Пронин
Миражи и реалии «новой туркменской оппозиции» (Часть 3)
Перебежчики
Первые дни февраля принесли сенсацию - стал невозвращенцем посол Туркменистана в Турции Нурмухаммед Ханамов. Оказавшись за пределами Турции, экс-посол сразу объявил, что является одним из основателей НДДТ и готов активно включиться в оппозиционную работу. Публикацию его заявления от 3 февраля на сайте «Гундогар» предваряла полная энтузиазма редакционная преамбула, гласящая, что за Ханамовым «будут следовать новые и новые сторонники Народного Демократического Движения Туркменистана, к которому в конечном итоге присоединится весь народ».
12 февраля в интервью «Известиям» Шихмурадов пообещал, что в ближайшие дни ожидается еще несколько публичных переходов, в том числе «весьма известных людей», на сторону «новой оппозиции».
18 февраля о присоединении к НДДТ объявил бывший председатель Центрального банка Туркменистана Худайберды Оразов (с апреля 2001 г. скрывавшийся в России), 20 февраля - проживающий в Швеции политэмигрант Мурад Эсенов, 13 марта - советник-посланник посольства Туркменистана в США Чары Аннабердыев.
Вероятно, не все те, кто обещал открыто присоединиться к «новой оппозиции», сдержали свое слово. Так, в интервью Ханамова («Гундогар» от 6 июня) вскользь упоминается о совершенном в феврале «предательстве» по отношению к лидерам НДДТ некоторых высокопоставленных чиновников из посольств Туркменистана за рубежом.
Впрочем, поведение самого Шихмурадова, пытавшегося начиная с декабря спровоцировать бегство за рубеж туркменских чиновников, как мне представляется, также не всегда соответствовало этическим нормам. Ограничусь цитатой из статьи Шихмурадова от 7 мая, в которой экс-министр, сообщив о Ниязове некоторые данные личного плана, злорадно замечает: «Вполне, вероятно, кстати, что после опубликования этой «секретной» информации будет уволен один из двух доверенных лиц из окружения Ниязова: И не просто уволен, а посажен в тюрьму за разглашение государственной тайны».
Предположения о провоцирующей тактике «новой оппозиции» впервые возникли в декабре, когда на сайте «Гундогар» было опубликовано письмо двух туркмен-экономистов с Украины, поддерживающих НДДТ. Авторы письма перечисляли фамилии и имена 44 человек, в основном бывших и действующих высокопоставленных туркменских чиновников, которые, по их мнению, будут «разбужены» оппозиционерами и «еще заявят о себе». Зная болезненную подозрительность Ниязова, не трудно предположить, что по крайней мере для некоторых из перечисленных людей публикация «Гундогар» создала серьезные проблемы.
Фамилии еще более 30 туркменских дипломатов, ученых и спортсменов, «невостребованных режимом», были названы в интервью Шихмурадова 29 января. 18 января отвечая на вопрос участника форума сайта «Гундогар» о возможности сотрудничества оппозиции с несколькими бывшими вице-премьерами, включая Отчерцова и Бабакулиева, Шихмурадов заявил, что его и всех этих людей «Ниязов объединил: ненавистью к себе». Можно вспомнить и другие публикации того же рода.
Возможно, Шихмурадов рассчитывал, что оглашение списков преследуемых или мнимо нелояльных режиму действующих и отставных чиновников вызовет бегство этих людей за рубеж и их присоединение к НДДТ как силе, способной защитить от преследования со стороны туркменских спецслужб. Если это так, то выбранная тактика не принесла желаемого результата. Никто из перечисленных лиц, находившихся внутри Туркменистана, не выразил желания перебраться за рубеж и вступить в ряды НДДТ. Более того, на форуме «Гундогар» один из участников дискуссии прямо заявил лидеру «новой оппозиции», что «он не имеет права подставлять этих людей».
