США В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ. ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ
1 июля 2008 г.Евразийский дом
ОЛЕГ РЕУТ, Сотрудник Центра им. Никсона, Вашингтон, США (2007 г.), Петрозаводский государственный университет
Рассматривая систему формирования и имплементации интересов Соединённых Штатов Америки в постсоветских странах Центральной Азии (ЦА), представляется целесообразным последовательно проанализировать позиции кандидатов от республиканской и демократической партии на предстоящих президентских выборах. Предлагаемый материал посвящён исследованию политической платформы и кадровых ресурсов кандидата от демократической партии.
Основной кандидат
Кандидатом от демократической партии США в борьбе за пост президента, скорее всего, станет Барак Хусейн Обама. Формально номинирование партийного кандидата должно состояться на общенациональном конвенте, который пройдёт 25-28 августа в Денвере, штат Колорадо. Выборы президента запланированы на 4 ноября. Вступление в должность избранного президента США состоится 20 января 2009 года. В настоящее время Б.Обама заручился поддержкой большинства делегатов партийного съезда, и, следовательно, его номинирование носит предсказуемый и довольно технический характер.
Его основной конкурент внутри партии, сенатор от Нью-Йорка Хиллари Клинтон, приняла решение остановить свою избирательную кампанию. В начале июня бывшая первая леди «отказалась от дальнейшего участия в президентской предвыборной кампании в США: искренне поблагодарила своих сторонников и высказалась в поддержку сенатора Обамы и единства партии». Необходимо отметить, что Б.Обама заручился поддержкой практически всех ключевых фигур в руководстве демпартии. В пользу темнокожего политика однозначно высказались: Билл Клинтон, экс-президент США (1992-2000 гг.); Альберт Гор, бывший вице-президент; Джон Эдвардс, кандидат в вице-президенты, шедший в паре с Джоном Керри в ходе предыдущих президентских выборов 2004 года; Нэнси Пелоси, спикер палаты представителей конгресса; Джеймс Клайберн, организатор демократического большинства в палате представителей; Говард Дин, председатель демократической партии.
Барак Обама, сенатор от Иллинойса, получил поддержку практически всех губернаторов-демократов. Среди них особо выделяется фигура губернатора Нью-Мексико Билла Ричардсона, бывшего посла США в Организации объединённых наций и бывшего главы федерального министерства энергетики. Ещё в марте-апреле этого года он открыто и уверено поддержал Б.Обаму в президентской гонке, и это, по оценкам подавляющего большинства аналитиков, предельно увеличило шансы последнего на победу у латиноамериканских избирателей.
Следует отметить, что это же предельно увеличило шансы самого Б.Ричардсона на номинирование на позицию кандидата в вице-президенты в паре с Б.Обамой. Во-первых, Б.Ричардсон - известный и популярный губернатор. Во-вторых, опытнейший специалист во внешнеполитических вопросах. В-третьих, испаноговорящий. В-четвёртых, очевидный «перебежчик» из лагеря Клинтонов. Что бы ни говорили, но именно Клинтоны если и не дали Ричардсону «путевку в большую политику», то уж точно интенсифицировали его продвижение.
Уже в начале-середине мая сложилась ситуация, при которой участвующая в президентской кампании г-жа Клинтон начала «пугать» делегатов общенационального конвента. Чтобы получить номинацию, ей была бы нужна истинная помощь «мироздания», которая будет выражаться лишь в жёстком «завале» темнокожего сенатора, математически, а затем и эмоционально-психологически обладающего большими шансами на победу. Другими словами, магическое действие «мироздания» могло быть направлено только против будущего кандидата от демпартии, а это совсем не нравилось делегатам.
Последние, следовательно, были очень заинтересованы в скором завершении внутрипартийного противостояния. Они - политики, разумные и прагматично-расчётливые люди. Они прекрасно были осведомлены, что деньги уже «проголосовали» за Обаму. В истории американских предвыборных кампаний победу, по крайней мере в ходе предварительного партийного голосования, как правило, одерживал тот кандидат, который собирал самую большую «казну».
