Открытый Кыргызстан: Как рационально использовать богатства недр Кыргызстана?
25.06.07 13:05, Интернет-издание Tazar
Анатолий Серебрянский, преподаватель КРСУ, доцент
Мнения и комментарии о проблемах освоения и использования минерально-сырьевых ресурсов
Проблема освоения минерально-сырьевых ресурсов - основополагающая проблема экономики всех стран, в развивающихся, особенно. Экономики не будет, если мы не будем осваивать минерально-сырьевые ресурсы. Но, я глубоко убежден, что для того, чтобы активно и эффективно их осваивать, нужны две главные, я бы сказал, основополагающие вещи. Первое, стране необходима политическая стабильность и второе, нужна четкая экономическая аргументация народа и его правительства, что оно хочет. Потому что, если эти два фактора будут отсутствовать, мы не сможем эффективно осваивать месторождения. Это же серьезная проблема. С одной стороны, они, как правило, исчерпаемы. Из Кумтора мы все вытащим, и золота там больше не будет, и поколение с ним распрощается, а следы останутся. Значит, с одной стороны есть необходимость освоения минеральных ресурсов, с другой стороны, есть их последствия. И при такой нашей неопределенности, и политической, и экономической, мы не найдем эффективного способа их освоения. И возникают вопросы, приглашать ли из-за рубежа или только нашим отдавать, но для этого нужны финансовые ресурсы, ведь надо понимать, что освоение горных минеральных ресурсов - капиталоемкая сфера экономической деятельности нашего общества. Кыргызстан не располагает такой суммой, значит, надо привлекать других. Но тогда, действительно, часть прибыли уйдет за рубеж. Поэтому лучше, если мы сами будем разрабатывать, пусть прибылью распоряжается тот, кто заработал, потому что есть разница. Если прибыль ушла за рубеж, то она ушла безвозвратно, а если досталась нашему соотечественнику, кыргызстанцу, его прибыль в любой форме будет здесь. Это реинвестирование, новое инвестирование и это наше богатство. Золотая середина во взвешенной политике этого направления. Вы заметьте, что инвесторы пока идут на золото, больше ни на что. Уголь никто не хочет добывать, только наш соотечественник и то мелкие месторождения, крупные он не может осваивать. Другие месторождения ведь прозябают, ждут. Хайдаркан буквально в бедственном положении, и Кадамжайский сурьмяной комбинат, хотя они действующие. Кыргызская горнорудная отрасль вообще погибла. А золото всегда прибыльна, и для иностранца - беспроигрышный вариант, вот они и летят как мухи на мед.
Эмиль Абдукапаров, представитель Министерства финансов:
Повышение прозрачности платежей от горнодобывающих предприятий в бюджет играет очень немаловажную роль. В настоящее время по Инициативе повышения прозрачности горнодобывающих отраслей отслеживаются финансовые потоки от шести предприятий, в том числе от Кумтора, Кыргызнефтегаза и угледобывающих компаний. С момента присоединения к Инициативе, Национальным статкомитетом публикуются отчеты в СМИ о финансовых платежах, поступающих от горнодобывающих предприятий. Это общедоступная информация и каждый может проследить, какие потоки идут от горнодобывающих компаний в бюджет. Кроме этого, хотелось бы отметить, что в Инициативе с нами хорошо взаимодействует гражданский сектор. В последнее время в результате политических событий Инициатива свой процесс замедлила, но я надеюсь, что в ближайшее время мы запустим маховик и активизируем деятельность в данном направлении. Но люди продолжают беспокоиться, что они не чувствуют денег, поступающих в бюджет, это не совсем так, деньги идут в бюджет, затем распределяются равномерно среди органов местного самоуправления, государственной администрации, которые нуждаются в этих деньгах. Я думаю, просто настало время, когда представители и гражданского общества, и государственных органов, и компаний должны сесть за стол переговоров, обсудить наболевшие проблемы, вопросы, которые выдвигаются пикетчиками и придти к какому-то единому мнению, куда нам идти дальше, будем ли мы извлекать пользу из наших недр. И хочу заявить, что мы сейчас проводим работу, чтобы принести больше пользы от использования наших недр.
