидные сбои. В Тегеране отчетливо осознают, что если подталкивать успевшую стать рыночной экономику к самоизоляции от экспорта и иностранных инвестиций, то в современных условиях такие меры будут лишь эскалировать внутренний кризис. Руководство страны также опасается, что по мере ухудшения основных экономических показателей начнет обостряться и социальная ситуация, что увеличит недоверие к правительству и в перспективе может уг рожать социально-политическим взрывом. В этом контексте правительством ИРИ предпринимаются энергичные усилия по ускоренной переориентации с западных на других, лояльных Тегерану торгово-экономических партнеров. Иран стремится к освоению новых рынков и ищет новых инвесторов. Одновременно, понимая, что процесс этот непростой и может затянуться, руководство страны пытается использовать опыт прошлого. Вряд ли страну ожидает новая волна национализации, однако налицо стремление добиться самообеспечения в ряде важных отраслей промышленности и сельского хозяйства. Таким образом, как предполагают некоторые иранские экономисты, санкции, как это ни парадоксально звучит, могут стать действенным стимулом для роста национального производства. Возможно, и так, но до этого ли будет Тегерану в ближайшем будущем? На данный момент в мире в связи с Ираном сложилась весьма сумеречная ситуация. Настойчивая обеспокоенность Израиля и нескрываемое раздражение США однозначно указывают на то, что, если Тегеран не примет условий, выдвинутых Западом, союзники готовы решить проблему военным путем. Это видно невооруженным взглядом. А Тегеран условия Запада не примет...