Шанхайская Организация Сотрудничества:
21 декабря 2007 13:15, iamik.ru
мнение британских и американских исследователей
Шанхайская Организация Сотрудничества (ШОС) не очень хорошо известна западному обывателю. Недостаток информированности наблюдается даже в кругу специалистов по международным делам. А те, кто все же что-то знают о ШОС, зачастую руководствуются ложными представлениями, ведущими к неправильному пониманию целей и деятельности Шанхайской Организации.
В этой статье я попытаюсь выделить основные подходы к анализу ШОС на Западе, представить обобщенные позиции ведущих западных экспертов по центральноазиатскому региону, предложить рекомендации, как деятели ШОС могут повлиять на формирование позитивного международного имиджа этой организации.
До последнего времени в западном информационном пространстве превалировали негативные оценки деятельности ШОС: одни видели в ней непосредственную угрозу собственным национальным интересам, другие, более информированные эксперты, пытались представить ее как слабую, малоэффективную организацию. По выражению автора недавно вышедшей работы: «аналитики вне затронутого региона часто доходили до крайностей, изображая ШОС в образе вредоносного "анти-НАТО" или же вовсе нивелируя ее роль до малозначимого декоративного фона». С другой стороны, опубликованные в мае 2007 года фундаментальные исследования позволяют авторам сделать и более позитивные выводы относительно эволюции и перспектив ШОС.
ШОС и интересы Европы
Как отмечает Оксана Антоненко, представители ныне председательствующий в Совете ЕС Германии надеются, что «саммит ЕС 2007 года впервые в истории примет единую стратегию ЕС по отношению к Центральной Азии». Таким образом, становление механизма взаимодействия в рамках «шанхайской пятерки» с середины 90-ых, его преобразование в полноценную региональную организацию с шестью постоянными членами долгое время не получало должного внимания со стороны ЕС.
Но последнее время, вместе с ростом влияния ШОС на волне значимых глобальных событий, мы отмечаем последовательное усиление интереса международного сообщества к организации. Террористические атаки 11 сентября 2001, за которыми последовало объявление о начале войны с терроризмом под руководством США, обратили внимание мировой общественности на ситуацию в Центральной Азии. Кроме того, саммит ШОС 2005 года, прошедший в Астане заставил западных политологов всерьез взяться за изучение этой организации. По мнению британского аналитика, профессора Дэвида Вола: «для многих людей ШОС начала существовать лишь после того, как на четвертом саммите организации, который проходил в июле 2005 года в новой столице Казахстана - Астане, главы государств обратились к США с просьбой вывести свои войска из Центральной Азии». Это обращение, в котором государства члены ШОС потребовали от США предоставить график вывода своих войск из региона, стало предметом ожесточенных дискуссий на Западе.
Любопытно, что этому требованию было уделено гораздо больше внимания, чем, как нам представляется, более значимому событию, которое произошло годом раньше на Ташкентском саммите, когда была запущена работа двух основных постоянно действующих органов Организации - Секретариата ШОС и Региональной антитеррористической структуры (РАТС). Окончание фазы институционального оформления ШОС прошло на Западе незаметно.
Это пример иллюстрирующий, что большинство западных аналитиков руководствуются преимущественно геополитическими соображениями, как может Шанхайская организация повлиять на «баланс сил» в Центральной Азии, на позиции стран проявляющих активность в регионе и вне его. Таким образом, воздействие ШОС непосредственно на центральноазиатский регион оказалось вне фокуса многих исследований. Это конечно вовсе не означает, что такие исследования не проводились вовсе, просто широко распространяемые работы по ШОС как-то не демонстрируют такого подхода.
Эмоциональная оценка сущности ШОС
Так, ряд американских политологов изображает ШОС в качестве откровенно антиамериканского блока, который бросает вызов присутствию США в постсоветских республиках. Суть таких эмоциональных заявлений сводится к тому, что ШОС объявляется «самой опасной организацией, которая когда-либо была известна Соединенный Штатам Америки», что это «больше, чем экономическое объединение, это, потенциально, - новый "Варшавской Договор"».
Воодушевляет, что подобные замечания не пользуются особым доверием в органах принятия решений ни ЕС, ни США, где имеют место более глубокие аналитические исследования, которые приходят к выводу, что «ШОС это не анти-американская и недемократическая организация и, что применение стереотипов и парадигм, характерных для периода холодной войны, неадекватно современным политическим реалиям». Тем не менее, такие утверждения очень громогласны и широко известны в профессиональной среде, хотя и не пользуются заметной поддержкой. Другие, критически настроенные специалисты изображают Шанхайскую Организацию в виде «клуба автократов», обращая особое внимание на характер политического режима государств - членов ШОС, подвергают жестким нападкам недостаток либерально-демократических принципов, процедур и регулярные нарушения основных прав и свобод человека, которые якобы имеют место в этих странах.
Иллюстрацией такого подхода к ШОС может послужить статья «Непреодолимое возвышение диктаторского клуба», которая вышла в британской ежедневной газете «Гардиан» как раз накануне Шанхайского саммита в июне 2006 года. Автор статьи указывает на «несоблюдение законности в регионе ШОС и на отсутствие заинтересованности в свободе, демократии и справедливости».