Тем не менее, Шихмурадов продолжал блефовать, возможно, желая усилить напряженность и создать конфликты в туркменском госаппарате или в ряде случаев отомстить своим бывшим коллегам. Так, в интервью 13 мая он намекал, что на стороне НДДТ выступают некоторые действующие члены правительства, и советовал двум неназванными высоким чиновникам и одной статс-даме «добежать до канадской границы», прежде чем они будут сняты Ниязовым с должности. В интервью 27 апреля Шихмурадов заявил, что отказ посла Туркменистана в США Мереда Оразова от участия в мероприятиях, на которых критикуется режим Ниязова, означает нежелание посла «быть адвокатом ниязовского режима», и тут же, ссылаясь на конфиденциальную информацию, охарактеризовал его как будущего невозвращенца. На фоне такого рода пиаровских акций трудно оценить достоверность слов Шихмурадова (интервью «Гундогар» от 8 апреля) о том, что туркменские дипломаты негласно действуют в интересах НДДТ «в четырех ключевых странах Европы и Азии».
Неудачу с организацией бегства за рубеж представителей номенклатуры ВИС НДДТ попытался компенсировать широкой пропагандистской кампанией. Например, публикация связанного с Шихмурадовым журналиста Аркадия Дубнова на страницах газеты «Время новостей» от 22 февраля была озаглавлена «Снежный ком для Ниязова». Однако едва ли присоединение к НДДТ М.Эсенова и Х.Оразова, покинувших Туркменистан соответственно в 1994 и весной 2001 гг., можно характеризовать как быстро разрастающийся политический «снежный ком». Подзаголовок статьи Дубнова гласил, что «старая оппозиция поддержала новую». Однако это также не соответствовало действительности. Из числа диссидентов первой волны на сторону НДДТ перешел лишь Эсенов, действительно игравший активную роль в событиях 1994 года, но связи которого со «старой оппозицией» давно прервались.
Критически настроенный к «старым диссидентам» Эсенов свое вступление в ряды НДДТ обосновал тем, что «приход в демократическую оппозицию людей, имеющих опыт работы в сфере государственного управления: открывает новые возможности для демократизации туркменского общества». Интересно, что попытки лидеров НДДТ спровоцировать конфликт в туркменских правительственных структурах являлись повторением тактики самого Эсенова, заявлявшего весной 1994 г. представителям российской и западной прессы о раскрытии оппозицией мифического заговора против Ниязова с участием четырех вице-премьеров туркменского правительства.
От «решающей атаки» к «временному отступлению»
Попытка спровоцировать бегство высокопоставленных чиновников из Туркменистана была лишь одним из элементов политической тактики ВИС НДДТ.
11 февраля Шихмурадов распространил письмо, адресованное ОБСЕ, СНГ, Госдепартаменту США, Государственной Думе РФ и ряду других структур, в котором призвал Политический Совет ОБСЕ «срочно вмешаться: и предотвратить гуманитарную катастрофу в Туркменистане», а при отказе Ниязова от сотрудничества - приостановить членство Туркменистана в ОБСЕ. По понятным причинам письмо осталось без ответа. В конце марта Нурмухаммед Ханамов, специально прибыв в Вену, попытался заручиться поддержкой планов оппозиции странами ОБСЕ, а также настоять «на самом серьезном рассмотрении нашего запроса о приостановлении членства режима С.Ниязова в ОБСЕ» («Гундогар» от 22 марта). Эти усилия, однако, не принесли желаемых результатов. Не ясно, действительно ли бывшие дипломаты Шихмурадов и Ханамов пребывали в иллюзорной уверенности, что ОБСЕ может срочно исключить Туркменистан из своих рядов (до того как режим будет свергнут в апреле-мае 2002 года), или это была очередная пиаровская акция. Лишь 12 мая член ВИС НДДТ М.Эсенов открыто признал, что добиться исключения Туркменистана из ОБСЕ крайне трудно в силу ряда проблем, связанных с процедурой принятия решений внутри этой международной организации.
