Центрально-азиатская интрига
03 июля 2013, Новая Политика
Сергей МАРКЕДОНОВ политолог, кандидат исторических наук
После того, как парламент Киргизии 20 июня проголосовал за денонсацию соглашения с США о размещении транзитного центра на базе столичного аэропорта "Манас", в Центральной Азии обозначилась новая геополитическая интрига. Остроты этой ситуации добавляют три основных фактора.
Во-первых, "проблема-2014". Именно в этом году США и их союзники планируют серьезно переформатировать свое военное присутствие в Афганистане. И хотя до ноября нынешнего года окончательный план нового формата не раскрывается, уже очевидно, что не только Афганистан, но и всю Центральную Азию ждет немало новых вызовов.
Во-вторых, денонсация соглашения между Киргизией и Штатами по поводу транзитного центра проходит на фоне динамичного развития двусторонних отношений с Россией. Москва рассматривает Киргизию, как важного партнера по ОДКБ и потенциального участника Евразийского Союза. Две страны связывает немало общих проектов, включая и российское военное присутствие (база Кант). В сентябре прошлого года Бишкек посетил президент России Владимир Путин. Одним из итогов этого визита стала договоренность о том, что Москва остается в Канте до 2032 года. В этой связи неслучайно то, что эксперты и журналисты увязали эти два события в единое целое.
Усиление российских позиций в Киргизии следует рассматривать как промежуточный результат
Впрочем, тут следует сделать оговорку. В отличие от Грузии и Украины, в Центральной Азии Москва не столь ревностно противостоит устремлениям Запада. Понятно, что у российской власти есть свои претензии к американской операции в Афганистане. Кремль считает, что американцы и их союзники не предпринимают достаточных мер для борьбы с наркотической угрозой. Однако российские политики, военные и дипломаты прекрасно понимают, что при всем богатстве выбора никто кроме американцев не сможет сегодня минимизировать риски безопасности в Афганистане. О поддержании стабильности речь, похоже, уже не идет. И в этой связи Москва намного более спокойно реагирует на военное присутствие США в Афганистане и в Центральной Азии.
В то же время, руководство России понимает, что интерес Вашингтона к Москве, как к партнеру по среднеазиатским делам, заметно снизится, если он сам будут иметь мощное военное присутствие в регионе. В этом случае ему намного легче выстраивать двусторонние отношения со среднеазиатскими властями без оглядки на мнение Кремля. Поэтому нельзя сказать, что уход американцев опечалит Владимира Путина и его команду.
В-третьих, история с "Манасом" имела много интересных поворотов. Как только на территории столичного аэропорта появилась американская база (это произошло в декабре 2001 года), с завидной регулярностью стали обсуждаться планы по ее выводу. В 2009 году тогдашний президент республики Курманбек Бакиев даже официально объявлял о закрытии американского военного объекта. Причем, это заявление было сделано им в ходе визита в Москву. Однако потом был проведен новый раунд переговоров с Вашингтоном. В итоге база трансформировалась в центр транзитных перевозок. И в этом качестве она просуществует, как минимум, еще год. В этой связи после депутатского голосования оставался шанс на то, что президент Киргизии Алмазбек Атамбаев не будет спешить со своим согласием на денонсацию. Впрочем, ранее он не раз публично заявлял о том, что военный объект на территории столичного аэропорта должен быть закрыт.
Через шесть дней после решения высшего представительного органа власти глава государства высказался за денонсацию соглашения с США. Свое решение Атамбаев принял незадолго до саммита Шанхайской организации сотрудничества. Этот форум в 2013 году пройдет именно в столице Кыргызстана. В отличие от ОДКБ и ЕвАзЭс, ШОС не является интеграционным проектом, в котором обеспечено российское лидерство. В этой структуре ведущую роль играют два государства - Россия и Китай. При этом КНР также скептически относится к американскому военному присутствию вблизи своих границ. Однако делает это без лишнего шума и пиара. Что касается России, то устами министра обороны Сергея Шойгу, который посетил Бишкек 25 июня, Киргизии было обещано широкое военно-техническое сотрудничество. Поставки российского вооружения должны начаться уже в конце нынешнего года.
Стоит ли рассматривать решение парламента и президента Киргизии, как некий демонстративный акт и как символ поддержки России вопреки американским интересам?
Вряд ли можно сделать вывод о полном вытеснении США из региона
Внешне эти шаги выглядят именно так. Между тем, в реальности существует много деталей и нюансов, которые не позволяют трактовать ситуацию столь однозначно. Начнем с того, что американцы начали сворачивать свое военное присутствие в Афганистане. Все это делается параллельно с дипломатическим прощупыванием относительно возможного изменения отношений с "Талибаном".
Для США Центральная Азия не имеет того значения, что для России. Это РФ делит с Казахстаном почти 7 тыс. километров общей границы. Для Вашингтона же среднеазиатские республики интересны лишь в рамках более широких геополитических головоломок. И в случае изменения формата своего присутствия в Афганистане значение киргизского транзитного центра будет не столь велико.
Другой дело, что киргизское руководство может использовать ситуацию для того, чтобы сделать приятное российским партнерам. Но это уже другая история.
В любом случае среднеазиатские страны будут заинтересованы в сохранении определенного уровня доверительных отношений с США. Тот же Кыргызстан имеет непростые отношения с соседним Узбекистаном. Эту страну в Вашингтоне рассматривают, как важную часть "афганского проекта", а потому ей многое прощается. Сегодня проблемы прав человека, ставшие более актуальными после событий 2005 года в Андижане, ушли на второй план. Но такой перекос Бишкеку не слишком интересен. Да и соседство с КНР заставляет среднеазиатские республики не слишком жестко противопоставлять свои интересы американским подходам.
В этой связи вряд ли можно сделать вывод о полном вытеснении США из региона. Та же афганская история таит в себе немало сюрпризов.
Таким образом, сегодняшнее усиление российских позиций в Киргизии следует рассматривать как промежуточный результат. Не стоит сбрасывать со счетов то, что сама эта республика переполнена многочисленными проблемами, острейшей из которых является региональная дифференциация между Севером и Югом. Между тем, усиление политического влияния предполагает также большую вовлеченность в эти сложные проблемы. Вопрос в том, насколько Москва к этому готова.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции