Талибы возвращаются
06 октября 2007, Политический журнал
Шамсудин МАМАЕВ, ? 28 (171) / 01 октября 2007
«Отважные граждане Ливана, Афганистана и Ирака сделали свой выбор в пользу демократии, однако экстремисты ответили на это террором против них. Они делают все возможное, чтобы свергнуть эти молодые демократии. Народы Ливана, Афганистана и Ирака просят о помощи. И каждая цивилизованная нация должна встать рядом с ними», - заявил 25 сентября в своей речи на заседании Генеральной Ассамблеи ООН президент Соединенных Штатов Джордж Буш. Хотя он не уточнил, как конкретно собирается Вашингтон помочь этим молодым демократиям в борьбе с террором, за него это сделала госсекретарь США Кондолиза Райс. Она заявила, что у США появились доказательства причастности Корпуса стражей исламской революции (КСИР) к нападениям на американских солдат в Ираке. Конкретнее - подозрения Госдепа падают на бригаду «Аль-Кудс», элитное подразделение КСИР. В связи с этим, заявила Кондолиза Райс, бригада «Аль-Кудс» должна быть внесена в список международных террористических организаций. И Сенат тут же включил это положение в «Акт 2007 года о нераспространении в Иран», разработанный конгрессменом Томом Лантосом.
Проблема Джорджа Буша-младшего заключается в том, что он всегда проецирует провалы собственной политики экспорта демократии на некоего исторического «врага» - на пространстве СНГ эту роль, как известно, играют Россия и Белоруссия, на Ближнем Востоке - Иран. И как любая проекция, она не столько решает старые проблемы, сколько создает новые. «Политический журнал» уже описывал тайную войну США и Ирана за Ирак («ПЖ» ? 25-26 (168-169) / 3 сентября 2007 г.) и из этого описания понятно, что объявленная американцами война КСИР вряд ли поможет уменьшению американских потерь - она предназначена в первую очередь для ослабления действительно сильного иранского влияния на местных игроков. То же самое верно и в отношении Ливана, поскольку именно КСИР создал и поддерживает ливанскую «Хезболлу».
Ситуация здесь, после убийства премьер-министра Ливана Рафика Харири и местной «кедровой революции», тяжелейшая - не удается провести даже выборы президента. Он избирается членами парламента, но на соответствующее заседание 25 сентября явились только 65 депутатов из 128 при кворуме в две трети парламентариев. Не пришли представители оппозиции, в первую очередь депутаты от шиитской партии «Хезболла» - они стремятся не позволить сформированному после «кедровой революции» парламентскому большинству избрать своего «оранжевого» президента. А кто окажется в большинстве на следующем заседании парламента - никто не знает: неизвестные террористы взрывают одного «оранжевого» депутата за другим.
«Если вы не договоритесь, и вместо выборов одного президента Ливан получит два правительства, то все те жертвы, которые понесла армия в боях с террористами в лагере Нар аль-Баред, окажутся растраченными впустую», - предупредил депутатов в начале сентября министр обороны Ливана. Увы, предупреждение не подействовало, и вариант с двумя правительствами имеет сейчас в Ливане куда больше шансов на реализацию, чем вариант с одним президентом. Однако характерно, что даже «оранжевое» большинство парламента, возглавляемое Саадом Харири, сыном убитого премьера, уверено, что за неизвестными террористами, взрывающими его депутатов, стоят спецслужбы Дамаска. А кроме того, в Ливане действуют аффилированные с «Аль-Каидой» суннитские террористы, палестинские отряды боевиков и вообще черт знает кто еще. Но американские санкции против КСИР предназначены ударить именно по «Хезболле», боевики которой после отражения израильского вторжения ходят здесь в народных героях и которая сегодня на иранские деньги финансирует восстановление разрушенной страны.