Одновременно с поисками поддержки на Западе лидеры «новой оппозиции» пытались организовать работу своих сторонников внутри страны. Согласно заявлению Ханамова (газета «Время новостей» от 8 февраля) в начале февраля на встречах в Симферополе, Харькове и Мюнхене была обсуждена программа действий НДДТ на весну и лето. Принципиальных изменений не произошло, однако некоторые новые предложения требовалось «систематизировать и согласовать». В интервью «Известиям» от 12 февраля Шихмурадов заявил, что «оппозиция начала влиять на обстановку в стране». Начиная с первой половины февраля материалы сайта «Гундогар» распечатывались и распространялись в Ашхабаде и во всех областных центрах (письмо М.Эсенова от 21 марта на форуме «Гундогар»).
В начале февраля в ответ на выступления за рубежом номеклатурных оппозиционеров Ниязов отдал указания об арестах десятков чиновников среднего уровня, подозреваемых в коррупции или нелояльности к главе государства, а также о возвращении в места лишения свободы ряда бывших государственных служащих, помилованных в декабре. Начавшиеся аресты Шихмурадов попытался представить как свидетельство растущего влияния возглавляемого им движения. 12 февраля в интервью «Известиям» он заявил, что аресты начались «после того, как в Ашхабаде были перехвачены материалы нашего движения», и что за неделю в Туркменистане арестовано более 100 человек. 19 февраля Радио «Свобода» сообщило, ссылаясь на Шихмурадова, об аресте «около трехсот противников президента Сапармурата Ниязова».
Эти заявления Шихмурадова с самого начала были весьма скептически встречены экспертами правозащитных организаций. Прежде всего обращало на себя внимание то, что лидер «новой оппозиции» не упоминал каких-либо имен арестованных «противников режима». Не вдаваясь в детальный анализ февральских событий, ограничусь замечанием, что на данный момент нет никаких доказательств того, что арестованные в тот период представители номеклатуры участвовали в какой-либо организованной оппозиционной деятельности.
В феврале-марте 2002 года лидеры «новой оппозиции» выступали с многочисленными заявлениями о превращении НДДТ в «реальную силу» внутри Туркменистана и о быстром приближении конца правления Ниязова.
12 марта в статье Шихмурадова на «Гундогар», озаглавленной «Ради спасения народа мы готовы на все», лидер «новой оппозиции» писал: «Обстановка в Туркменистане чрезвычайна. Народ доведен до крайнего отчаяния и безысходности... Наконец-то пошел отсчет дням, оставшимся ниязовскому режиму. Началась пора пробуждения и освобождения от иллюзий и страха: Если в ближайшее время Ниязов не объявит о проведении демократических выборов в Туркменистане, не предоставит возможности для политической оппозиции вернуться в страну:, он будет вынужден это сделать под давлением людей. Мы: готовы в ближайшее время пожертвовать собой ради спасения нации. Мы, как и обещали в начале года, приедем домой. Приедем, чтобы показать этому физическому выродку и политическому хаму срок реального окончания его пожизненного президентства. : Мы уверены, что этот поступок сдетонирует антиниязовский взрыв - грозу перед ливнем национального очищения».
18 марта в статье «Точность действий оппозиции - причина саморазвала режима Ниязова» Шихмурадов писал: «Время газетно-журнальных выпадов, теоретических нападок на безнадежный режим Ниязова кончилось. Пришло время действий, осуществлять которые должны сами туркмены. Именно наши действия вызвали у Ниязова панику и животный страх, агонию его режима».
В тот же день в интервью сайту «EurasiaNet.org» Шихмурадов заявил, что «в Туркменистане начинается жаркая пора: Мы намерены вернуться в полном составе. Пусть Ниязов попробует нас остановить».
