18 марта 2008
Запад усилил иранского демона
17 марта 2008
Запад усилил иранского демона
Росбалт, 16/03/2008,
В восточных сказках среди обилия отрицательных персонажей есть демон, обладающий чудесным свойством: он становится тем больше, чем сильнее его боятся. В этом его сила, но с другой стороны - и его слабость, ведь если встретить его без малейшего страха, он довольно быстро превратится в лилипута. Сказочный демон чрезвычайно метафоричен. В нем воплощен общий принцип, согласно которому трепет перед всяким началом лишь укрепляет его мощь. Парламентские выборы в Иране позволяют заключить, что стараниями Запада в демона окончательно превратились иранские консерваторы.
Демон: история роста
Их популярность становится тем выше, чем сильнее делается шум вокруг ядерной программы Тегерана. Шум же, стоит напомнить, начал подниматься еще в период правления Мохаммада Хатами (1997-2005) - президента-реформатора, о котором Запад вспоминает, как о навсегда потерянном счастье.
Джордж Буш насадил Исламскую республику на «ось зла» еще в январе 2002 года. Иран тогда соблюдал мораторий на обогащение урана, и до его отмены было далеко, но Вашингтон как всегда что-то не устраивало. В условиях международного давления баланс политических сил внутри страны изменился, и на выборах 2004 года альянс консерваторов «Абадгаран» (Союз строителей исламского Ирана) получил 54% голосов.
За минувшие с тех пор четыре года давление, шум и трепет лишь усиливались. Совбез ООН успел принять несколько резолюций, первую из которых - еще при Хатами - в ноябре 2004 года. В ней признавалась добрая воля Ирана относительно моратория на обогащение. В чем был смысл такого документа? «Сначала нас заперли в комнате, а теперь еще заставляют признать, что мы сидим в ней по доброй воле», - заметил тогда один политик. Резолюция до крайности раздражила все иранское руководство и народ страны. После этого дни реформаторов, а вместе с тем и дни моратория были сочтены. ЕС вел бесполезные переговоры, понимая, что Иран лишь тянет время. Санкции ужесточались, но и они были бесполезны, поскольку лишь раздражали руководство республики. США, Франция и Германия не исключали никаких методов решения проблемы. И вот, на очередных выборах консерваторы получили уже более 70% голосов. Чему тут дивиться? Если к следующим парламентским выборам Иран будет жить на осадном положении, консерваторы наберут и все 90%.
Секреты реставрации
Реставрацию консерваторов в 2004 году объясняли тем, что либеральная ориентация президентского дворца шла в разрез с линией верховного правителя - аятоллы Али Хаменеи. Это поверхностное объяснение, поскольку Хаменеи стал рахбаром (Высшим руководителем Ирана) еще в июне 1989 года (после смерти аятоллы Али Хомейни). В августе того года началось восьмилетнее правление президента Акбара Хашеми Рафсанджани, а после два 4-летних срока отслужил Хатами.
В отличие от Ахмадинежада, оба президента ходили в шиитских религиозных одеждах, а их головы венчали чалмы. При этом оба проводили либеральные реформы в экономической и социальной сфере. Экономические реформы предшественников при Ахмадинежаде забуксовали, а многие социальные и вовсе были свернуты. Но если реформаторская ориентация президентов шла в разрез с линией Хаменеи, то зачем он терпел ее 16 лет?
Известно, что с возрастом люди склонны превращаться из либералов в консерваторов. Хаменеи стал президентом в 42, а рахбаром - в 50. Теперь ему под 70, и, надо полагать, в силу возраста он уже больше склонен оберегать традиционное, нежели пытаться что-то изменить. Однако реставрация консерваторов в Иране объясняется не столько с позиций психологии и политологии, сколько с позиций менеджмента.
Два президента-реформатора не были чужды Хаменеи, и он не терпел их через силу. Рафсанджани ныне руководит Советом целесообразности - совещательным органом при рахбаре, решающим споры между меджлисом и Советом стражей. Хатами был близок великому аятолле Хаменеи хотя бы потому, что оба они - этнические азербайджанцы. Ахмадинежад по происхождению талыш. Реформатор-Хатами все равно не мог бы остаться у власти на третий срок подряд, а перевес Ахмадинежада над Рафсанджани в 2005 году был не столь велик. Собственники предприятия, имя которому Иран, наняли консервативный менеджмент вместо реформаторского и в следующем году сделают это снова. Такой менеджмент более всего соответствует нынешнему периоду жизни предприятия и оптимален для реализации его главного проекта. Вот и весь секрет реставрации.