Открытость по отдельным предприятиям ограничивается нашим законодательством, и предприятия не поддерживают такую инициативу. Но мы работаем над этим, и в скором времени мы планируем провести аудит сводных отчетов и после аудита мы внесем предложение, чтобы отчетность предоставлялась по предприятиям отдельно. На данный момент из всех участников Инициативы сегодня только одна сторона предоставляет дезагрегированный отчеты и это Азербайджан, если не ошибаюсь. Остальные страны ограничиваются обобщенными отчетами
Андрей Сазанов, вице-президент «Кумтор оперейтинг компани»:
После того как была произведена реструктуризация проекта «Кумтор», мы работаем по схеме, обрисованной господином Зубковым. От чистой прибыли, которую получает компания по результатам финансово-хозяйственной деятельности за год, платятся проценты, которые установлены кодексом. В дополнение ко всему, мы платим концессионный платеж, который определен в 4 доллара за унцию и утвержден в соглашении между компанией и правительством и дополнительно идут отчисления в Иссык-кульский фонд развития в размере 2% от чистой прибыли. Все налоги платятся в государственный бюджет.
На протяжении всех лет работы предприятия мы сталкиваемся с проблемой взаимоотношений с местным сообществом. Если бы на этапе строительства и проектирования месторождения проводились бы какие-то общественные слушания, экологические экспертизы с участием общин, администрации, я думаю, что это и нам бы облегчило работу. В последнее время мы стараемся публиковать отчеты о финансово-хозяйственной деятельности компании в средствах массовой информации на русском и кыргызском языках, в котором указываем все налоги, заплаченные за отчетный период. Это очень простая информация. Деятельность компании, безусловно застрахована от всех рисков, включая и экологический. Как вы знаете, современные технологии позволяют проводить процесс добычи и переработки руды и получения конечного продукта с минимальным воздействием на окружающую среду. И в этом плане самое важное - рассказать и показать местным сообществам, как это осуществляется. Мы со своей стороны путем создания регионального комитета по сотрудничеству, куда входят представители администрации и общественности, проводим такого рода заседания, на которых ознакамливаем представителей общественности с технологическим процессом, у них проходят встречи с руководством компании, отвечающих за различные аспекты деятельности, как экология, горная добыча, переработка и так далее. На этих встречах мы пытаемся предоставить всю информацию в плане экологии. Но, к сожалению, есть и такие факты, когда даже те люди, которые принимают участие в этих мероприятиях, потом выходят и говорят, нам нужен международный аудит. У нас есть данные о проверке компании, которые осуществлены местными государственными структурами, но они им не верят. Поэтому самый главный успех будет достигнут, когда будет правильный баланс между властью, бизнесом и населением.
Балкыбек Жетигенов, заведующий кафедрой «Физические процессы в горном производстве» КРСУ:
Здесь очень многое сказано неправильно. Звучат те же слова, которые мы слышим уже 15 лет: надо делать, надо делать, но ничего не делается, начиная от главы государства до мелкого чиновника. Все-таки, чтобы развивать горнорудную промышленность, руководить им, проектировать его и строить, нужен специалист. Буквально недавно я был в Кара-кече, уникальное месторождение угля, что с ним стало? Мы говорим все время о золоте, а нам нужно угольную промышленность развивать. На юге крупнейшее подземное угольное месторождение Беш-буркан, не развивается из-за того, что нет горнорудного материала, в частности, крепежника, но это можно было сделать, да денег нет. Представитель Кумтора говорит, что на дороги оплачивает миллионы долларов, а дороги разбиты, куда уходят эти деньги? Второе, коль скоро я представляю подготовку наших специалистов, горняков, разработчиков, хотелось бы, чтобы правительство обратило внимание на инвестирование в наших студентов. При Союзе у них была форма, повышенная стипендия, чтобы заинтересовать будущих специалистов. Для развития экономики и благосостояния народа, надо поднимать горнорудную промышленность, без этого ничего не получится.
Бакыт Нуржанов, директор ОФ «Медиа-мост» г. Таласа, член региональной рабочей группы:
Насколько я знаю, Кумтор и другие компании выпускают информационные бюллетени или что-то в этом роде. Я представляю средства массовой информации и могу сказать, что ни одна компания не проводит каких-то планомерных акций по информированию населения, например, в информационных бюллетенях никому непонятные цифры, хотя можно проводить информационные компании по медицинской страховке, экологии и даже охране труда. И недовольство населения будет и дальше, если мы не будем планомерно информировать население о прозрачности бюджета, производства. Когда мы говорим об участии гражданского общества, то это определенные НПО, или какое-то количество общественных деятелей, которые пользуются авторитетом в определенных кругах и когда идут постоянные информационные кампании, соответственно, могли бы избежать такие моменты, как недовольство населения, пикеты, митинги, перекрывание дорог.