В том же духе высказывались на сайте «Гундогар» и другие лидеры НДДТ. Так, Х.Оразов 28 февраля писал, что ВИС НДДТ, «функционируя в режиме правительства Туркменистана в изгнании, :ведет постоянный и углубленный мониторинг обстановки в стране, владея всем необходимым для обеспечения политических актов избавления от диктаторского режима». Н.Ханамов 15 марта заявлял, что если Ниязов откажется «дать возможность оппозиции работать в Туркменистане открыто, объявить дату выборов, снять запреты с создания независимой прессы и политических партий», то у лидеров НДДТ «есть план возвращения домой против его воли».
Напомним, что март являлся последним сроком ожидания «новой оппозицией» уступок со стороны Ниязова, после чего НДДТ должно было перейти к решительным действиям. Однако вопреки оценкам лидеров НДДТ обстановка в Туркменистане не была настолько взрывоопасной, чтобы вынудить Туркменбаши добровольно отказаться от власти.
29 марта Шихмурадов предпринял последнюю попытку склонить Туркменбаши к отставке: «Если слышит Ниязов стон народа:, если слышит требования оппозиции добровольно уйти: он должен принять это решение. Чтобы и самому сохраниться, и людей поберечь. Мы не призываем Ниязова к явке с повинной, мы уповаем на его инстинкт самосохранения». Этот призыв также остался без ответа.
8 апреля Шихмурадов, признав наконец, что далее «рассчитывать на политическую мудрость Ниязова не приходится», заявил, что для НДДТ «наступило время решительных действий и взаимодействий не только с зарубежными партнерами, но и представителями различных групп, оппонирующих Ниязову, внутри Туркменистана: Сегодня необходимо сориентировать людей, организовать их на выражение протеста, реализацию их конституционных прав и гражданских свобод».
До этого момента, казалось, все развивалось согласно заявленным в январе планам ВИС НДДТ. Однако уже 14 апреля на форуме сайта «Гундогар» появляется письмо члена ВИС НДДТ М.Эсенова, свидетельствующее о радикальном изменении первоначального плана действий.
«Представители оппозиции не приезжают в Туркменистан не потому, что они этого не хотят:, - отвечал Эсенов одному из участников форума. - Причина кроется совсем в другом. Против подавляющего большинства представителей оппозиции возбуждены уголовные дела с предъявлением тяжких обвинений: Ваше предположение, что народ, услышав о приезде оппозиции в страну, хлынет на улицу и сметет режим, является маловероятным. Причиной тому являются общеизвестные факторы: страх населения перед официальными властями, отсутствие опыта массовых политических действий, неверие в возможность изменить ситуацию в стране к лучшему, опираясь на собственные силы и т.д. и т.п. В настоящее время ВИС НДДТ развернул активную и массовую деятельность по преодолению вышеперечисленных проблем. И как только мы почувствуем, что приезд лидеров НДДТ приведет к возникновению массовых политических действий, то, вне всякого сомнения, мы приедем в страну и вместе с народом займемся строительством собственного государства».
Аргументы, приведенные Эсеновым, ранее высказывались представителями других оппозиционных групп. Однако до начала апреля лидеры ВИС НДДТ игнорировали такого рода трезвую критику, убеждая других, что имеют некие, крайне эффективные средства воздействия на ситуацию внутри страны. Однако когда пришло время конкретных действий, никакой «волшебной палочки» в их руках не оказалось. Более того выяснилось, что недовольное режимом Ниязова население пока не спешит перейти к массовым политическим действиям, а действующие в подполье оппозиционные структуры слабы и не способны взять ситуацию под свой контроль. Упомянутая Эсеновым «деятельность по преодолению перечисленных проблем», очевидно, требовала долгосрочной работы, которая не могла быть завершена весной 2002 года.
Поставленные перед жесткой необходимостью признания утопического характера своих политических планов и неспособности добиться ухода Ниязова в заявленные сроки, лидеры ВИС НДДТ попытались прикрыть отступление пропагандистской «дымовой завесой».