Однако сейчас появилась страна, провал американской политики в которой Джордж Буш никак не сможет списать на внешнего врага или на молодость ее демократии. Речь идет о Пакистане - назревающая здесь бифуркация имеет все шансы стать самым грандиозным и самым опасным провалом Америки. Ибо в Пакистане, в отличие от Ирана, США имеют дело с вполне реальной, а не виртуальной угрозой. Эта страна обладает ядерным оружием, а базирующаяся здесь «Аль-Каида», в отличие от КСИР, действительно ведет войну против американских и европейских городов.
Президент-снеговик
«Все внимание сосредоточено не там. По разным причинам маловероятно, что какая-нибудь из этих стран (Ирак, Иран, Израиль или США) запустит в ближайшем будущем сценарий, способный спровоцировать всеобщую войну, - констатировал в прошлом году известный американский специалист по миросистемному анализу Иммануил Валлерстайн. - «Отвязанным» орудием является Пакистан. Президент Мушарраф все больше выглядит как политический неудачник. Его армия возобновила скрытую поддержку талибов в Афганистане. Если Мушарраф зашатается, то Пакистан вполне может приобрести жесткий и по-настоящему враждебный США исламский режим». Этот мрачный прогноз начал сбываться. «Час за часом власть утекает из-под президента Первеза Мушаррафа, словно он снеговик под весенним солнцем», - так описал ситуацию в Пакистане в августе этого года палестинский журналист Ахмад Рашид, всемирно известный эксперт по «Талибану».
Началось это «таяние» с неудачной попытки Мушаррафа уволить верховного судью Ифтхара Шодхери, который в преддверии новых президентских выборов не побоялся заявить, что, совмещая должности президента и главы Генштаба, Первез Мушарраф нарушает пакистанскую конституцию и должен снять свой генеральский мундир, если хочет переизбраться президентом. Это увольнение привело к многочисленным акциям протеста членов гильдии адвокатов Пакистана, смыканию с ними светской и исламской оппозиции и в конечном счете восстановлению Шодхери на своем посту решением Верховного суда. Но настоящим нокдауном для Мушаррафа стал штурм 10 июля пакистанским спецназом «Красной мечети» в Исламабаде - в результате рухнуло не только перемирие между пакистанской армией и пуштунскими племенами на северо-западе страны, но и мораль самих вооруженных сил.
Еще со времен афганской войны против «шурави» исламская идеология джихада выполняла в пакистанской армии роль такого же стержня, каким была коммунистическая идеология в советской армии. На основе этой идеологии пакистанские спецслужбы сформировали также отряды «партизан» в Кашмире и движение «Талибан» в Афганистане. Так что американское вторжение в эту страну настолько противоречило военно-политическим интересам Исламабада, что Вашингтону пришлось пригрозить «разбомбить Пакистан в каменный век», чтобы вынудить президента Мушаррафа отказаться от помощи талибам. Результатом же афганской войны стали резкий рост антиамериканских настроений в Пакистане, презрительная кличка Бушарраф для самого Мушаррафа и победа альянса радикальных исламских партий на территории пуштунских племен на северо-западе страны (NWFP), территории, ставшей убежищем для бежавших из Афганистана талибов и алькаидовцев. И когда через два года Мушарраф, под давлением американцев и вопреки всем традициям, ввел регулярные пакистанские войска на территорию NWFP для зачистки боевиков «Аль-Каиды», то руководство «Красной мечети», которая считалась своего рода высшей партшколой джихадистского движения Пакистана, выпустило даже специальную фетву, запретившую хоронить павших пакистанских солдат по мусульманскому обычаю.
Одним словом, война Мушаррафа против джихадистов всегда была крайне непопулярна среди пакистанцев, и неудивительно, что в конце концов он отступил и заключил мир с вождями племен, вновь перепоручив им самим блюсти порядок на племенных территориях. Но как раз в апреле, когда ожесточенные бои между пуштунскими племенами и узбекскими моджахедами на территории NWFP достигли апогея, в Исламабаде выступили талибы «Красной мечети» и начали палками устанавливать шариатские порядки прямо в столице. Результатом ее штурма стало не только резкое падение престижа Мушаррафа в среде мусульманского населения, но и новый союз пуштунских племен с алькаидовцами против вероотступника Бушаррафа.
