Наталья Харитонова: новые факторы социальной дестабилизации в Казахстане
[03-02-2010], j-een.com
Начиная с осени 2007 г. политики утверждали, что несмотря ни на какой кризис, в Казахстане все спокойно - отсутствие социальных выступлений свидетельствуют о стабильности Казахстана. Эксперты, в целом признавая этот факт, стремились рационально его объяснить - и, как правило, объяснение звучало достаточно просто - несмотря на экономическую дестабилизацию, разрастание и углубление кризисных явлений в экономике страны, власти делают все возможное, чтобы поддержать социальный оптимизм (который, как говорят сами казахстанцы, до сих пор ниже плинтуса) и гарантировать социальную стабильность в стране. Более того, именно фактор социального спокойствия обычно упоминался экспертами, как один из важнейших показателей стабильности власти.
Однако ситуация начала меняться. Судя по всему, руководство страны ожидало обнаружить источники социальной нестабильности там, где они обычно имели место - проблема дольщиков, вопросы, схожие с проблемой Шанырака, неисполненные обещания по повышению зарплат и т.д. Дискуссия вокруг концепции национальной политики, приобретшая социальный оттенок, еще осенью 2009 г. обозначила новые контуры тех трендов, где оппозиция будет стараться себя "проявлять". А события прошлой субботы - санкционированный митинг оппозиции против передачи 1 млн га казахстанской земли в аренду Китаю, а также предшествовавшая шумиха по этому поводу в прессе продемонстрировали, что источником дестабилизации могут стать: вопросы национальной безопасности (при том, что и трактовать их можно по разному). Потому что время такое (см. публикацию 28.01.2010). Малейший повод недовольства властью будет использоваться оппозицией с тем, чтобы этой самой власти насолить. И, как уже указывалось, председательство Казахстана в ОБСЕ и те обязательства, которые власти будут минимум год стараться выполнять, по сути развязывают руки оппозиции.
И все бы ничего, в конце концов, правящая верхушка и не из таких ситуаций выходила, правда, обычно жертвуя парой-тройкой посредственных политиков, не сориентировавшихся в ситуации, или, если уж совсем плохо - некоторыми политическими тяжеловесами (как показывает опыт, лишь на время).
Однако данный случай все же следует рассмотреть и с другой стороны. Отбросив риторику оппозиции, склонной сгущать краски, отметим, что проблема "китайской экономической экспансии" все же есть, и сейчас она реальна как никогда. Мнение относительно того, что "Китай победит кризис" звучат давно, и, по моему мнению, они вовсе не являются конъюнктурными. На примере Казахстана мы видим, как понемногу воплощается "китайский план Маршалла". Уже сейчас треть добываемой в Казахстане нефти контролируется Китаем, с которым Казахстан теперь намертво связан общим нефтепроводом и газопроводом, Китай выдал Казахстану долгосрочный кредит в 10 млрд долларов (в обмен китайской корпорации CNPC достанется один из самых привлекательных активов в казахском нефтяном секторе половина компании "Мангистаумунайгаз", контролирующей треть розничного рынка нефтепродуктов), еще 2,7 млрд долларов занял в Китае казахстанский "Казахмыс" (на строительство медно-обогатительного завода и разработку месторождений меди, рассчитанных на рынок Китая, по этому поводу в СМИ также разгорелась шумиха относительно планов Китая приобрети долю в "Казахмысе"). Продвижение китайцев к каспийскому побережью было насколько ожидаемым, настолько и целенаправленным. Для Казахстана это - заветная диверсификация, только нужно учитывать, что один покупатель на конце трубы, как правило, стремится диктовать свою цену: И здесь Китай во всей полноте уже в скором времени может продемонстрировать завершающую, "железобетонную" часть своей стратегии.
Известно, что стратегия китайцев в предельно общих чертах такова: на начальном этапе они предлагают потенциальному партнеру максимально мягкие и выгодные условия сотрудничества, они готовы подстроиться под любые особенности потенциального "стратегического партнера" и т.д.; это позволяет им достаточно быстро "привязать" "стратегического партнера" к себе, а вот затем, когда понятно, что этому "стратегическому партнеру" уже никуда не деться - переговоры приобретают очень жесткий характер, появляются бескомпромиссные требования, и здесь от былой податливости и мягкости и следа нет. Вот так вот тихой сапой Китай распространяет свои экономические амбиции, демонстрируя, что это не просто амбиции, а ни много ни мало жизненная необходимость. Кстати, о жизни, не будем забывать, что в Китае сейчас порядка 25 млн китайских мужчин не смогут создать семью из-за перекосов политики планирования семьи. Нужно ли говорить, что это само по себе - весомый аргумент?
И, конечно, много вопросов к самому казахстанскому руководству в этой связи. И на это, кстати, указывают в своих интернет-публикациях казахстанские авторы. Зачем было занимать у Китая такие колоссальные суммы, если, по словам руководства страны, в Национальном фонде находятся 50 млрд долларов "на черный день". Если это так, то логично было бы использовать эти средства, чем занимать у такого соседа с железной хваткой, при этом, судя по всему, не до конца представляя, какие последствия это вызовет (ну предположим,- выступления оппозиции против передачи китайцам долей в казахстанских системообразующих предприятиях). И тут естественно возникает вопрос: а есть ли мальчик? В смысле - а есть ли деньги в Нацфонде? И это вопрос, к сожалению, не единственный:
И в этой связи на проблему социальной стабильности, обозначенной в начале статьи, следует обратить особое внимание. Решить ее с помощью ротации в верхних эшелонах власти (например, смена главы кабинета министров, на скорую возможность которой опять указывают наблюдатели) или досрочных выборов вряд ли удастся. Видимо, народ, все же ждет принципиально новых решений, причем в том ключе, в каком должны приниматься решения страной-председателем ОБСЕ.