Так, 16 апреля Шихмурадов писал о предстоящей в ближайшее время «радикализации работы» НДДТ. На вопрос о сроках возможных перемен, он ответил: «Все наши задачи, включая главную, выполняются в соответствии с намеченным планом и графиком. Жизнь, естественно, вносит определенные поправки: Возникает ряд внешних факторов и обстоятельств, которые могут несколько сдержать, но никак не остановить процесс. По данному вопросу у ВИС НДДТ налажено хорошее взаимопонимание с ключевыми международными субъектами. Так что весна остается весной. Тем более, что весна бывает и ранней, и поздней».
В этом ответе примечателен намек на существование связи между сроками реализации планов оппозиции и их поддержкой «ключевыми международными субъектами». Ранее 18 марта Шихмурадов в интервью на сайте «EurasiaNet.org» также заявлял, что мнение «наших зарубежных партнеров» является главным фактором, определяющим время возвращения лидеров оппозиции в Туркменистан[1].
О предстоящей весной смене власти Шихмурадов говорил своим зарубежным собеседникам вплоть до конца апреля. А на сайте «Гундогар» даже 13 мая лидер НДДТ в статье, не без иронии озаглавленной «Не соври или Ложь во спасение»(!), убеждал своих сторонников, что «все идет по графику» и что «в наших планах нет никаких существенных поправок относительно начала практического процесса политического оппонирования Ниязову внутри Туркменистана».
Однако поскольку Запад и в частности США не выразили энтузиазма по поводу утопических проектов ВИС НДДТ, программа действий подверглась радикальной корректировке.
Лидеры НДДТ перестали оперировать конкретными сроками возвращения в страну и больше не вспоминали о намерении «в ближайшее время пожертвовать собой ради спасения нации».
29 апреля в интервью сайту «EurasiaNet.org» Шихмурадов заявил, что ВИС НДДТ не намечает какой-то специальной даты отстранения Ниязова от власти: «Поворотный пункт в истории страны наступит после того, как произойдут изменения в «подсознании» лиц, принимающих решения: Мы вернемся, когда это будет диктоваться объективными факторами, когда большинство стран будут нас активно поддерживать» (то есть для возвращения на родину лидерам НДДТ требуется как «приглашение» влиятельных лиц из Ашхабада, так и поддержка со стороны «большинства стран»).
В том же интервью Шихмурадов вновь вернулся к идее международного трибунала над диктаторами, через который «новая оппозиция» могла бы предъявить туркменскому президенту «обвинения в целом ряде преступлений». Понятно, что создание такого рода международного органа - процесс не быстрый. Таким образом, это заявление Шихмурадова можно рассматривать как косвенное признание того, что «новая оппозиция» уже не надеялась вернуться в страну в ближайшие месяцы.
Другим косвенным свидетельством пересмотров планов НДДТ стала публикация разного рода программ этого движения. Например, 15 мая была опубликована «Программа первоочередных экономических мер после падения режима Ниязова в Туркменистане». Ранее в ожидании скорых «революционных перемен» Шихмурадов заявлял, что программы НДДТ «непременно станут транспарентными и открытыми», но лишь «на следующий после Ниязова день» (статья на «Гундогар» от 12 марта).
В интервью «Гундогар» 13 мая Шихмурадов сказал, что «сегодня - иное время», поэтому стремление увеличить число невозвращенцев из числа крупных чиновников «уже не актуально», «нам гораздо важнее сохранить своих товарищей по борьбе на своих местах».
В том же контексте отказа от первоначальных планов следует рассматривать и пересмотр отношения ВИС НДДТ к другим оппозиционным группам, которые ранее демонстративно игнорировались лидерами «новой оппозицией». В середине мая, наконец, состоялся первый телефонный разговор между Шихмурадовым и руководителем Объединенной туркменской оппозиции Авды Кулиевым. 13 мая в интервью на «Гундогар» Шихмурадов заявил, что «всегда искренне и уважительно» относился к Кулиеву и ныне поддерживает с ним «нормальные деловые отношения». «В ближайшие дни мы планируем: выработать механизм практического взаимодействия с другими оппозиционными группами, который будет носить характер своеобразного «межпартийного союза» ради достижения общих целей. А может это будет и более интегрированная формула. Во всяком случае, в Ашхабад мы приедем одной командой».
