Турция и Пакистан в роли посредников между Азербайджаном и Ираном на предстоящем саммите ОЭС в Баку
15.10.2012, Новое восточное обозрение
Михаил Агаджанян
Саммит Организации экономического сотрудничества (ОЭС) в Баку 16 октября с.г. не станет поворотным событием в развитии торгово-экономических связей стран-участниц (по итогам саммита ожидается принятие Бакинской декларации, которая отразит направления дальнейшей деятельности Организации), но обещает включить в свою кулуарную повестку важный политический вопрос регионального значения.
Из самого названия Организации видно, что во взаимоотношениях стран-участниц преобладают экономические направления сотрудничества, политическая же составляющая её деятельности менее выражена. Однако ситуация в регионе диктует свои приоритеты, в т.ч. и в плане использования любой удобной возможности для многостороннего обсуждения политической злободневности дня.
Политическая интрига саммита должна проявить себя в условном «прямоугольнике» крупнейших членов ОЭС, в который мы включаем страны-учредители Организации (ОЭС была учреждена в 1985 г. Турцией, Пакистаном и Ираном), а также единственного представителя Южного Кавказа в её работе (Азербайджан). Острые углы данного регионального «прямоугольника» известны и они также не обещают найти прорывных решений на предстоящем саммите.
Долгие годы Иран, Турция и Пакистан прилагали большие усилия, дабы отделить экономическую составляющую в свoих отношениях от политических сложностей, которые задаются в их перекрёстных связях множеством внутренних и внешних региону факторов. Ядерная программа Тегерана и введённый против Ирана жёсткий режим экономических санкций, сирийский кризис, постепенно принимающий характер трансграничного военного конфликта, неопределённость в афганском вопросе - вот только некоторые самые очевидные региональные трудности, затрагивающие интересы Ирана, Турции и Пакистана. Две последние страны продолжают пребывать в фарватере преимущественного влияния США в острых ближневосточных процессах, несмотря на известные проблемы, в частности, в американо-пакистанских отношениях.
Анкара и Исламабад продолжают выказывать стремление к развитию экономических связей с Тегераном, но подобная риторика всё больше принимает абстрактный характер, пропуская вперёд себя конкретность политических подходов турецкой и пакистанской сторон в региональных процессах.
Турция и Иран остаются крупными экономическими партнёрами. Вместе с тем, это партнёрство всё больше фиксирует нисходящую линию в двустороннем сотрудничестве. В одном из главных вопросов предметного участия США в расширении санкций против Ирана Вашингтон добился подключения Анкары к режиму «ограниченного доступа» иранской нефти на внешние рынки. Ещё в феврале-марте с.г. в СМИ стали просачиваться настойчивые сигналы о ведении Турцией переговоров с Саудовской Аравией, Ливией и Россией по увеличению импорта нефти из этих стран взамен на иранское «чёрное золото».
Стремление Турции диверсифицировать своих поставщиков энергоресурсов стало более зримым на фоне сирийского кризиса, в котором Анкара взяла курс на военное вмешательство и стала посылать в иранскую сторону усиленные сигналы о деструктивности продолжаемой Тегераном поддержки нынешней власти в Дамаске.
Показательной для понимания реального расклада в ирано-турецких отношениях стала встреча президента М.Ахмадинежада и министра иностранных дел А.Давутоглу на полях 67-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке. На этой встрече центральной темой стaла ситуация в Сирии, а также пути преодоления наметившегося в отношениях двух государств значительного похолодания. Как отметили комментаторы встречи, на реплику А.Давутоглу о том, что иранские уполномоченные лица часто не лестно отзываются о Турции, М.Ахмадинежад ответил, что это частные высказывания, и они не имеют отношения к официальной позиции Ирана и его личной.
В отношениях с Пакистаном у Ирана не меньше двусмысленностей, на которые накладывает свой отпечаток режим антииранских санкций при ведущей роли в нём США.
Как и Турция, Пакистан уже отметился заявлениями о том, что он не допустит ослабления тесных связей с Ираном под давлением извне, а также заверил последнего в том, что не будет оказывать какую-либо помощь США в его конфликте с Ираном. Подобные заявления официального Исламабада прозвучали на высшем политическом уровне страны в феврале с.г. (заявления президента Асиф Али Зардари).
