11 мая 2012
Куда идет «смешанная Европа»?
11 мая 2012
Куда идет «смешанная Европа»?
11.05.2012 04:59, dn.kz
Хаотичное нагромождение мировых культур без должного контроля и расчета приведет Старый континент к неминуемому краху
Юрий Сигов, Вашингтон
События последних как минимум пары лет, произошедшие в Европе, Северной Африке и на Ближнем Востоке, вновь поставили под большое сомнение проведение ведущими европейскими странами политики так называемой «мультикультурности», а точнее - превращение Старого континента в некий «международный плавильный котел» по типу того, что уже свершилось в Северной Америке, Австралии и Новой Зеландии.
Поскольку мир становится вокруг нас все более многообразным, глобализированным и в совершенно немыслимых еще несколько лет назад пропорциях перемешанным, целый ряд европейских стран стали на государственном уровне проводить политику привлечения иммигрантов из Африки, Ближнего Востока и Южной Азии, надеясь, что те оперативно в западные общества интегрируются и станут «новыми гражданами» меняющейся на глазах старушки-Европы.
Опять-таки, глядя на Соединенные Штаты, во многих странах Европы стало чуть ли не политкорректно объявлять себя чуть ли не поборниками мультикультурности и ставить подобное явление во главу угла всей современной государственной деятельности. И хотя первые шаги по пути превращения Европы в некий многокультурный дом народов были предприняты еще в середине 80-х годов прошлого века, серьезным вызовом для стран Старого континента проблема неконтролируемой иммиграции из так называемых «развивающихся государств» стала для них настоящей головной болью лишь в последнее десятилетие.
Сначала - беженцы, потом - временные рабочие, а затем уже - и полноправные граждане, требующие прав и забот от своей «новой родины»
Хотя многие специалисты считают, что началом переселения иностранных душ в современную Европу стало желание тех же Германии и Франции активно развивать свою экономику и приглашать для этого гостевых рабочих из Турции, стран бывшей Югославии и Северной Африки, на самом деле «мультикультурный наплыв» на европейскую территорию начался с того момента, как туда стали попадать тысячами из-за границы беженцы.
Так уж сложилось (причем не только в Европе, но и в Соединенных Штатах с Канадой), что если у человека не было легальных вариантов переселиться туда, где ему жилось бы комфортно, он объявлял себя беженцем. Так вот, пуская подобных пришельцев к себе в комфортную и уютно-сытую Европу, правительства этих стран предоставляли им в основном весьма малопривлекательную работу, скромное жилье и элементарную медицинскую помощь. Но при этом европейские правители делали вид, что тем самым они допускают у себя мультикультурность, то есть сохранение традиций и обычаев (в очень ограниченных масштабах, но тем не менее) всех тех, кому статус либо беженца, либо гостевого рабочего был предоставлен.
В той же Германии открывали турецкие школы, а во Франции - арабские. Но со всеми пришельцами обращались как с «национальными меньшинствами», и, соответственно, в отношении их проводили политику не столько ускоренной интеграции в уже существовавшие социальные схемы, сколько подчеркивалась их «непохожесть», культурное различие с теми, кто в европейских странах уже ранее проживал.
Именно тогда (и делается это до сих пор) государственно-просчитанную политику мультикультурности проводили Щвеция, Нидерланды и Великобритания. Тогда же было решено, что национальным меньшинством может быть любая группа людей, различная от окружающих их народов по культуре и обычаям, но численностью не менее тысячи человек. Тем самым перебравшись в ту же Германию турки-беженцы и временные рабочие довольно быстро получали по всей стране статус «культурной группы», для которой государство должно было создавать целый набор «удобств», чтобы новоявленные «культурно-отличающиеся» индивиды чувствовали себя более или менее комфортно иа новом месте жительства.
В той же Швеции местное население невероятно гордилось тем, что в стране появились выходцы из Пакистана, курды, турки, позднее - боснийцы и косовары, сомалийцы, бывшие граждане Бангладеш и Шри-Ланки. Было даже принято считать, что тем самым они вроде как «оригинально разбавляют» весьма консервативные нравы коренных северо-европейцев и придают той же Швеции абсолютно новый культурный и социальный облик (не говоря уже о внешнефизиономическом виде самих этих новоявленных жителей).