ОАО «Иран»
Президент Ирана - не более чем председатель правления компании - индивидуальный исполнительный орган. Правлению компании соответствует правительство (в Иране его возглавляет именно президент, а не премьер). Совету директоров (наблюдательному совету) соответствуют сразу три института: Совет стражей конституции, Совет целесообразности и Совет экспертов (избирает Высшего руководителя). Общее собрание акционеров в данной ситуации - это одновременно и народ страны (избирает Совет экспертов) и парламент (утверждает половину Совета стражей - 6 из 12).
Формально и официально собственником компании является народ, но временами иранцев уместно сравнить с миноритариями. Блокирующий, а то и контрольный пакет акций ОАО «Иран» остается в руках у Исламской революции - неосязаемой, но могучей компании-собственника. Когда в Иране меняется менеджмент, нельзя с уверенностью сказать, какие собственники приняли соответствующее решение. Порой кажется, что новое правление выбрали акционеры-граждане. Порой - что незримый гигант, имея контрольный пакет, решил все по своему усмотрению. Даже если ЗАО «Исламская революция» в лице стражей и экспертов не влияет механически на результаты выборов (что никому не известно), оно может заранее на свой вкус ограничить общему собранию список альтернатив. Также оно может влиять на настрой «акционеров» Ирана.
В 2005 году Ахмадинежада выбрал народ. Исламская революция также голосовала за него. Команда Хатами подходила для розыгрыша гамбитов. Иран согласился не обогащать уран (казалось бы, пошел на уступки), но резолюция, в которой признавалась добрая воля Исламской республики в отношении моратория, ни к чему не обязывала ее юридически. Мораторий, по мнению европейцев, «нацеленный на укрепление доверия», на самом деле обманывал доверие тех, кто ни под каким предлогом не желал, чтобы в Иране обогащался уран.
Еще при Хатами из Ирана доносились угрозы отказаться от моратория. Еще при нем (в мае 2005) в штаб-квартиру МАГАТЭ из Тегерана пришло письмо о том, что Иран отказывается выполнять условия Парижского соглашения (ноябрь 2003), по которому прекратил работы с ураном. Вскоре прошли президентские выборы, и «председателем правления» был избран человек, способный активно отстаивать только что занятую радикальную позицию.
Коль скоро Иран эту позицию не оставил, и ядерная программа остается приоритетным проектом компании, менеджмент в 2009 году останется прежним. Что до свойственного ему консерватизма, то он не столь принципиален. Когда ядерный проект будет с тем или иным успехом закончен, общее собрание, а то и сама Исламская революция изберет реформаторский менеджмент. Это неизбежно, поскольку хождение маятника от консерватизма к реформаторству уже стало естественной тенденцией развития иранского общества.
Именно необходимость реализовать ядерную программу, а не состоявшиеся парламентские выборы, обеспечит Ахмадинежаду победу в 2009 году. «Свой» парламент переоценивать не стоит. Достаточно вспомнить, что ключевая партия в составе «Абадгарана» - «Исламское общество инженеров», которое возглавляет Ахмадинежад, на президентских выборах 2005 года его не поддержала. Из-за этого он даже не смог победить в первом туре. А в декабре 2006 года «свой» меджлис большинством голосов постановил провести президентские выборы не летом 2009 года, а в феврале 2008 (чтобы президентская и парламентская кампании проходили одновременно). Таким образом, депутаты чуть не отрезали президенту 1,5 года от его срока, но высшее руководство Ирана не позволило этому случиться.
Экспресс «Монархия - Республика»
70% консерваторов в иранском меджлисе - это поддержка акционерами приоритетного проекта (ядерной программы), но не социо-культурное погружение в фундаментализм. Нынешний период иранской истории соответствует советскому периоду истории России и ортодоксально коммунистическому периоду истории Китая. Это путь от монархии к обычной республике. Для крупных государств он лежит через «республику со странностями». Иран проделывает его в постиндустриальную эпоху, а потому движется ускоренными темпами.
Рафсанджани - четвертый президент - всего через 10 лет после революции проводил либеральные реформы. Пятый президент Хатами был в 2001 году переизбран на второй срок, хотя сближался с Западом, выступал за культурную терпимость и свободу слова. Ахмадинежад при всех странностях ультраконсерватора - первый светский президент в истории Ирана (он двигался по военной, а не по духовной линии).
Период «со странностями» уходящие от монархии империи заканчивают по-разному, и путч, конечно же - не лучший вариант. Китайская социально-экономическая либерализация, сопровождающаяся формальной верностью идеям отцов революции, кажется гораздо более симпатичной. Этот вариант не закрыт и для Ирана, хотя внешнее вмешательство может решить судьбу страны иначе.
Максим Василенко