Но фактология событий и конкретные цифры экономических связей Пакистана с внешним миром свидетельствуют, скорее, об обратном. В своё время Исламабад высказывался против обладания Ираном ядерным оружием, мотивируя это тем, что последнему «никто не угрожает». В июне 2010 г., когда в Совете Безопасности ООН принималась резолюция о новых санкциях против Ирана, Исламабад поддержал этот документ, несмотря на предшествующие заявления о том, что он «выступает против любых санкций» в отношении Тегерана.
Иран и Пакистан хотя и обозначили приоритет роста объёма двусторонних торгово-экономических связей (товарооборот между двумя странами намечено увеличить с 1,2 млрд. в 2011 г. до $10 млрд. в 2014 г.), но эксперты отмечают зафиксированную в последнее время переориентацию внешних экономических связей Исламабада.
Поступательно растёт торговля Пакистана с Китаем, Афганистаном, Индией, Бангладеш, странами Юго-Восточной Азии (в первую очередь с Малайзией). Объём товарооборота Пакистана с Афганистаном в 2 раза превышает данный показатель в пакистано-иранских отношениях: $2,5 млрд., что составляет 10% всего пакистанского экспорта. По оценкам экспертов, такие изменения стали результатом проведения т.н. «Стратегической торговой политики», принятой правительством Пакистана в 2008 г. и направленной на диверсификацию экспортно-импортных операций.
В чём же может проявить себя интрига в ходе предстоящего в Баку саммита ОЭС, если отношения крупнейших стран-участниц Организации пребывают в определённом политическом тупике?
Место проведения саммита, анонсированный иранскими источниками визит президента Ирана М.Ахмадинежада в Баку для участия в работе межгосударственного форума, а также последние контакты иранской и турецкой сторон дают основания выдвинуть следующую версию.
Турция и Пакистан, как тесные партнёры Азербайджана и в экономической, и в политической сферах, могут попытаться выступить в роли миротворцев между Ираном и Азербайджаном. Отношения последних находятся в ситуации, напоминающей «холодную войну», без проблесков каких-либо значительных шагов с обеих сторон для преодоления полускрытого кризиса.
Конструктивную основу для реализации посреднической функции Анкары и Исламабада на саммите ОЭС заложили заявления азербайджанской стороны в начале октября с.г. Данные заявления прозвучали после проведённых ранее переговоров министров иностранных дел Азербайджана и Израиля в Нью-Йорке. 2 октября с.г. пресс-секретарь министерства иностранных дел Азербайджана Э.Абдуллаев заявил, что «Азербайджан никогда не позволит третьим странам использовать свою территорию против соседних государств».
Не только фактор неприятия Израиля объединяет Турцию, Пакистан и Иран в аспекте возможной посреднической миссии Анкары и Исламабада в снижении напряжённости в азербайджано-иранских отношениях. Свою роль здесь играет и сирийский фактор. Анкара не может идти на тотальное осложнение отношений с Тегераном, что и удерживает её до сих пор от прямого военного вмешательства в сирийский конфликт. На определённом внешнеполитическом направлении, где представлены непосредственные интересы Ирана, Турции необходимо выступить в позитивном для региональной стабильности ключе. И таким направлением может оказаться урегулирование азербайджано-иранских противоречий.
Саммит ОЭС в Баку предоставляет Анкаре и Исламабаду возможность проявить себя на посредническом поприще хотя бы с учётом общей исламской составляющей, которая объединяет все государства-члены Организации. По всей видимости, ключ к такому преодолению противоречий между Баку и Тегераном турецкая и пакистанская стороны будут пытаться искать в русле совместных региональных экономических проектов. Для репутации ОЭС и её крупнейших стран-участниц не приемлемы посланные в последнее время сигналы иранской стороны о возможном блокировании транспортных путей на азербайджанский эксклав Нахичеван в случае, если Баку не применит принцип взаимности в визовом вопросе по отношению к гражданам Ирана.
Россия также является заинтересованной стороной в скором разрешении острых азербайджано-иранских противоречий. Экономические интересы России в отношениях с Азербайджаном и Ираном в значительной части выстраиваются по линии крупного транспортного проекта от Санкт-Петербурга до индийского порта Мумбаи (международный транспортный коридор «Север-Юг» для привлечения транзитных грузопотоков из Индии, Ирана и других стран Персидского залива на российскую территорию).
Михаил Агаджанян, внешнеполитический аналитик - специально для Интернет-журнала "Новое Восточное Обозрение".