Таалайбек Дыйканов, институт горнодобывающих отраслей и местных сообществ НПО:
Я представляю местные сообщества, хотя меня никто не уполномочивал. Тем не менее, наше НПО занимается вопросами партнерских отношений между местными сообществами и горнодобывающими компаниями. По поводу преференций, очень сложный вопрос. Дело в том, что, моя личная точка зрения, если местное сообщество находится в близлежащей территории к месторождению, оно должно иметь приоритетные выгоды. Местные сообщества хотят получать прибыли, выгоды от нахождения вблизи месторождений. Почему? Очень просто, если через ваш город будут проводить теплотрассу, предположим, в первую очередь страдаете вы. А горнодобывающие компании никогда не будут только положительными, они влияют на окружающую среду и на остальное. Поэтому в первую очередь местное сообщество, находящееся в непосредственной близи, должны получать больше выгоды, прямые, косвенные и так далее. Возможно, месторождение находится на том месте, где раньше были пастбища, земельные угодья, пашни, которые они теряют. У нас было бы возможно, как в арабских странах, где каждый житель получает свою прибыль от месторождений, если бы в 35%, распределяемых в местный бюджет, были бы как-то акцентированы эти близлежащие местные сообщества. Местное сообщество надо включать в процесс еще до проведения тендера и заключения договора, то есть это не должен быть диалог между правительством и компанией, здесь должна участвовать и третья сторона - мы, гражданское общество. Я понимаю, что есть контрактное или договорное право и, чтобы вникнуть в него, надо его изучать годы, то же самое с ТЭО. Но есть аспекты, которые местное сообщество может понять достаточно легко, это, в первую очередь, выгода и условия для местных сообществ. Выгода это - создание рабочих мест, развитие инфраструктуры, рост благосостояния региона косвенным образом, но, тем не менее, в контракте должен быть такой момент, какую же выгоду получит местное сообщество при разработке месторождения.
Самое первое, это прозрачность горнодобывающих компаний во всем, начиная от контрактов и ТЭО, хотя, конечно, есть конфиденциальная информация, которую на самом деле не нужно раскрывать, заканчивая финансовым поступлением. Поэтому по Инициативе прозрачности добывающих отраслей, наш институт уже третий год работает по проекту, поддержанной Всемирным банком и другими международными организациями. Если кратко, то в 2004 году на саммите по земле в Йоханнесбурге Тони Блэр, премьер-министр Великобритании, поднял такую инициативу, чтобы деятельность горнодобывающих компаний, а это порядка 50 государств, где основным источником дохода являются природные ресурсы, была прозрачна. Под прозрачностью понимаются не только финансовые потоки, платежи в бюджет, налоги, но и прозрачность самой деятельности, то есть, чтобы местному населению и всему обществу было понятно и доступно, каким образом, как разрабатывается то или иное месторождение, какие основные положительные или отрицательные моменты. Кыргызстан в числе первых четырех государств присоединился к этой Инициативе. Этот документ чисто юридический, никой силы не имеет, он был поддержан международными финансовыми организациями, эта инициатива, скажем, на уровне надправительственном.
В конце прошлого года состоялась конференция, на которой выступал эксперт по заключению контрактов, известный профессор Деник Родон из Йельского университета и он ничего не сказал о страховании гражданского общества. То есть, в контрактах есть страхование имущества и всего, что касается компании, но при всевозможных экологических и других катастрофах нет страхования местного населения. Этот вопрос я специально уточнял, получается некая однобокость, почему-то нет такого момента, который в первую очередь интересует население.
Горнодобывающая отрасль - она из самых приоритетнейших отраслей Кыргызстана и единственная проблема, чтобы было доверие между тремя компонентами: правительство - компания - местное сообщество и прозрачность во всем.