Обстоятельства сложились именно так, что общественное мнение внутри демократической партии уже к концу мая склонилось к осознанию предположения, что если Б.Обама не выиграет в ноябре у Дж.Маккейна, кандидата от республиканцев, то как раз Х.Клинтон станет тем человеком в демпартии, кого в этом следует винить в первую очередь.
Довольно важными моментами этапа предварительных выборов стали дни, когда Б.Обама заручился поддержкой уважаемых ветеранов большой американской политики: сенатора от Массачусетса Эдварда (Теда) Кеннеди (1932 г.р.), обоснованно называемого «совестью демократической партии», и сенатора от Западной Виржинии Роберта Бёрда (1917 г.р.). Старейший американский сенатор Р.Бёрд сорок пять лет назад возглавлял партийно-демократический фронт борьбы против принятия законодательства, уравнивающего и на национальном уровне, и на уровне штатов права чернокожего населения с белыми избирателями США. Его карьера - удивительно точная калька с той эволюции, которую прошла вся нация, что в нынешнюю кампанию готова не просто поддержать темнокожего кандидата, но и избрать его своим президентом.
Поддержка и Э.Кеннеди, и Р.Бёрда явилась предельно значимой в связи с политическим весом тех, кто сплотился в растущую и числом, и качеством группу открытых сторонников сенатора от Иллинойса. Их голоса значительно повысили шансы Б.Обамы на скорое преодоление внутрипартийного раскола, вызванного многомесячной борьбой с Хиллари Клинтон.
В ходе предварительных выборов, которые начались с праймериз в штате Айова 3 января 2008 года, Б.Обама последовательно одерживал победы в большинстве штатов. Необходимо отметить, что в течение 2007 года сенатор Обама не являлся однозначным лидером предвыборной гонки у демократов. Он, как правило, входил в первую тройку и его успех на предварительных выборах был ожидаемым, но не безусловным. Среди основных внутрипартийных соперников Б.Обамы следует назвать Хиллари Клинтон и Джона Эдвардса.
В настоящее время оба находятся в группе потенциальных номинантов на должность вице-президента США. Хотя их шансы большинством наблюдателей оцениваются не очень высоко. Право номинирования принадлежит исключительно кандидату в президенты. Тем не менее, сформирован временный партийный комитет, в обязанность которого входит представить Обаме «короткий список» потенциальных номинантов. Неизвестно, выберет ли Б.Обама в свои «заместители» кого-либо из своих бывших противников. В любом случае, его выбор будет определяться несколькими факторами, среди которых критерий лояльности со стороны бывших внутрипартийных конкурентов выступает одним из основных.
Анализируя предвыборную платформу Б.Обамы в категориях политического спектра, необходимо признать, что, в первом приближении, он является либерал-популистом. Этот тезис имеет непосредственное отношение к системе распределения центров политического влияния в современной Америке. Обама не относится ни к группе идеалистов, ни к группе политреалистов. Но и та, и другая группы довольно сильны, и именно от их позиции в значительной степени будет зависеть мера поддержки Обамы внутри собственной партии.
При этом собственно обамовское видение внешней политики базируется на трёх постулатах: прагматизм, «новый атлантизм» и глобализм. В этом смысле очевидно проявление относительной внутрипартийной зависимости Обамы от мнения, финансовых, организационных и кадровых ресурсов одной из двух групп политического влияния. Хотя даже эта зависимость порой представляется иллюзорной, так как Обама входит в мировую политику на «новой волне» и в известной мере свободен от детерминизма, который ему мог бы быть навязан.