Но и в этом случае подобное отношений к Шанхайской организации сводится к личному мнению нескольких отдельных авторов, хотя затрагиваемые ими проблемы останутся значимыми и для широких кругов западных специалистов и в будущих исследованиях, ибо принципы демократии, уважения прав человека лежат в основе внешнеполитических доктрин европейских стран.
Скептическая оценка ШОС
Представления о затянувшейся взаимной подозрительности членов организации подпитывают аргументы, что ШОС не способна стать чем-то больше, чем так называемый «дискуссионный клуб». Наиболее часто используемый аргумент о недостаточной дееспособности Шанхайской организации - это слабая реакция на события, происходящие в регионе. По мнению американского аналитика Сина Йома, «события 9 сентября и война в Афганистане набросили тень неопределенности на будущее ШОС», поставив под сомнения эффективность механизма обеспечения безопасности в регионе и способность организации справиться с растущим американским влиянием. Критики Шанхайской организации сотрудничества, как инструмента противодействия традиционным и нетрадиционным угрозам, ссылаются на то, что «она совершенно не способна противостоять локальными вызовами безопасности :не только не смогла ничего сделать, чтоб справиться с атаками 11 сентября, но к ней даже не обратились во время недавней революционной ситуации в Киргизстане».
Логический посыл, который лежит в основе подобных суждений сводится к тому, что реальная интеграция маловероятна по причине отсутствия определенности и согласия между членами ШОС по поводу потенциальной выгоды от участия в деятельности организации. Таким образом, западные аналитики не видят возможности эволюции ШОС в наднациональную интеграционную структуру, по принципу ЕС или НАТО. А раз так, то ее эффективность и возможность действовать решительно в критических ситуациях существенно ограничены. Еще одна довольно распространенная позиция строиться вокруг сомнений в достаточно сильном общем желании заставить организацию работать. Часто встречается мнение, что ШОС влиятельна ровно на столько, насколько крепки российско-китайские отношения, которые все равно имеют ограниченный потенциал и поддерживаются на высоком уровне лишь, чтоб служить противовесом американским интересам. «Это инструмент политики Москвы и Пекина для поддержания регионального баланса против Вашингтона».
«Подобные цели (инструментализации ШОС в качестве противовеса США) вряд ли будут поддержаны республиками Центральной Азии, которые стремятся развивать двухсторонние отношения по вопросам безопасности с Соединенными Штатами», поэтому совпадение целей участников проекта все же выглядит сомнительно. ШОС воспринимается как преимущественно российско-китайское предприятие, а что касается республик Центральной Азии, то многовекторные двухсторонние внешние связи видятся западным экспертам более предпочтительными, чем обязательства, которые налагает участие в многосторонней организации. Согласно позиции некоторых исследователей, «ШОС так и не вышла из маргинального положения после событий 11 сентября, в которое она попала, когда республики Центральной Азии в рамках двухсторонних договоренностей подключились к анти-террористическим операциям, руководимым Соединенными Штатами в регионе».
Появление позитивных интерпретаций ШОС
Хотя нельзя однозначно констатировать, что при большем понимании и более пристальном внимании к событиям в центральноазиатском регионе, можно надеяться на менее критические оценки экспертов. По крайней мере, в настоящее время подавляющее большинство исследователей признает, что ШОС будет играть значительную роль в Центральной Азии, и увеличит в среднесрочной перспективе диапазон своей активности на международной арене. Бэйлс и Данэй подчеркивают, что «ШОС удалось выработать механизм саморегулирующегося развития и утвердить свое влияние в соседствующих государствах, что является неотъемлемой характеристикой успешных интеграционных проектов где бы то ни было - как в случае с Европой, так и в Юго-Восточной Азии.
Это свойство так и не было достигнуто в других организациях на постсоветском пространстве, например в ОДКБ». Вместе с растущим интересом к организации параллельно развивается и понимание того, как сотрудничество с ШОС может пойти на пользу интересам в области безопасности, которые имеются у западных держав в регионе. В своей последней работе, О. Антоненко рассматривает случай взаимодействия ЕС с ШОС, как лучший механизм реализации интересов Европейского Союза. Она пишет, что «если ЕС хочет укрепить свою роль в Центральной Азии, то необходимо строить не только прямые отношения отдельно с каждой из стран, но и иметь дело с региональными организациями, ключевой из которых является Шанхайская организация сотрудничества». Другая очень характерная точка зрения была высказана в статье Грега Остина. Он настаивает, что «нельзя поспешно ставить на ШОС печать неудачи, которая больше подходит предыдущим попыткам региональной интеграции. Лучший вклад в будущее Афганистана, который может быть сделан ЕС и НАТО - это содействие решительному и эффективному развитию ШОС, включающей Пакистан и Афганистан». В стабильности Большой Центральной Азии заинтересованы все государства, включая страны Запада. Мировое сообщество все больше интересует вопрос, сможет ли Шанхайская организация, как механизм, укорененный в действительности Центральной Азии, противостоять тем специфическим, новым вызовам, который угрожают безопасности международной системе в целом.