Таалайбек Арсыкулов, ОО «Поколение» г.Талас, член региональной рабочей группы:
Прозрачность, безусловно, нужна для населения, но мы пропускаем один вопрос - вопрос экологической безопасности. У нас существует 36 статья об экологическом страховании и пакет документов, предоставленных в Жогорку Кенеш. Мы бы решили проблему пикетов и недовольств, если бы эта статья заработала.
Бонур Абдиева, председатель ЦПГО Иссык-кульской области:
Я бы хотела сказать о связи между невозобновляемости ресурсов и о тех опасениях, что может произойти, если ресурсы закончатся. Дело в том, что скоро будет 10 лет, как у нас в близлежащих селах формируется поколение иждивенцев, которые живут и формируют свои источники доходов за счет компенсаций, от одной волны до другой. Здесь должна проводиться большая работа с этими группами интересов, а это факт, что у них есть определенный интерес, но с другой стороны вызывает большие сомнения опять-таки законность и те методы, которыми они пользуются для отстаивания своих интересов. Я хотела бы сказать, что одним из возможностей выхода из такой ситуации, когда перекрываются дороги, применяются силовые методы, является то, что, когда компании предоставляют помощь, необходим некий институт, который бы отслеживал, чтобы эта помощь носила принцип равной ответственности, чтобы это было какое-то кредитное вложение. И необходим мониторинг устойчивости тех инициатив, проектов, которые люди сделали при помощи этих компаний.
В 2003 году более 60 НПО Иссык-кульской области на совместной конференции с Кумтор Оперейтинг компани приняли решение создать некий фонд, альтернативный существующему, и за четыре года, с 2003 по 2006 год, мы получили очень маленькую сумму в 400 тысяч сомов. Ежегодно по соглашению 70% суммы уходило на распределение кредитов, и 30% предоставлялись в виде грантов. Представители Фонда и компании ездили по этим проектам и проводили мониторинг. Это проекты успеха, когда люди говорят, достаточно, мы уже сформировали базу развития своего бизнеса или проекта. То есть, есть возможность формирования таких институтов и занятия такой позиции для того, чтобы не рождать поколение иждивенцев.
Гульмира Темирбекова, центр развития гражданских инициатив г.Талас, член региональной рабочей группы:
У меня есть предложение к министерству финансов. Да, отчеты шести компаний висят на сайте, но, господа, например, в верхней зоне как Джеруй и Андаш, в компаниях, которые начинают разработку, есть только один коммутатор. Это ответ на вопрос, почему до людей не доходит, почему они не знают. Мы сейчас ищем способы, как донести информацию до людей. Во-вторых, в бюллетенях с отчетами многозначные цифры, людям не интересно, разве что экономистам интересно. И в них идут общие сведения по шести компаниям, а я хочу знать, сколько дал Кумтор, может, он дал всего три суммы, поэтому их надо расчленять, чтобы как можно лучше донести до народа. К вопросу о невозобновляемости минеральных ресурсов. Сегодня цены на мировом рынке на ресурсы подвержены большим колебаниям, вдруг завтра унция золота ничего не будет стоить, предположим. Есть ли у Кыргызстана план, который об этом подумал вперед. Если через 6-10 лет золота не будет, что будет дальше?
Вячеслав Милаев, технический руководитель проекта «Андаш»:
По проекту месторождения «Андаш» и у общественности, и у экспертов больше всего вызвало сомнение строительство пульпопровода, который должен пройти над водой Каракол. Поэтому, учитывая все замечания, руководство компании приняло решение пересмотреть полностью концепцию проекта. Но когда речь идет о закрытии и замораживании проекта, я не пойму, что закрыть и заморозить? Дело в том, что проект существует пока только на бумаге. Мы прошли стадию ТЭО и приступили к проекту. То есть, чтобы этот проект оценить и представить на рассмотрение всем государственным структурам, его нужно сделать. А чтобы сделать, нужно, опять же, выехать на место, провести изыскания, потратить еще 2,5 миллиона долларов. И формулировка «заморозить» прозвучало пять-шесть раз, и народ, услышав это, скажет, Андаш закрыт. Здесь уже проблема прозрачности деятельности нашего правительства.