Процесс пересмотра планов ВИС НДДТ продолжался в течение всего мая. Основной проблемой, с которой столкнулись лидеры НДДТ, была необходимость выработки убедительных аргументов, объясняющих пересмотр объявленных ранее сроков отстранения Ниязова от власти. Вместо того, чтобы честно признать утопический характер первоначальных планов, члены ВИС НДДТ выдвинули малоубедительный тезис о том, что главной причиной отказа от заявленных дат является стремление «новой оппозиции» не допустить жертв среди населения.
4 мая в интервью журналисту Рустему Сафронову, размещенном на «Гундогар», Шихмурадов заявил, что якобы «уже существует достаточное количество сторонников НДДТ во всех велаятах и разных государственных структурах для прямого нажима на президента Ниязова с целью его ухода в отставку». Однако главная задача состоит в том, «чтобы избежать жертв и хаоса после свержения ниязовской диктатуры, а также в обеспечении безболезненной процедуры передачи власти в руки демократических сил».
Позднее это трансформировалось в заявления о «человекосберегающей» тактике НДДТ: «Исходя из того, что туркменский «котел» не должен взорваться с тяжелыми последствиями для народа Туркменистана и региона:, НДДТ ведет свою работу так, чтобы обеспечить наиболее человекосберегающий механизм отстранения г-на Ниязова от власти» (статья Шихмурадова на «Гундогар» от 1 июня).
19 июня, обращаясь к участникам форума «Гундогар», Шихмурадов повторил: «Трансформацию нужно реализовать в предельно цивилизованном режиме, чтобы никакие обстоятельства не смогли бы нарушить корректного и человекосберегающего характера программы НДДТ. Когда мы говорим о человекосбережении, мы думаем только о народе Туркменистана: Я благодарен участникам форума за то, что они правильно понимают причины так называемого временного отступления, которого на самом деле нет (?!): Я очень далек от мысли, что реализация нашей программы-минимум /то есть отставка Ниязова/ отложена на какой-то существенный срок».
Изложенный выше тезис лег в основу «окончательной программы действий» ВИС НДДТ, утвержденной в конце мая - начале июня. Интервью Н.Ханамова («Гундогар» от 6 июня), посвященное принятию этого документа, имело характерный заголовок: «Наша программа - не одноразовое силовое мероприятие, а демократическая функция». Ханамов признает, что «новая оппозиция» отказалась от определения конкретных сроков смены власти, но одновременно сохраняет основные положения прежней политической программы. По словам Ханамова, программа действий «не представляет собой одноразового плана. Это не план «взятия крепости» или «захвата заложников». Это конституционная функция авангарда - отстранение нелегитимного президента и его режима от власти и обеспечение демократического перехода страны и народа в новое качество». По мнению Ханамова, «вся подготовительная работа завершена. Сегодня мы отлаживаем диалог с нашими коллегами и партнерами из других оппозиционных групп, сотнями наших граждан:, готовых активно включиться в процесс спасения Родины».
В связи с заявлением Ханамова необходимо заметить, что, во-первых, никто (кроме разве что самих лидеров НДДТ) не признавал за ВИС НДДТ «конституционных функций авангарда». Эта формулировка, отдающая терминологией времен советского коммунизма, вообще неприемлема в демократическом движении. Во-вторых, утверждение о завершении «всей подготовительной работы» кажется весьма странным, особенно в ситуации, когда в ближайшие месяцы едва ли можно ожидать отставки Ниязова.