Новая война между пакистанской армией и пуштунскими повстанцами демонстрирует резкое падение воинского духа среди военнослужащих - чего стоит, например, захват пуштунами 30 августа воинской колонны из 16 грузовиков с охраной. Вначале армия заявила, что в плен попало лишь несколько десятков солдат, однако сейчас официальная цифра составляет уже 250 человек. В то же время пакистанская пресса говорит о захвате свыше 400 солдат и офицеров при фактическом неоказании ими какого-либо сопротивления - во всяком случае, неизвестно ни об одном убитом или раненом военнослужащем в этом инциденте. И это не единственный подобный случай - известно еще несколько, хотя и значительно меньших масштабов. Не менее эффективно «работают» по остальной территории страны террористы-самоубийцы: только в сентябре они сумели, например, проникнуть в «зону безопасности» Равалпинди - место, где расположен Генштаб пакистанской армии, - и двумя взрывами убить и ранить свыше 100 военнослужащих. А еще через десять дней самоубийца-террорист проник на одну из военных баз и уничтожил как минимум 15 коммандос из элитного антитеррористического спецназа, принимавшего участие в штурме «Красной мечети». Ничего подобного во время первой армейской кампании на территории NWFP не наблюдалось, и именно это падение морального духа войск превратило их главнокомандующего в «снеговика» на весеннем солнце.
Пакистанская бифуркация
С легкой руки Иммануила Валлерстайна политические аналитики наряду с термином «революция» все чаще используют более общий термин - «бифуркация». Он означает момент в эволюции системы, когда ее устойчивое, предсказуемое развитие заканчивается и она вступает в период поиска нового направления развития. При этом перед системой так или иначе возникает несколько альтернативных сценариев развития, или образов будущего. Другими словами, бифуркация - это, как и революция, тоже период неопределенности, когда жить по-старому уже нельзя, а как жить по-новому - еще непонятно. Но при этом для бифуркации смена власти или передел собственности не является обязательным или существенным признаком. Пакистан сейчас, в преддверии назначенных на 6 октября новых президентских выборов, действительно уже не может жить по-старому, но революции здесь никто не хочет. От президента Мушаррафа требуют только одного - не мешать честному проведению новых президентских выборов. Казалось бы, чего уж проще, но именно этого делать он, похоже, не собирается. В результате предсказуемое развитие заканчивается и система вступает в ситуацию бифуркации, где теоретически может произойти все - начиная от революции и кончая военным переворотом. Правда, что касается революций, то в пакистанской истории такого системного исхода пока еще не было. Зато был распад страны. Не исключено, что он может повториться еще раз.
За день до падения «Красной мечети» в Лондоне прошла встреча руководителей основных оппозиционных партий Пакистана - Беназир Бхутто, возглавляющей прозападную Пакистанскую народную партию (PPP), Наваза Шарифа, главы ориентирующейся на Эр-Рияд Пакистанской мусульманской лиги (PML N), Мауланы Фазлура Рахмана, лидера союза шести ведущих исламских партий «Муттахида маджлис-е амаль» (ММА), и других. Речь шла о выработке общей стратегии на ожидаемых в конце этого и в начале следующего года президентских, парламентских и провинциальных выборах в Пакистане. И эта стратегия была выработана и утверждена. Ее основным пунктом стало требование немедленной отставки президента Первеза Мушаррафа и формирования временного правительства. В ответ в Исламабаде заговорили о необходимости введения чрезвычайного положения и отсрочки выборов. И тогда для примирения сторон в дело вступил Вашингтон.