Валентин Богдецкий, советник президента АО «Кыргызалтын»:
В любом случае должен быть контроль, отслеживание, куда пошли деньги, отчисленные в фонд развития. В мировом горном производстве обычно учитываются интересы местного населения, и большие компании занимаются социальными вопросами тех местных сообществ, на территории которых находится месторождение. В числе налогов, которые предусмотрены законодательством, часть должна идти напрямую местным сообществам. Вы знаете ситуацию, когда общины протестуют против разработки месторождений и даже поисков полезных ископаемых. Нужно создать такую законодательную основу, чтобы они были бы заинтересованы в присутствии этих компаний. Сейчас создается новый закон о недрах, то есть новая редакция, где предусматривается участие местных администраций и в экологическом мониторинге, и в конкурсах на месторождение. Конечно, в прошлое время было сделано очень много ошибок и сейчас мы работаем над законом. Правительством создано очень большая группа по новой редакции Закона о недрах, которая учтет все ошибки прошлого.
Я считаю, что не надо было создавать совместные предприятия на месторождениях золота, не надо было им давать налоговые льготы, вообще не надо давать месторождения бесплатно никому и самое главное, чтобы не политики принимали решение, а специалисты. Почему и сейчас ведутся полемики в Жогорку Кенеше и правительстве, что специалисты просто иронично улыбаются. Никто не приглашает экспертов, которые могли бы квалифицированно подойти к этому вопросу. Вызывает иронию проект закона о национализации Кумтора, который обрушил фондовый рынок и в результате мы потеряли более 60 миллионов в акциях, Камеко потеряла, наверное, миллионов двести и тем самым в переговорах просто убрали возможности Камеко на переуступку.
Гражданское общество не застраховано, и это надо предусмотреть в новом законодательстве. В целом современные горнодобывающие компании должны накапливать экологический депозит, то есть с начала работы отчислять примерно 1% от суммы затрат на будущую рекультивацию, на случаи экологических нарушений.
Почему идет волна недовольства горнодобывающими компаниями? Сейчас, когда мы с вами обсуждаем эту тему, в Монголии в Улан-Баторе напротив дома правительства поставлен юрточный городок и протестанты требуют пересмотра закона о недрах. Эта проблема возникла в очень многих сырьевых развивающихся странах. Здесь много разных частных причин, но есть общая причина: договора с иностранными компаниями-инвесторами были заключены при низких ценах на полезные ископаемые. Сейчас рынок полезных ископаемых и минеральных ресурсов сильно разогрет, цены поднялись в два-три раза, но договорами не предусмотрено большее поступление. Многие компании ведут переговоры о пересмотре соглашений, в том числе и Центерра ведет переговоры с нашим правительством. Просто это должны быть корректные квалифицированные переговоры, а не сильное давление на компанию.
Я думаю, при нашем огромном запасе малых месторождений нужна государственная программа вовлечения местного населения в их разработку. Нужно обучит технологиям, которые широко практикуются в Китае, Америке, где малые коллективы отрабатывают малые месторождения. Тогда и понимание будет выше, и население отдаленных районов получит рабочие места, и будут более лояльно относиться к крупным компаниям.
Наталья Бушевец, главный эколог месторождения «Андаш майнинг компани»:
У меня создается впечатление, что мы делим шкуру неубитого медведя. Представьте такую ситуацию, на сегодняшний день, если бы не было месторождения Кумтор, о чем бы мы говорили. Горнодобывающая отрасль у нас почти не развивается, я это говорю не голословно, потому что я с 1997 года по 2005 год работала на месторождении Джеруй. В каком состоянии Джеруй, вы прекрасно знаете, за 8 лет никаких подвижек. Сейчас я работаю на месторождении Андаш и могу сказать, что компания работает в рамках закона, были получены все согласования, кроме того, ОВОС (оценка воздействия на окружающую среду-ред.) прошел впервые экологическую экспертизу по инициативе таласских НПО, но, как вы знаете, общественная экологическая экспертиза носит рекомендательный характер. Кроме того, компания впервые отработала межгосударственную конвенцию по трансграничным объектам, то есть мы вели слушания в сопредельном государстве, Республике Казахстан, на которых присутствовала довольно солидная аудитория, были даже депутаты Меджлиса, Министерства охраны окружающей среды Казахстана, то есть мы все сделали в рамках закона. И ситуация сейчас непонятная, формулировка непонятная, закрыть или что? На мой взгляд, никакого основания закрывать не было.