Прагматизм
Первый постулат внешнеполитического курса кандидата в президенты Б.Обамы определяется через прагматичное восприятие современного мира и адаптацию его (восприятия) к тем дискурсивным моделям, которые были «навязаны» находящейся сегодня у власти администрации Дж. Буша-мл. Прагматизм Обамы не является в полной мере эволюционным. Его внешнеполитический опыт, как и деятельность в сфере стратегического планирования, довольно ограничены. Говорить о генезисе его политических взглядов в данной сфере не представляется возможным.
Основные тезисы его предвыборной программы, кстати весьма не детально проработанной, сопряжены с оппонированием противоположному лагерю - то, что сделано президентом Бушем-мл. и предлагается сделать Маккейном. В таких условиях целесообразным для Обамы было бы выстраивать свою платформу вокруг нескольких универсальных постулатов, которые могли бы легко адаптироваться в зависимости от изменения как внешнеполитической, так и внутриполитической конъюнктуры. Именно в этом заключается популистский «движок» в поведении темнокожего сенатора.
Порой кажется, что внешнеполитическая «повестка дня» у Обамы просто отсутствует. Например, он не знает, что именно делать после возможного вывода войск международной коалиции из Ирака. Что делать, если многомесячная резня и хаос гражданской войны станут реальностью? Как остановить или хотя бы приостановить влияние иранского духовенства на внутрииракский политический процесс? Разве территориальная дезинтеграция конфликта, часто предлагаемая демократами, может стать эффективной панацеей?
Необходимо напомнить, что Б.Обама - политик, который выступал против военного участия США в Ираке с самого начала: «Я знаю, что вторжение в Ирак без понимания рациональных выгод в этом конфликте и без надёжной международной поддержки может вызвать только излишнее напряжение на всём Ближнем Востоке и подтолкнуть самые худшие силы арабского мира к рекрутингу в Аль-Каиду. Я не против войны вообще. Я против глупой войны». Тогда эта позиция не считалась популярной: 67% американцев поддержали силовое смещение иракского президента. Сегодня Обама прекрасно видит очевидный запрос от избирателя защитить сыновей и дочерей Америки и немедленно реагирует на него. Но такой подход было бы трудно определить как стратегический. У Обамы есть «свежий взгляд» на многие вещи. Но этого не достаточно для понимания хитросплетений и противоречий современного мироустройства. «Школа» всегда предшествует «произвольной программе», хотя, сделаю предположение, Обама не из поклонников и тонких ценителей фигурного катания.
Показательно, что в ходе прошлогодних теледебатов кандидатов-демократов на вопрос «Стало ли безопаснее в Америке после действий властей в ответ на 9/11?» ответы Х.Клинтон и Б.Обамы были абсолютно противоположными. Она ответила «Да, стало безопаснее». Он: «Нет, стало опаснее». (Джон Эдвардс, кстати, отреагировал: «Это не тот вопрос, на который следует искать ответ».)
Как же решать проблему «беспокойного» Ирака? Как продолжать развитие европейского компонента постоянного давления на Иран Ахмадинежада? Как противостоять радикальному исламу и снижать градус потенциальной радикализации исламского сообщества внутри Штатов? Как вообще форматировать и формулировать активную американскую политику на Ближнем Востоке?
У Обамы пока нет ответов на эти вопросы. Конечно, эти вопросы напрямую не оказываются в центре сегодняшних дебатов. Но это не значит, что таких проблем не существует. Обаме трудно «прислушиваться» к избирателю и одновременно предлагать инновационные решения. Ещё труднее находить эффективные пути решения «узких», прикладных проблем. Прагматизм, замешанный на одном популизме, не востребован в ситуациях обостряющихся международных конфликтов.