30 мая российская «Новая газета» опубликовала программное интервью Шихмурадова с журналистом Рустемом Сафроновым. Лидер НДДТ вновь говорил о нелегитимности ниязовского правления и о двух вариантах решения этой проблемы. Первый вариант: проведение с согласия Ниязова президентских выборов под международным контролем. Второй вариант: при отказе туркменского президента «проявить политическую мудрость и согласиться с этим законным требованием, нужно убедить народ, что у него есть конституционное право потребовать ухода Ниязова». «Я не думаю, - говорит Шихмурадов, - что этот процесс нужно обязательно связывать с акциями неповиновения и беспорядками».
Разъясняя свою позицию, глава ВИС НДДТ утверждает, что у «новой оппозиции» есть люди «во всех влиятельных группах как ашхабадской, так и региональной элиты». «Мы не хотим доводить до того, чтобы разъяренный туркменский народ с кольями пошел на штурм президентского дворца». Народу не придется выходить на улицу, все будет сделано самими оппозиционерами, «но они будут поддержаны народом». Через 18 месяцев после смены Ниязова будут проведены президентские выборы. Что касается судьбы диктатора, то в случае его добровольной отставки оппозиция «готова дать ему возможность спокойно уйти в отставку и уехать в Москву. Вариант проштрафившегося первого секретаря. В противном случае он будет предан суду за свои злодеяния против народа».
В позиции, изложенной в интервью Шихмурадова «Новой газете», по-прежнему сохраняются противоречия, отмеченные нами в его более ранних выступлениях. Непонятно, как можно убеждать народ в легитимности антиниязовских акций протеста и одновременно стремиться не допустить их возникновения. Утверждение об отстранении Ниязова от власти силами оппозиционеров без выхода населения на улицу трудно трактовать иначе как призыв к верхушечному перевороту (хотя лидеры «новой оппозиции» неоднократно это отрицали). На ту же мысль наводит и заявление о сохранении на 18 месяцев полномочий действующего правительства, что якобы обеспечит легитимность нового режима (интервью Шихмурадова «EurasiaNet» от 29 апреля). В действительности в случае отстранения Ниязова от власти будет весьма трудно рассчитывать на то, что правительство, сформированное из лояльных диктатору чиновников, будет признано легитимным на столь длительный срок. Создается впечатление, что постоянные заявления «новой оппозиции» о стремлении избежать уличных народных выступлений, связаны, прежде всего, с ее попытками обеспечить поддержку НДДТ со стороны части правящей туркменской элиты.
«Доказательства» растущего влияния «новой оппозиции» в Туркменистане, приводимые лидерами НДДТ, по-прежнему представляются малоубедительными. Например, Ханамов в интервью «Гундогар» от 6 июня на вопрос «участвует ли НДДТ в планировании каких-либо массовых мероприятий до возвращения в Туркменистан?» ответил: «Да, мы знаем, что в Марыйском велаяте люди готовы провести демонстрацию протеста против произвола властей и обнищания народа. Детонатором таких настроений послужило назначение Ниязовым на должность хякима велаята человека:, не имеющего никаких оснований для пребывания на посту руководителя важнейшего региона». Как видим, в ответе Ханамова имеет место подмена понятий. Информация о каком-то событии и подготовка того или иного выступления - вещи все-таки разные.
19 июня, обращаясь к участникам форума «Гундогар», Шихмурадов заявил, что «деятельность демократической оппозиции нельзя делить на пассивную и активную части. Это единый процесс и целостная программа». В подтверждение своего тезиса он указал на случаи поджогов портретов Ниязова в общественных местах и на то, что «многие решения Ниязов: принимает под нашим давлением». Можно согласиться с Шихмурадовым в том, что протестный потенциал в Туркменистане действительно усиливается. Однако пока нет никаких свидетельств, что поджоги портретов Туркменбаши как-то связаны с деятельностью НДДТ. Многие оппозиционные группы в Туркменистане вообще не имеют контактов с организациями, созданными в эмиграции. Никакой единой оппозиции на данный момент также не создано (к вопросу о степени консолидации оппозиционных сил мы вернемся ниже), не существует и целостной программы, в рамках которой осуществляются те или иные протестные акции.