Еще одной положительной тенденцией в динамике развития ШОС является то, что ее организационная структура закрепляет равное представительство всех стран-членов, а присутствие в составе двух мировых держав препятствует ее эволюции в сторону гегемонистской организации. Таким образом, с точки зрения центральноазиатских республик «необходимость учитывать внешнеполитические приоритеты Китая, частично уравновешивается российскими интересами. В принципе, это создает ситуацию, когда республики могут продвигать свои приоритеты и оставить свой отпечаток на повестке дня ШОС». Поэтому даже критикам Шанхайского объединения все чаще приходится признавать, что значение ШОС нельзя нивелировать до геополитического инструмента в руках одной единственной державы.
В ответ на замечания по поводу недостатка конкретных военных акций в рамках ШОС можно ответить, что от некоторых исследователей ускользает тот факт, что Шанхайская организация концентрирует усилия на противодействии вызовам безопасности, таким как терроризм и трансграничная преступность. Они коренятся в социально-экономических противоречиях внутри государства, но имеют трансгосударственную природу. Поэтому традиционные военные подходы малоэффективны применительно к вызовам, которые не имеют четких государственных границ и затрагивают «акторов вне суверенитета». Именно это и делает Шанхайскую организацию сотрудничества по-своему уникальной, ведь она старается дать ответ на «новые» угрозы безопасности. Как подчеркивают Бэйлс и Данэй, ШОС приняла «повестку дня двадцать первого века», которая позволяет вести совместную борьбу с негосударственными угрозами (терроризм, сепаратизм, экстремизм), которая признает значимость таких факторов для решения вопросов безопасности, как инфраструктура, коммуникации, энергоресурсы и экономическое равновесие.
В моей кандидатской диссертации, посвященной Шанхайской организации сотрудничества, по итогам проводимых мной в настоящее время полевых исследований в странах членах ШОС (Россия, Казахстан, Узбекистан, Китай), я тоже прихожу к весьма оптимистичным выводам в отношении перспектив развития ШОС. Организация сталкивается со многими трудностями, которые вытекают из частично несовпадающих интересов участников по отдельных направлениям сотрудничества, которые возникают из технических проблем, связанных с процессом постепенной отработки, отшлифовки организационных механизмов, а так же из необходимости постоянной адаптации к переменчивым условиям потенциально уязвимого региона.
Но я не вижу неразрешимых проблем и полагаю, что подход ШОС к вопросам региональной безопасности и экономического развития выдержит проверку временем. По поводу возможного конфликта интересов между Европой и ШОС, я бы согласился с позицией Марты Брил Олкотт, что «существование ШОС никогда не будет служить интересам США, но ей и незачем напрямую препятствовать им». Безусловно, интересы ЕС, США и ШОС вряд ли будут полностью совпадать, но это естественные разногласия, характерные для отношений между всеми участниками международных отношений. Интересы США и ЕС тоже не совпадают, когда речь заходит о соперничестве за рынки и ресурсы на европейском континенте.
Эти противоречия разрешаются в формате дружелюбного диалога, и нет никакой принципиальной причины, почему бы что-то было иначе в ситуации с Центральной Азией. Исследователи ШОС на Западе все чаще вынуждены признавать, что Шанхайская организация является открытым объединением в том смысле, что каждый участник волен по своему разумению выстраивать двухсторонние отношения. Это постепенно ослабляет волнение европейцев по поводу агрессивных намерений ШОС в отношении Запада. К слову, Казахстан - одна из стран основательниц ШОС, но вряд ли может быть уличен в анти-западной политике.
Имидж Шанхайской организации на Западе
На данный момент, пока еще слышны мнения о «клубе автократов», «восточном НАТО», «антиамериканизме» ШОС, действительно стоит проблема имиджа организации на Западе. Освободиться от данных предубеждений поможет планомерное развитие «Шанхайской шестерки», придерживаясь принципов открытости, «шанхайского духа», «организации нового типа», и рост ее влияния на международной арене.
В таком случае, вероятно, гораздо больше исследований будут посвящены ШОС в странах Запада, и крайние суждения уступят место более взвешенным заключениям. Если ШОС станет органичным элементом современной системы международных отношений, то со временем придет и понимание сущности организации и доверие к ней, как это было в случае с другими региональными организациями.
Мощный толчок укреплению позитивного имиджа ШОС способно дать присоединение Индии на правах полного члена организации, потому что Индия свободна от багажа устаревших стереотипов и парадигм времен холодной войны, и традиционно всегда состояла в хороших отношениях с западными странами, особенно с США и Великобританией. Факт присоединения развеет предубеждения европейских стран о формирующемся анти-западном военном блоке. А вступление в организацию Ирана, напротив может иметь обратный эффект, и зародит искру беспокойства об истинной сущности и намерениях Шанхайской организации.
Стивен Арис, аспирант Центра исследований России и Восточной Европы Бирмингемского университета Великобритании, infoshos.ru
Информационно-аналитический центр