Разработанный американцами план предусматривал снятие президентом Мушаррафом своего генеральского мундира и заключение предвыборной сделки с Беназир Бхутто путем обещания последней поста премьер-министра. Поскольку президент в Пакистане избирается не всеобщим голосованием, а коллегией выборщиков из депутатов парламента и четырех провинциальных собраний, то голоса депутатов партии власти и крупнейшей оппозиционной партии дали бы Мушаррафу неплохой шанс вновь стать президентом. В результате между Первезом Мушаррафом и пребывающей в изгнании Беназир Бхутто переговоры все же начались, но к видимому результату так и не привели. Ибо пакистанская элита всегда предпочитала игру с правилами игре по правилам. Президент Мушарраф пообещал сбросить свой генеральский мундир, но лишь в том случае, если вновь будет избран президентом. А кроме того он сдвинул дату президентских выборов таким образом, чтобы переизбираться депутатами парламентов старого созыва, то есть голосами тех самых людей, которые однажды уже выбрали его президентом. Естественно, оппозицию это не устроило - гильдия адвокатов вновь потребовала отставки президента и формирования временного правительства, а оппозиция пригрозила отставкой всех своих делегатов в коллегии выборщиков. В ответ власти начали аресты среди руководства исламских партий, предупредительно не трогая сторонников Беназир Бхутто. Последние же вновь сломали общий фронт и выдвинули собственного кандидата в президенты. Одним словом, если не вмешается Верховный суд, то выборы 6 октября все же состоятся и скорее всего окончатся переизбранием Мушаррафа. Однако если Верховный суд так же решительно встанет на защиту конституции, как и гильдия адвокатов, то введение чрезвычайного положения и отсрочка выборов станут неизбежны.
22 сентября ассоциация юристов высокого суда в Пешаваре (NWFP) единодушно приняла резолюцию, в которой настоятельно попросила Беназир Бхутто и Маулану Фазлура Рахмана не поддерживать генерала Первеза Мушаррафа на выборах 6 октября. Впрочем, интересна не столько сама эта резолюция, сколько речь председателя ассоциации Абдула Африди, в которой он, обвинив федеральное правительство и спецслужбы в террористической деятельности на территории NWFP и запугивании местных политиков, журналистов и юристов, недвусмысленно предупредил Исламабад, чтобы он «не вынуждал народ NWFP к объявлению сецессии». Угроза Абдула Африди должна удержать наших правителей от повторения тех же ошибок, которые привели к расчленению Пакистана в декабре 1971 г., прокомментировала это выступление Frontier Post. «Главной ошибкой, приведшей к отделению Восточного Пакистана (нынешней Бангладеш), стала военная диктатура, ущемившая политические права жителей провинции. Как и генерал Первез Мушарраф, генерал Аюб Хан достиг исключительных успехов в области экономики. Но все равно не смог удержаться у власти, когда массы людей вышли на улицы в поддержку своих фундаментальных прав. Генералу Первезу Мушаррафу и его сторонникам лучше воздержаться от повторения этой катастрофы», - предупредила газета.
Для специалистов, знающих, что Афганистан до сих отказывается согласовать линию госграницы с Пакистаном, а пуштунские племена живут в последнем согласно собственным традициям, а не федеральным законам и издавна мечтают о едином Пуштунистане, это предупреждение звучит вполне серьезно. В свое время талибанизация Афганистана была придумана пакистанскими стратегами как раз с целью «растворения» пуштунского национализма в исламской идеологии. И сейчас Исламабад вновь настойчиво подталкивает Вашингтон к своей старой игре - к политическому ангажированию талибов в Афганистане. Успех плана генерала Дэвида Петреуса в Ираке по изоляции международных террористов «Аль-Каиды» в провинции Анбар путем привлечения на свою сторону суннитских племен и боевиков из иракского национально-освободительного сопротивления очень способствует этому.