Без сомнения, логика президентской кампании предъявляет требования к основным кандидатам по определению понятного публике отношения к проблеме вывода американских войск из Ирака. Дифференциация внутри политического, аналитического и медийного сообществ США проходит по границам «традиционного» размежевания школ и течений теории международных отношений и «линиям разлома» двухпартийной политической системы. Реалисты и среди демократов, и в лагере республиканцев исходили и исходят из того, что на поведение государств влияние оказывает баланс сил между странами, а не качество внутренних политрежимов. Либералы же полагают, что тип режима непосредственно влияет на поведение на мировой арене и ценностное, сущностное формулирование внешней политики, особенно при определении правил «вхождения» в двух- и многосторонние коалиции. Именно с позиций наложения перекрёстного «расхождения позиций» и следует анализировать такие аспекты межгосударственного партнёрства США, как антитеррористическая кампания, хотя данный дискурс последовательно замещается на новый - определяемый в координатах демократических и авторитарных режимов.
«Новый атлантизм»
Навязываемого Джоном Маккейном обсуждения грядущего противостояния глобального альянса авторитарных правительств и «Лиги демократий», одной из внешнеполитических макроидей кандидата в президенты США от республиканской партии, Обаме никак не избежать. Волей или неволей он должен высказаться по поводу союзничества как с Европой, так и с Канадой, Мексикой и Бразилией. Ключевой вопрос, которым обоснованно задаётся Обама, заключается в том, должен ли дискурс обеспечения безопасности быть определяющим в этих союзнических взаимодействиях? Если нет, то что следует экспортировать - демократию или безопасность - в направлении тех политических режимов, которые Соединёнными Штатами вместе с союзниками определяются как недемократические?
В этом свете Б.Обама не стремится быть новатором в концептуализации внешней политики. Он добавляет прилагательное «новый» к существительному «атлантизм» и: получает формулу, которая одновременно и неясна до конца, и кажется в меру проверенной и, значит, подходящей для политика, имеющего острую потребность в опытном и даже прославленном окружении.
Следует признать, что за внешней привлекательностью концепта «нового атлантизма» находится известная пустота, так как эта модель международных отношений полностью исключает возникновение ситуации, при которой интересы «третьих» игроков, а именно Китая, Индии, Пакистана и, например, постсоветских стран Центральной Азии, могут вступать в противоречия с интересами американо-европейского партнёрства.
С идеей или, точнее, предложением идеи «нового атлантизма» Обаме довольно трудно «быть своим» и для идеалистов, и для реалистов. В нынешней ситуации он, однако, не намерен заигрывать с обоими лагерями. Получается ситуация, при которой риторика о целесообразности безоговорочно достигать целей эгоистичных национальных интересов не может трансформироваться в долгосрочную стратегию, привлекательную для потенциальных союзников по всему миру. При этом принципиально важно, чтобы эта стратегия политизировалась, т.е. опиралась на политическую волю, а не редуцировалась до технократических решений, превращающих глобальные процессы в «банальное» наведение порядка при строительстве предсказуемых политрежимов.
Глобализм
Глобализм - третий постулат внешнеполитической платформы Барака Обамы. С одной стороны, он «достаётся по наследству» от Билла Клинтона с учётом восьмилетнего перерыва, вызванного положением, при котором сторонники «глобального вовлечения» были отстранены президентом Бушем-мл. от процесса принятия внешнеполитических решений. С другой стороны, глобализм является естественным продолжением общенационального движения по формулированию приоритетов современного целеполагания в политике, при котором должна обсуждаться система потенциальных угроз американскому лидерству.
Практически значимым при этом является вопрос о собственно возможности лидерства в глобализации. Если глобализация понимается Б.Обамой и его ближайшими советниками-международниками как формирование и развитие систем, находящихся за пределами контроля отдельных государств, насколько релевантным выступает положение о наличии государства - лидера глобализации? Дополнительно, если глобализация в её либерально-популистской трактовке подтверждает тезис об универсалистских претензиях Соединённых Штатов на мировое превосходство, насколько объективным является формулирование внешнеполитической повестки дня в категориях сугубо национальных интересов? - Эти два положения выражаются в противоречиях исключительно прикладного характера и связаны с американским феноменом продвижения демократии. Защищает ли демократия от терроризма? Если «да», то каким именно образом?
