Обреченная на провал гегемония Америки
15 ноября 2007 14:04, iamik.ru
Когда я писал о «конце истории» почти двадцать лет тому назад, единственное, что я не мог предвидеть - это степень, в которой поведение и ошибочные суждения Америки сделают антиамериканизм одной из главных линий разлома глобальной политики. Однако именно это произошло (особенно после террористических актов 11-го сентября 2001 года) из-за четырех основных ошибок, допущенных администрацией Буша.
Во-первых, доктрина «упреждения», разработанная в ответ на теракты 2001 года, была распространена на Ирак и другие так называемые «неконтролируемые государства», угрожавшие созданием оружия массового поражения. Надо отметить, что упреждение полностью оправдано, если его применять в отношении отдельных террористов, имеющих такое оружие. Но оно не может стать основой общей политики нераспространения, согласно которой США должны совершать военное вторжение в любую страну для того, чтобы предотвратить разработку ядерного оружия.
Стоимость осуществления такой политики была бы просто слишком высокой (несколько сотен миллиардов долларов и десятки тысяч погибших и раненых в Ираке). Именно поэтому администрация Буша уклонилась от военной конфронтации с Северной Кореей и Ираном, несмотря на свое благоговение перед военным ударом Израиля по реактору «Осирак» в Ираке в 1981 году, отбросившим ядерную программу Саддама Хусейна на несколько лет назад. В конце концов, сам успех этого удара означал, что повторить такое ограниченное вмешательство будет невозможно, поскольку он научил будущих создателей оружия массового поражения скрывать или дублировать свои программы разработки новых вооружений.
Второй важный просчет касался возможной глобальной реакции на использование Америкой своего могущества. Многие в администрации Буша считали, что даже без одобрения Совета безопасности ООН или НАТО, военная сила Америки будет легитимизирована путем ее успешного использования, как это было в случае многочисленных инициатив Америки во время холодной войны и в 1990-х годах на Балканах. Тогда это называлось «руководящей ролью», а не «унилатерализмом».
Но к началу войны в Ираке ситуация изменилась: могущество США возросло настолько по сравнению с остальным миром, что отсутствие сотрудничества стало источником сильного раздражения даже для ближайших союзников США. Структурный антиамериканизм, берущий начало в глобальном распределении власти, был заметен еще до войны в Ираке, выражаясь в противостоянии процессу глобализации, во главе которого находилась Америка, во время правления Клинтона. И его только усугубило шокирующее пренебрежение администрации Буша по отношению к целому ряду международных организаций сразу по приходу к власти, a также до и после начала войны в Ираке. Третьей ошибкой Америки была переоценка эффективности использования традиционной военной силы в отношении слабых государств и транснациональных организаций с сетевой структурой, характеризующих международную политику, по крайней мере, на Ближнем Востоке. Стоит задуматься над тем, почему страна, обладающая большим военным могуществом, чем любое другое государство в истории человечества, и расходующее на военные цели столько же средств, сколько все остальные страны мира вместе взятые, не может навести порядок в маленькой стране с населением в 24 миллиона человек после больше, чем трех лет оккупации. По крайней мере, часть проблемы заключается в том, что она имеет дело со сложными социальными силами, не организованными в централизованные иерархии, способные насаждать правила, которые можно было бы сдержать, принудить и которыми можно было бы манипулировать посредством традиционной силы.
Израиль совершил такую же ошибку, считая, что может использовать огромное превосходство своей традиционной военной силы для того, чтобы уничтожить «Хезболлах» во время войны в Ливане летом прошлого года. Израиль и США испытывают ностальгию по миру национальных государств двадцатого века, что можно понять, поскольку это мир, которому лучше всего подходит традиционная военная сила, которой они обладают.
Но ностальгия привела к неправильной интерпретации обоими государствами стоящих перед ними проблем, выразившейся в проведении связи между «Аль-Гаэдой» и Саддамом Хусейном в Ираке или «Хезболлах» и Ираном и Сирией. Эта связь существует в случае с «Хезболлах», но такие организации с сетевой структурой имеют собственные социальные корни и не являются просто пешками в руках региональных держав. Именно поэтому использование традиционной силы принесло столько разочарований.
И, наконец, использование силы администрацией Буша отличалось отсутствием не только убедительной стратегии или доктрины, но и простой компетентности. Только в Ираке администрация неправильно оценила угрозу оружия массового поражения, оказалась неспособной адекватно спланировать оккупацию, а затем быстро изменить тактику, когда все пошло не по плану. По сегодняшний день она не может справиться с самыми простыми оперативными вопросами в Ираке, как, например, финансирование усилий по установлению демократии.
Некомпетентность в исполнении имеет стратегические последствия. Многие из тех, кто призывал к интервенции в Ирак, а затем совершил грубые ошибки во время нее, сегодня призывают к войне с Ираном. Почему остальной мир должен думать, что они лучше справятся с конфликтом с более крупным и решительным врагом?
Но фундаментальной проблемой остается однобокое распределение власти в международной системе. Любая страна, даже демократия, находящаяся в положении США, может поддаться соблазну использования своего превосходства со все меньшими и меньшими ограничениями. Отцов основателей Америки мотивировала вера в то, что неконтролируемая сила, даже узаконенная демократическим путем, может быть опасной, поэтому они и создали конституционную систему внутренне разделенных властей для того, чтобы контролировать исполнительную власть. Такой системы сегодня не существует в мировом масштабе, что может объяснить, как Америка оказалась в нынешнем положении. Более равномерное международное распределение силы, даже в не полностью демократической глобальной системе, создало бы меньше соблазнов для отказа от осторожного использования этой силы.
Френсис Фукуяма, декан Школы углубленных международных исследований Университета Джонса Хопкинса
«Эхо»