Что касается решений, принимаемых Ниязовым, то частично Шихмурадов прав. Однако дело здесь не в «особой силе» НДДТ, а в личных качествах туркменского диктатора. Известно немало случаев, когда те или иные решения Ниязов принимал под воздействием критики со стороны эмигрировавших диссидентов или зарубежных правозащитных групп. Достаточно вспомнить решения об отмене смертной казни, изменение обвинений во втором деле Аймурадова и Гараева или снос ашхабадской тюрьмы. Очевидно, теперь Ниязов учитывает критику и со стороны «новых оппозиционеров», однако это не является доказательством их заметной силы.
Иногда высказывается версия о том, что «новая оппозиция» выступила с важными разоблачениями связей КНБ и афганского наркобизнеса, чем подтолкнула Ниязова на разгром КНБ. Однако с разоблачениями такого рода ранее выступали и другие оппозиционные группы, а также зарубежные эксперты и журналисты. Насколько известно, «заметание следов», в частности массовое закрытие в Туркменистане офисов зарубежных фирм, служивших «крышей» для наркоторговли, началось еще в сентябре 2001 г. - то есть за несколько месяцев до того, как Шихмурадов стал невозвращенцем. Что касается разгрома КНБ, то критические выступления членов ВИС НДДТ едва ли были здесь определяющим фактором.
В отдельных случаях создается впечатление, что информация лидеров НДДТ о событиях внутри Туркменистана не настолько точна и всеобъемлюща, как они пытаются показать. Например, 1 июня в статье Шихмурадова на «Гундогар» в качестве примера акций протеста населения упоминались «массовые выступления в апреле с.г. в Ашхабаде перед зданием КНБ». Однако, как известно многим ашхабадцам, эти выступления были не акцией протеста, а мероприятием, спланированным и организованном при участии официальных структур, в частности Союза молодежи Турменистана.
Ничего не удалось выяснить НДДТ и про митинг в Красноводске 28 мая, связанный с судом над бывшим хякимом города. 5 июня на форуме «Гундогар» появилось письмо одного из читателей, в котором он просил лидеров НДДТ «как-нибудь узнать через свои каналы, что же на самом деле было в тот день в Красноводске: Чем закончилась демонстрация!!! Смогли же узнать про заседания суда над Кирязовым, почему нельзя узнать и рассказать о Дурдыеве». Однако эта просьба осталась без ответа, что дает основания полагать, что информационные возможности НДДТ в Балканском велаяте являются более чем ограниченными.
По мере того как отодвигались сроки реализации «революционных планов» НДДТ, начали обнаруживаться и политические расхождения среди лидеров движения. Если Шихмурадов по-прежнему говорил о парламентской республике, где главу государства избирает парламент (выступление на форуме «Гундогар» от 25 марта), о том, что лидеры движения не стремятся к власти, что он «хочет оставаться (?!) аналитиком или исследователем», и даже клялся «жизнью своих детей», что не хочет руководить Туркменистаном (интервью «EurasiaNet» от 29 апреля), то, например, М.Эсенов открыто выступил с противоположных других позиций. 25 марта в письме на форуме «Гундогар» он заявил, что Туркменистану «нужна сильная власть» и что «переход в парламентскую республику: означает гарантированный социальный взрыв и анархию». 11 мая, вновь выступая на форуме «Гундогар», Эсенов подчеркнул, что НДДТ останется движением, а не партией лишь «до свержения режима и создания условий для либерализации страны». Эти слова, как и некоторые другие, содержат очевидный намек на то, что претензии на власть со стороны нынешних лидеров НДДТ через некоторое время все же будут заявлены.
(Окончание следует)