У Обамы пока есть только один ответ. Глобальное лидерство через глобальное вовлечение. Но это - рецепт из второй половины 1990-ых. Того самого времени, когда данная формула хорошо себя зарекомендовала в странах Центральной и Восточной Европы. Однако ни тогда, ни сейчас она не была достаточно эффективной для реализации, например, в центральноазиатском регионе. Видимо, Обаме ещё предстоит искать «тонкие инструменты доводки» с учётом специфики «разных скоростей» политического и экономического развития постсоветских стран.
Необходимо уточнить, что проблематика глобального лидерства именно для текущего этапа предвыборной кампании канализуется в дебаты о направлениях миграционных реформ. Очевидно, что Америка как лидер глобализации является привлекательным для мигрантов локусом и, значит, «суверенитет по-американски» должен проблематизироваться в пространстве отношений к потенциальным миграционным преобразованиям.
Традиционно демократы более чувствительны к миграционным реформам. Самым спорным элементом реформирования, безуспешно продвигаемым нынешней администрацией Белого дома, является легализация примерно 12 миллионов нелегальных мигрантов, находящихся в США. Большинство американцев видят в этом очередную амнистию нелегалов на манер «преобразований» 1986 года. Тогда разом было амнистировано 2.8 миллиона чужаков. В результате менее чем через двадцать лет число нелегалов увеличилось в четыре раза. Кроме того, критики считают амнистию нелегалов несправедливой по отношению к миллионам иностранцев, которые не переходили тайком американскую границу, а честно подали заявления в визовые отделы американских дипмиссий и годами ждут своей очереди.
Многие политобозреватели обоснованно считают, что дешёвая рабочая сила нелегалов искусственно понижает уровень заработной платы в стране. Аналогичными соображениями руководствуются профсоюзы США, некоторые из которых, на самом деле, представляют собой очень влиятельных акторов на уровне штатов, где и проходили внутрипартийные праймериз.
Практически все отмечают такой существенный момент, что многие республиканцы не жалуют собственные миграционные реформы, опасаясь, что, получив заветное гражданство, большинство бывших нелегалов, львиную долю которых составляют латиноамериканцы, будут голосовать за демократов. В случае с Б.Обамой этот тезис будет дополнительно протестирован, так как, за редчайшими исключениями, латиноамериканцы и афроамериканцы голосуют «диаметрально противоположно».
Ключевые персоны
Как отмечалось выше, Барак Обама, в той или иной степени, будет относительно свободен при принятии во внимание позиций идеалистического и реалистического сегментов постсоветского (в том числе и центральноазиатского) дискурса в США. Сенатор Обама смог сформировать свою собственную команду советников-международников. Иногда в американской и мировой прессе используется обобщённая характеристика «рабочая группа по вопросам национальной безопасности», которая работает в составе предвыборного штаба Обамы. Необходимо, однако, осознавать, что между этой «группой» и реальными советниками, которые формируют позицию кандидата в президенты - огромная дистанция. Такая же, как и между штабом предвыборной кампании и действующей президентской администрацией.
Поэтому я бы обратил внимание именно на те фигуры, которые станут ключевыми в системе государственного управления и в сфере формулирования американской внешней политики. В состав обамовской команды ближайших советников-международников входят два относительно слабосвязанных коллектива.
Первый - бывшие высокопоставленные должностные лица. Грегори Крейг, бывший помощник президента США и бывший директор по политическому планированию государственного департамента; Ричард Данциг, бывший командующий военно-морским флотом США; Энтони Лейк, бывший советник по национальной безопасности президента США; Вильям Перри, бывший министр обороны США.