Что же касается Нидерландов и Великобритании, то туда по различным государственным программам бывших метрополий переселялись в значительном количестве выходцы из бывших колоний. Для выходцев из Суринама, Индии, карибских стран, Индонезии в бывших метрополиях создавались национальные школы, клубы и культурные центры. В них государство делало все, чтобы сохранить те традиции и обычаи, которые вновь прибывшие в Нидерланды и Великобританию имели по месту своего рождения в далеких заморских землях.
Однако уже к началу 90-х годов со всей этой «иммигрантской приезжающей вседозволенностью» стали возникать серьезные проблемы. Приглашали ведь временных рабочих в Европу или пускали спасавшихся от преследований беженцев, а приезжали на Старый континент обычные люди, которые привозили с собой семьи и отнюдь не стремились куда-то из Европы уезжать. Всем им было намного комфортнее в Европе, чем на родине, и никаких реальных механизмов у европейских правительств возвращать пришельцев домой не было - да и, в принципе, не имеется подобных механизмов до сих пор.
Тогда же стали думать о том, как, с одной стороны, интегрировать пришельцев, но с другой - и помочь сохранить их культурную непохожесть и оригинальность. Правительство Нидерландов, к примеру, всячески содействовало интеграции в европейскую жизнь выходцев из Индонезии и Суринама, однако программа превращения новоявленных пришельцев в «настоящих голландцев» провалилась и была свернута еще в 1994 году.
В Швеции решили, к примеру, преподавать в школах на всех языках, на которых говорили новоявленные иммигранты, чтобы тем самым «не обижать их культурно-этнические чувства». В итоге образование стало просто неэффективным, и от подобной практики решено было отказаться. При этом провалились и все попытки интегрировать иммигрантов под строгим контролем государства, потому как стало ясно, что никакой контроль тут попросту не поможет.
Полный хаос с иммиграционными начинаниями царил и в Великобритании, где тысячами появлялись не только чернокожие из стран Африки и Карибов - бывших британских колоний, но и миллионы азиатов. Однако если выходцы из Пакистана, Шри-Ланки, Индии и Бангладеш под эту категорию попадали, то китайцы, малайцы или индонезийцы - нет.
Очень дорого, никакого нет толку, и непонятно, зачем все это делать дальше
В конечном итоге где-то в середине 90-х годов от государственной политики мультикультурности решено было отказаться по причине дороговизны подобной кампании, ее неэффективности и практически невозможностью к реализации. Во всех европейских странах, где делались попытки как-то проконтролировать процесс культурной интеграции пришельцев, осознали тщетность таких усилий. И уж тем более стало ясно, что ассимилировать людей абсолютно разной религиозной основы, истории, культуры невозможно в принципе.
Более того - уже в начале нынешнего века массовое переселение людей других культур, обычаев и нравов в Европу из Африки, Азии и Ближнего Востока вызывало явный протест местного населения. Причем иммиграция стала восприниматься коренными европейцами как угроза, от которой правительство должно было своих сограждан защищать. Иммигранты же стали вытесняться в отдельные районы, настоящие гетто, и тем самым уже ни о какой их ассимиляции-интеграции в новых странах речи идти не могло.
Все больше пришлой молодежи становилось безработной, а местные безработные считали, что во всех их бедах виноваты исключительно пришельцы из «диких стран». И тем самым между ними резко возрастала социальная напряженность, неоднократно приводившая к протестам, расовым беспорядкам, бунтам и самому настоящему общественному хаосу.
Через несколько лет целый ряд европейских стран приняли решение переключить внимание по воспитанию «новых граждан» из числа иммигрантов, из числа молодежи. Если взрослых людей на «европейский лад» интегрировать никак не получалось, то со школьниками и студентами подобный интеграционный процесс вроде бы должен был пойти веселее. Но так только казалось.
Даже при условии, что в Германии, Франции, скандинавских странах вводились специальные курсы по интеграции в европейскую жизнь, стали вводиться запреты на строительство мечетей, ношение хиджаба, паранджи и бурки, какой-то особой «интегрированности» миллионов пришельцев из Африки, Азии и Ближнего Востока в Европу никак не получалось.
Также с большим скрипом работали и чисто бюрократические, навязанные государством ограничения. Однако по всей Европе все же удалось провести через национальные парламенты такие важные решения, как запрет дискриминации по этническим и религиозным причинам, как при принятии на работу, так и при предоставлении жилья, мест в медицинских учреждениях и квот на работу в госсекторе.