О новом афганском проекте
Реализация проекта по привлечению талибов на сторону властей началась с созыва в середине августа племенной джирги всех пуштунских племен в Кабуле с целью, как говорится в итоговой декларации, «активизации диалога о достижении мира и примирении с оппозицией». Правда, сами талибские лидеры осудили джиргу и отказались выполнить условия своего участия в этом совете, а именно публично отказаться от применения силы и признать афганскую конституцию - они считают ее светской. Что привело к тому, что многие старейшины из NWFP тоже поостереглись принять участие в джирге. Однако Первез Мушарраф, по прямой просьбе госсекретаря США Кондолизы Райс, все же приехал на джиргу и призвал ее участников понять, что «Талибан» является частью афганского общества. Некоторые из талибов совершенно неграмотны и не ведают что творят. К ним мы должны проявить сочувствие». Добавив к этому, что «сама по себе задача привлечения «Талибана» является не итогом, а скорее началом процесса мирного урегулирования». Участники джирги его поняли и постановили создать совместную комиссию с равным числом представителей от Афганистана и Пакистана для привлечения к совместным действиям умеренных элементов в рядах движения «Талибан», а в начале сентября идею переговоров с «Талибаном» поддержал лично президент Афганистана Хамид Карзай. «Невозможно достичь мира без переговоров», - сказал он. «Во имя наших национальных интересов мы готовы к переговорам с правительством», - ответствовал ему 11 сентября официальный представитель «Талибана» Юсуф Ахмади. После чего специальный представитель ООН в Афганистане Том Кенигс тут же благословил стороны на их проведение.
«Вопрос переговоров с «Талибаном» находится в компетенции самого афганского правительства, но оно должно вести их так, чтобы ни в коем случае не подорвать те важнейшие преобразования, которые были достигнуты в стране», - заявил журналистам в Кабуле замгоссекретаря США Джон Негропонте. Увы, Запад сейчас уже не в состоянии диктовать талибам свои условия. Не прошло и двух недель, как министр обороны Великобритании Дес Браун заявил прямо противоположное: установить в Афганистане систему управления западного типа скорее всего невозможно, и «мы должны принять тот факт, что необходимо найти какой-то другой вариант, базирующийся на законах ислама», объяснив это как раз тем, что «необходимо вовлечь в мирный процесс движение «Талибан», поскольку талибы не намерены сдавать своих позиций и уходить, как и ХАМАС не станет уходить из Палестины».
Москве, давно уже «забывшей» про Афганистан, предстоящее возвращение талибов к власти в Афганистане очень не нравится. «Раскаявшиеся» талибы все равно будут оставаться носителями радикального исламского мировоззрения. Необходимо не отступать от линии изоляции экстремистских вожаков, тех, кто входит в санкционные списки комитета Совбеза ООН», - заявил замминистра иностранных дел России Александр Яковенко в Нью-Йорке. Другими словами, Москва намерена блокировать любые переговоры как минимум с полутора сотнями полевых командиров и активных функционеров «Талибана», которые занесены в санкционные списки Совбеза ООН. А наш известный ориенталист Евгений Примаков справедливо указал на то, что сейчас главная опасность от талибов исходит не из Афганистана, а из Пакистана: «Мне кажется, что Вашингтон, увлеченный строительством ПРО в странах - новых членах НАТО, может опоздать на поезд в Пакистане. Не пора ли США начать консультации с Россией, Индией и Китаем относительно Пакистана?»
Примаков, конечно, прав, но его слова одновременно демонстрируют как главную опасность сегодняшнего однополярного мира, так и ахиллесову пяту его собственного проекта многополярного мира - ни Китай, ни Россия, ни Индия не способны сами по себе, без Америки, противостоять талибанизации Пакистана. Хотя вооруженные силы этой страны, похоже, явно нуждаются в подобном процессе как для собственного выживания, так и для сохранения целостности страны. Что неизбежно вовлекает в данный процесс и Афганистан. К этому можно добавить, что президент Афганистана Хамид Карзай находится в отвратительных отношениях с президентом Пакистана Первезом Мушаррафом и в отличных - с президентом Ирана Махмудом Ахмадинежадом. И что уже в 2009 г. в Афганистане должны состояться президентские выборы, на которых Пакистан будет отчаянно лоббировать любого другого пуштунского кандидата, но не господина Карзая. И если американо-иранское противостояние будет нарастать - а оно будет, - то не исключено, что следующим афганским президентом может стать какой-нибудь раскаявшийся талиб. Ибо нет у шиитского Ирана более злейших врагов, чем талибы. И что будет, если новому президенту США захочется разыграть против Ирана еще и эту талибскую карту?