Западное влияние ради кого?
12 апреля 2007, ИА МиК - информационно-аналитическое агентство
Пятнадцать лет назад многие, как и в Центральной Азии, так и за ее пределами имели огромные надежды о ново-созданных независимых Центрально-азиатских государствах. Многие верили, что развитие в этих странах будет проходить динамично, в стиле развития Европейских государств с рыночной экономикой и подобной демократической полит системой. Также существовали определенные ожидания, что процесс государственного устройства, как и в Центральной Азии, так и в других странах бывшего Союза последует пути нашедшим резонанс в странах Центральной и Восточной Европы.
Несмотря на то, что зачастую ответственность за провал развития демократии в странах Центральной Азии кладут на плечи народа, неготового массово принять особенности нового строя, я все же верю, что процесс демократизации пострадал гораздо сильнее из-за политических элит, управляющих государствами.
В отличие от других бывших Союзных республик, центрально-азиатские элиты укрепили свои позиции в период независимости, успешно внедрив те политические институты, которые способствовали укреплению их политического контроля. Стоит отметить, что естественно в каждом из государств некоторые из элит благоволили политическим реформам в демократическом стиле, однако большинство из них предпочли прибывать частью доминирующей и консервативной государственной верхушки, нежели, чем рисковать, входя в ряды антигосударственных политических оппозиций.
По прошествии пятнадцати лет в регионе начался процесс политических перемен. Один лидер был свергнут за несколько месяцев до окончания его официальных полномочий, другой же покоится с миром в результате неожиданной смерти. Однако трудно предполагать, будут ли эти изменения сопутствовать или, наоборот, далее препятствовать развитию гражданского общества в Центральной Азии. Часть ответа зависит от того, подойдут ли заинтересованные в либерализации политической среды региона стороны - те, кто в Центральной Азии, а также и за ее пределами - к серьезному анализу того, что же в прошлом случилось не так, как должно было, и почему. Более того - проанализировав, понять насколько сильно каждая из этих стран изменилась с тех пор, как обрела независимость.
В то время как многие центрально-азиатские лидеры часто критикуют Соединенные Штаты и Европу за то, что последние слишком вмешиваются в их внутренние дела, я склона думать, что как раз таки мы со своей стороны не были достаточно активны в способствовании развития политических и экономических реформ в регионе. Поддерживать реформы в Центральной Азии изначально не входило в список приоритетов ни США, ни Европы. Наша поддержка зачастую была больше на словах, нежели, чем в конкретной финансовой форме, и то, что мы вкладывали, большим образом тратилось на заграничные зарплаты, административные расходы, поездки, и офисное оборудование. Западная политика в этом регионе стала пленницей нашего отношения к России. Когда отношения с Россией были самыми теплыми, США и Европа были готовы дать Москве полную свободу действий, однако они увеличили свое участие к середине 90-х, когда отношения с Россией стали портиться. И, конечно же, после 11 сентября 2001 года, США и НАТО в целом нуждались иметь присутствие в Центральной Азии для того, чтобы проводить военные операции в Афганистане.
Теперь же, Европа и США снова желают углубить свое участие с государствами Центральной Азии, по большей мере, для того, чтобы подстраховать для себя доступ к альтернативным энергетическим ресурсам. Однако, если они все же хотят повлиять на развитие этих государств, они, в первую очередь, должны внимательно пересмотреть некоторые предположения, раннее сделанные об условиях их участия.
Я предлагаю следующее:
Во-первых, нам необходимо смотреть на происходящие в регионе события через локально-сфокусированный объектив. Очень многое из того, что мы сделали, или не сделали, в регионе было определенно по тому, как мы интерпретировали внешние влияния внутри региона. Во-вторых, за последние годы стала появляться эдакая тенденция использовать некоторые «обозначенные» государства в регионе, как, например, Узбекистан, для того, чтобы удовлетворить наших деятелей в сфере прав человека.
В-третьих, я думаю, что США и ее партнеры в Европе делают большую ошибку в том, что не пытаются стимулировать существующие на сегодняшний день правительства. Санкции Европейского Союза и Соединенных Штатов, не имеющие серьезной международной поддержки, также не приносят ожидаемых результатов, и нынче требуют немалых потерь для того, чтобы каким-либо образом подправить существующие отношения.
В-четвертых, политика санкций, произведенная в целях поддержки смены режимов в регионе, скорее приносит больше угроз, чем потенциальных решений существующих проблем. Это в особенности явно в такой стране как Узбекистан, где лишь немногие компетентны, предугадать, что же случится в ближайшем будущем.
В-пятых, мы должны деликатно отнестись к тому факту, что «Война против терроризма» внесла ряд неясностей на международную арену. Западные демократические государства предоставили чрезвычайные полномочия своим ветвям исполнительной власти, давая разрешения проводить экстренные трибуналы, исключая, зачастую, даже фундаментальные права человека, объясняя свои действия как защиту от угрозы национальной безопасности. Мы склонны рассматривать потенциальные угрозы как настолько реальные и серьезные, что мы готовы оправдать наши действия даже когда мы попеременно идем врознь нашим основным гражданским ценностям. Некоторые в Центральной Азии, кто склонны смотреть на происходящие события довольно цинично, зачастую утверждают, что всесильные державы имеют эксклюзивные привилегии использовать двойные стандарты, заставляя более слабые государства следовать этим стандартам, на которые они сами же порой просто закрывают глаза.
В-шестых, мы должны научиться идти на компромиссы в нашем подходе к работе с этими государствами. Не стоит абсолютно все измерять по перечням демократии: если вдруг какая-то из стран не выполнит один из пунктов в нашем списке - например, не зарегистрирует спонсируемое западом ННО, не стеснит своей политической средой некоторые независимые средства массовой информации, поставит определенные преграды деятельности неправительственным организациям и оппозиционным политическим группам - мы помечаем эту страну как несостоявшуюся, зачастую ограничивая дипломатические связи и финансовую поддержку.
Наконец, нам следует отдалиться от понятия «мы и они» работая в этом регионе мира, и научиться быть более содержательными в наших стратегиях. Нам также необходимо лучше научиться избегать манипулирования от государств Центральной Азии. Классическим способом они рассылают своим международным партнерам разные сообщения - подчеркивая недовольство поведения Москвы Вашингтону, и неудовлетворенность поведением Вашингтона Москве, в целом повторяя то же самое, будучи в Пекине, и в большинстве Европейских столиц. Единственное, что меняется - это переменная того, кто на этот раз является «плохой стороной».
Это все увеличивает тенденцию развития конкурирующих программ и проектов в регионе. Россия и Китай кооперируют со странами Центральной Азии в сфере безопасности через Организацию Договора о Коллективной Безопасности или через Шанхайскую Организацию Сотрудничества. Мы же делаем это через НАТО.
Тем самым, мы продолжаем развивать конфликтующие идеи той самой угрозы, и того, как правильно избежать и реагировать на нее. Даже пытаясь решить общие проблемы, например в Афганистане, НАТО не позволяет равного доступа всем сторонам в попытке управлять военными операциями и международными проектами по реконструкции страны. В долгосрочном периоде это все скажется не самым положительным образом, как на государствах Центральной Азии, так и на тех державах, что пытаются продолжать свое влияние в этом регионе.
Марта Брилл Олкотт, ведущий научный сотрудник
Голос Центральной Азии