Немаловажно и то, что в большинстве европейских стран нынче действует институт двойного гражданства, который дает возможность миллионам пришельцев из других государств получать вожделенные европейские паспорта. И тем самым свободно перемещаться по миру, не волнуясь ни о визах, ни о вариантах перевоза в Европу своих родственников и соплеменников из Африки или Азии.
В той же Германии, где некогда гражданство иностранцу (не этническому немцу) получить было просто невозможно, был принят закон, по которому любой родившийся после 1 января 2000 года в стране иностранец по достижению 23 лет может получить немецкий паспорт. Аналогично были открыты «паспортные двери» во Франции, Бельгии и целом ряде стран Центральной Европы.
В некоторых европейских государствах вообще было решено именно с помощью предоставления гражданства эффективно и быстро интегрировать иммигрантов, даже при условии, что это заведомо открывало двери в Европу кому попало (на что европейские правительства политкорректно и стыдливо попросту закрывали глаза). Дошло до того, что в самой Европе за счет европейских налогоплательщиков стали готовить имамов и буддистских проповедников, которые могли бы успешно работать с выходцами из заморских стран, решивших выбрать для своей дальнейшей жизни Европу.
Теперь уже ни в одной европейской стране правительства не тешат себя иллюзиями какой-то временности и транзитности пребывания на этих территориях миллионов выходцев из-за границы. В той же Греции, которая сегодня переживает серьезнейший финансовый и экономический кризис, находится «временно» около 800 тысяч афганских беженцев, более 280 тысяч китайцев, полторы сотни тысяч выходцев из Пакистана и Шри-Ланки - и все это на местное население, всего составляющее около 11 миллионов человек!
При этом приехавшие в Европу и желающие там остаться иммигранты прекрасно осведомлены о повальной «политкорректности» европейских законов и нравов. Они видят, насколько проще им выбивать из европейцев разные льготы и привилегии, нежели трудиться у себя дома и влачить там жалкое существование. Сами же европейские правительства никакой строгости и жесткости по отношению к толпам иммигрантов не проявляют (чтобы местные правозащитники не обвинили их в нарушении прав человека).
К тому же Европа явно идет по пути (особенно это заметно в рамках единых структур Евросоюза) создания целого набора организаций и структур, ответственных за интеграцию новоявленных иммигрантов. Однако практика показывает, что чем больше подобных структур и организаций на самом высоком уровне занимается проблемой иммигрантов, тем больше они оказываются предоставленными самим себе. И тем самым усиливается их маргинализация и оторванность от жизни коренного населения той страны, в которой они волей судьбы оказались.
Здесь важно отметить и то, что если в Соединенных Штатах культурные различия целых этнических групп - это личное дело самих этих людей, и никто в Америке не подвергает сомнению некую «нелояльность интересам США» со стороны человека, который ходит в ту же мечеть или буддистский храм. А вот в Европе если ты мусульманин или буддист - то это значит, что ты еще «не до конца француз или немец».
Сейчас, когда в Европе при проведении парламентских или президентских выборов почти повсеместно коренное население обвиняет в имеюшихся проблемах исключительно растущее количество пришлых из стран Африки и Азии, пересмотр всей иммиграционной политики Старого континента (особенно в тех государствах, которые входят в Евросоюз), казалось бы, должен стать одной из важнейших государственных задач.
Между тем до сих пор борьба с подобной проблемой ведется лишь в русле незначительной корректировки уже имеющихся законодательных норм п правил, которые на деле позволяют иммигрантам не только не особо стремиться к какой бы то ни было интеграции в Европе, но и побуждает их с уверенностью в своей растущей силе по полной программе «качать права» европейским правительствам.
А если учесть серьезные демографические проблемы, с которыми сталкивается большая часть ведущих европейских государств (старение населения), то у иммигрантов из Африки, Азии и Ближнего Востока в европейских странах есть очень неплохие шансы не просто комфортно устроиться, но и потихоньку навязывать местным властям свои, в корне отличные от европейских «правила социальной игры».
И если подобное положение дел будет сохраняться и на будущее, то от чисто словесной мультикультурности Европа может перейти к полной социальной и культурной деградации тех основ, которые в свое время стали фундаментом самого факта существования европейской цивилизации. Причем обвинять в таком положении европейцы уже должны будут не пришельцев с их малопонятной и чужеземной культурой и обычаями, а своих собственных правителей. Да и самих себя, поскольку правители эти выбираются самими европейскими гражданами.