Владимир Зубков, директор Госагентства по геологии и минеральным ресурсам при Правительстве КР:
Кроме месторождений золота, которые у всех сегодня на слуху, в Кыргызстане имеются месторождения олова и вольфрама, где ведутся проектные работы, имеются крупные месторождения редких земель, такого редкого металла, как бериллий, на которые были проведены конкурсы и выданы лицензии. Наши традиционные богатства - большие ртутные месторождения, на которых работает Хайдарканский комбинат, есть у нас и неосвоенные месторождения сурьмы, но сейчас Кадамжайский сурьмяной комбинат работает на привозном сырье. Конечно, надо говорить и о том, что у нас большие запасы энергетического угля, мы богаты практически всеми видами строительного материала, что очень важно и многие их недооценивают, ведь многие страны вынуждены завозить их издалека. Кроме того, наше колоссальное богатство - обычная подземная пресная вода, плюс богатейшие термально-минеральные воды.
Я сразу скажу, у нас работают десятки геолого-разведывательных компаний из-за границы. В первую очередь - китайские, канадские, американские, австралийские, также сейчас много компаний из Казахстана. Их, прежде всего, интересуют месторождения металлических полезных ископаемых и в первую очередь золото. Многие компании пришли к нам в поисках нефти и газа в тех областях, где в советское время работа не проводилась. И сейчас идет своеобразный бум по поискам месторождений урана. Всем известно, что у нас урановые месторождения отработаны, но эти компании пришли искать совершенно новый вид урановых месторождений, которые могут быть отработаны без строительства рудника, методом подземного выщелачивания. Для иностранцев это типичное направление. Местные наши бизнесмены интересуются небольшими месторождениями угля, большие осваивать очень сложно, месторождениями строительных материалов и очень большой спрос на отбор и разлив минеральной воды. Также задействованы скважины с пресной водой.
Если месторождение не разрабатывалось, то инвестор, который приходит, прежде всего, должен изучить это месторождение, информация у нас доступная и бесплатная, потом он должен получить лицензию на разработку, предоставив определенный комплект документов, главные из которых - регистрация, программа работы и финансовое обеспечение. Дальше с ним заключается соглашение первого этапа работ: составление ТЭО проекта. Если он это выдерживает, ему выдается разрешение на строительство горного предприятия, производство и добычу. В данном случае инвестор называется недропользователь, который производит то или иное минеральное сырье и продукты из него. Он платит налоги, которые у нас приняты, плюс платеж на восполнение сырьевой базы или, если правильно назвать - роялти, то есть плата за пользование недрами. Это отдельный налог, который присущ горной сфере.
Местные сообщества должны быть заинтересованы в участии. Наше ведомство предлагало, когда формировался новый налоговый кодекс, рассмотреть распределение платежей между республиканским, областным и местным бюджетами. Это надо делать обязательно, потому что любой горный проект - не только благо для местного населения, но и большие неудобства. Поэтому в первую очередь надо акцентировать их в Налоговом кодексе и других законах. Также нужны общественные слушания, потому что на месторождение Джеруй было составлено очень много ТЭО, но я знаю, что те ТЭО, которые прошли экологическую экспертизу, не обсуждались в местных сообществах.
На месторождении Андаш есть определенные экологические проблемы. Во-первых, месторождение Андаш расположено очень близко к селу Купри-базар, также рядом протекает один из основных притоков реки Талас. Раз карьер находится вблизи села, взрывы будут доставлять неудобства жителям села. Во-вторых, хвостохранилище расположено на другом берегу речки и по речке должен пройти пульпопровод, что вызывает опасениях у всех. Хотя пульпа будет идти без цианидов (цианиды там не будут применяться), тем не менее, проект вызвал сомнения. Сейчас экологи дали заключение, что проект в таком виде нельзя реализовать и предложили его переработать.