К первому коллективу по праву можно отнести ещё две фигуры, которые, однако, на стадии внутрипартийных праймериз открыто и последовательно поддерживали г-жу Клинтон, но в настоящее время выразили готовность встать под знамёна единого кандидата от демократической партии. Уэсли Кларк, бывший командующий объединёнными войсками НАТО в Европе, и Мадлен Олбрайт, бывший государственный секретарь США. Каждый из них имеет свою собственную команду аналитиков и публицистов.
Считаю обоснованным отметить, что, к сожалению, в российских и ряде европейских средствах массовой информации стало общим местом упоминать Збигнева Бжезинского, бывшего советника по национальной безопасности в администрации Джимми Картера, в качестве одного из консультантов Б.Обамы. На самом деле, это не совсем так. Бжезинский поддержал выдвижение Обамы в президенты США, но не более того.
В настоящее время многие американские советники находятся в состоянии франшизы. Они готовы пожертвовать часть своего личного бренда в обмен на включение в разные «списки» помощников, консультантов и советников кандидата в президенты США. Именно такая ситуация сложилась с З.Бжезинским. Фактически он не оказывает никакого влияния на то, что думает и говорит Б.Обама. Бывший советник по национальной безопасности во многих разных - не только поколенческих - смыслах «страшно далёк» от тех, кто формирует и формулирует внешнеполитическое направление кампании Б.Обамы. Но при этом он предельно удобен штабу сенатора от Иллинойса, так как Обама не силён в вопросах мировой политики, и в противостоянии с Дж.Маккейном штабу Б.Обамы нужен, почти необходим такой «тяжеловес» как З.Бжезинский. При этом, без сомнений, он воспринимается как экс-эксперт, последние шесть-семь лет не имеющий никакого влияния на процесс подготовки и принятия государственных внешнеполитических решений.
Второй коллектив советников - известные исследователи и профессора. Саманта Пауэр, Гарвардский университет; Майкл Макфоул, Стэнфордский университет; Сьюзан Райс, Брукингский институт, Вашингтон; Селесте Валландер, Джорджтаунский университет.
Эта группа советников не является монолитной и подобрана с целью предоставления кандидату в президенты высококачественной аналитики и экспертизы. (Следует отметить, что профессор С.Пауэр временно выведена за штат в связи с оскорбительными высказываниями, сделанными ею в марте 2008 года в адрес Х.Клинтон.) С другой стороны, «академический» коллектив должен содействовать духу и «неотразимому обещанию перемен», которые Обама последовательно предлагает своим избирателям.
Это тем более оправдано в условиях, когда кандидат-республиканец Дж.Маккейн активно критикует Б.Обаму за то, что в качестве ключевой фразы, которую следует использовать, представляя советников-международников кандидата-демократа, подошло бы словосочетание «назад в прошлое», так как основной костяк коллектива «духовников» составляют те «прославленные», кто работал в высшей власти ещё при президенте Б.Клинтоне.
Профессионально характеризуя внешнеполитическую платформу «бывших», стоит отметить, что определяющей тенденцией их поведения является обвинение администрации Дж.Буша-мл. и особенно его консервативного крыла в стремительном падении силы и влияния США в мире. При этом, как правило, слишком малое значение придаётся внутренним структурным изменениям, которые уже трансформировали глобальный баланс сил.
В список национальных «мозговых трестов», работающих на победу Б.Обамы входят: Pew Global Attitudes Project, Aspen Institute, Center for a New American Security. В настоящее время выбор Б.Обамы в вопросе окончательного формирования команды советников и экспертов, формирующих систему представления интересов США в ЦА, не является очевидным. В значительной мере конфигурация команды будет определяться фигурой номинанта на должность вице-президента США. После номинирования станет ясно, хотя бы в первом приближении, на какие именно группы внешнеполитических специалистов будет опираться кандидат в президенты от демократической партии. Но вне зависимости от того, по какому пути пойдёт Обама при формировании персонального состава коллектива ключевых советников, бесспорным выглядит то, что изменения внешнеполитического курса США могут иметь довольно революционный и непредсказуемый характер.