Должен сказать, что люди не совсем правильно понимают процесс недропользования. Когда приходит инвестор, особенно когда месторождения еще нет, он вкладывает со 100% риском в процесс геологоразведывания, государство так рисковать не может. Потом он вкладывает деньги в очень рисковый горный проект: снизится цена на золото и все может полететь или обвалится карьер, то есть это очень сложные и рискованные проекты. Надо еще помнить, что мы работаем в рыночной системе и схема проста, как и использование земли. Земля принадлежат народу, но ее продают, а во многих странах выдают в пожизненную аренду. Арендатор берет эту землю, использует его и урожай, который получает с этой земли - его урожай. Но он обязан заплатить с него все налоги плюс плату за землю. Если взять это грубое сравнение, так же происходит и с недрами: недропользователь получает участок недр, я говорю не только про золотые компании, он должен вложить в него средства. В недрах запасы пока государственные, но когда он извлек их, то продукт уже его и он им распоряжается, заплатив при этом все налоги государству, плюс специальные налоги. Если месторождение было разведано за счет государства, а у нас многие так и есть, государство вправе получить дополнительные средства с этого месторождения. Это будет или доля участия в проекте или лучше солидная мощная концессионная плата. Люди еще говорят, это иностранцы все вывозят за границу. Давайте, посмотрим, будет иностранная компания или местная частная компания, и та и другая будет платить в бюджет только налоги, прибылью с государством никто не поделится, будет он кыргызский бизнесмен или американский, это суть дела не меняет. Единственное, обидно, конечно, что этим не наши деловые люди занимаются, и иностранные компании завозят какой-то процент иностранной рабочей силы, что тоже неприятно. В целом отношения между недропользователем и государством одинаковые, что для иностранного инвестора, или совместного предприятия или частного. В мире же нигде эту разницу не делают, японские заводы находятся во всем мире, в том числе и в Америке. У нас еще сказывается такой советский синдром, что недра должно разрабатывать государство и тогда все пойдет в бюджет. Когда это разрабатывает частное лицо, у нас у всех к нему определенное недоверие, куда он эти деньги девает. Но если это его прибыль, он сам им распоряжается.
Если будет обвал на рынке золота, предприятие будет остановлено. Это во всем мире, и возобновляется, когда цена поднимается. Золото сейчас у нас как бы локомотив не только горной промышленности, но в целом экономики. Сейчас подготовлены четыре крупные месторождения и нам надо воспользоваться этим золотом, посланное нам богом. И не надо опасаться, что останется нашим детям и внукам. Если сейчас у нас нет высокотехнологичных, наукоемких предприятий, нет производства, надо максимально использовать сырье, но использовать, конечно, разумно, чтобы вырученные деньги все не проедали, а направляли на развитие реального сектора в других областях. Кроме крупных золотых предприятий, которые у всех на слуху, другие золотые месторождения - небольшие, но если у нас будет отлажена работа в недропользовании, если инвестор, не только иностранный, но и местный, верит в то, что у нас можно работать, такие небольшие месторождения тоже могут осваиваться. Во многих странах мира, в частности в Японии, осваивают совсем маленькие месторождения. Поэтому Андаш, который сейчас притормозили, был хорошим примером, когда компания на очень небольшом бедном месторождении, не вступая в соглашение с правительством, не создавая совместные предприятия, а, вкладывая свои деньги в разведку, подошла к эксплуатации. К сожалению, возникли осложнения с экологией и противодействие местного населения из-за непонимания затормозили этот проект. Это был бы толчком к созданию такого рода рудников.
Чтобы рационально и эффективно использовать наши недра, я думаю, во-первых, надо совершенствовать инвестиционный климат, в частности горное законодательство и налоговый кодекс. Второе, надо вести активную работу по пропаганде развития горнодобывающей промышленности. На телевидении с большим удовольствием показывают бунтарей, протестантов, и никто из правительства не выступает, а должен выступать министр промышленности, финансов, директор Агентства по геологии и так далее и доказывать, что Кыргызстану горнодобывающая промышленность очень нужна.
Карыбек Ибраев, эксперт:
Я, как специалист, могу сказать, что горнорудная промышленность может стать источником роста экономики Кыргызстана. Посмотрите, в нашей Стратегии развития заложено развитие золотодобывающей промышленности, а у нас большие потребности в угле, при потребности в 2 млн. тонн угля мы добываем 300 тысяч. С точки зрения экспорта-импорта, мы должны развивать именно те виды минерального сырья, которые у нас существуют, а мы их завозим очень много. Мы не можем обеспечить сырьем стекольный завод, хотя у нас есть месторождение стекольного сырья, также с потреблением олова на Токмакском стекольном заводе, хотя у нас есть свое месторождение. Поэтому я считаю, что горнодобывающая отрасль позволит вовлечь в развитие экономики отдаленные труднодоступные регионы, где расположены месторождения, избежать миграции из высокогорных районов.
Открытый Кыргызстан, www.open.kg