18 августа 2007
ПАКИСТАНСКИЙ РАЗЛОМ
18 августа 2007
ПАКИСТАНСКИЙ РАЗЛОМ
Авг. 18, 2007, Zerkalo
Дальнейшее развитие во многом будет зависеть от действий президента Мушаррафа
Фуад МАМЕДОВ-ПАШАБЕЙЛИ
Вопросы в мировой политике, в первую очередь волнующие международную общественность, являющиеся долгое время темой для нескончаемых обсуждений СМИ и находящиеся под неусыпным вниманием могущих мировых политических центров, в последнее время достаточно неизменны и приняли традиционный характер. Это с каждым днем возрастающая мощь Китая, иранская ядерная проблема, Ирак и ситуация вокруг него, боязнь энергетической зависимости от России, политический кризис в Турции, противостояние на Ближнем Востоке. С уверенностью можно отметить, что в этот перечень животрепещущих проблем, учитывая последние весьма и весьма тревожные события, включается и политическая нестабильность в Пакистане.
4 июля сего года в столице Пакистана Исламабаде был введен комендантский час. Поводом послужили беспорядки вокруг Красной мечети (Лал-Масджид). Мечеть и два медресе при ней - одна для юношей, другая для девушек - и стали объектом конфронтации студентов с пакистанскими властями.
События разворачивались как стремительно, так и для многих весьма непредсказуемо. Надо указать на тот факт, что первоначально никто и не предполагал, что противостояние властей и учащихся богословских медресе закончится спецоперацией военных и штурмом комплекса зданий мечети, а в дальнейшем серией суицидов среди студентов медресе. Но это оказалось именно так. Более того, данные события наглядно высветили политическую нестабильность в Пакистане. Именно студенческие волнения достаточно ощутимо пошатнули, казалось бы, уверенное правление нынешнего господствующего режима в Пакистане и сильно поколебали позиции президента Мушаррафа.
Противостояние студентов и правящих режимов в Пакистане традиционно и имеет давнюю историю. Студенчество Пакистана, составлявшее до 1947 г. крайне незначительную по численности группу населения, за годы независимости превратилось в один из наиболее динамичных, политически активных, мобильных отрядов пакистанского общества. Отношение студенчества к правящим кругам страны часто становилось барометром настроения народных масс.
В 1969 г. под давлением студенческих выступлений ушел в отставку президент страны М. Айюб-хан. В начале 70-х годов массовые студенческие волнения в Восточном Пакистане поставили перед руководством вопрос о разделе страны и образовании независимого государства Бангладеш. Организованные по инициативе учащейся молодежи провинции Синд марши протеста против дискриминационной политики генерала М. Зия-уль-Хака явились сигналом для общей кампании гражданского неповиновения в 1983 г. и образования альянса политических партий, получившего название "Движение за восстановление демократии". В конце 80-х - начале 90-х годов с восстановлением в Пакистане процесса демократических институтов студенчество громко заявило о политических симпатиях и активно поддерживает ту или иную политическую партию на всеобщих выборах.
Структура политических партий Пакистана подразумевает наличие так называемого молодежного крыла в виде студенческой организации или организаций, действующих на местном, провинциальном или федеральном уровне. В целом и сегодня студенчество является одной из самых мобильных и легко управляемых групп общества.
Вооруженные столкновения между пакистанскими силами безопасности и студентами богословских медресе при Красной мечети, по словам студентов, возникли из-за "территориального" спора. "Они проложили колючую проволоку на расстоянии менее 100 ярдов от мечети, - заявил один из студентов. - У нас было с ними соглашение, что не будет никакого забора на расстоянии 100 ярдов".
Беспорядки начались, когда девушки, учащиеся медресе, начали убирать колючую проволоку. Видя такое рвение прекрасного пола, студенты посчитали делом чести вмешаться в процесс. Благородный порыв представителей студенчества мужского пола был не понят полицейскими, которые также решили вмешаться в действо, но уже со своими узко профессиональными целями. Студенты, вероятно, войдя в раж и, возможно, в какой-то степени красуясь перед женским контингентом медресе, захватили оружие и четырех горе-полицейских в заложники, забаррикадировались в мечети. После попыток полицейских открыть двери из мечети раздались выстрелы. В ответ полиция сначала применила слезоточивый газ, а затем открыла огонь. Пошел отсчет первым жертвам как со стороны студентов, так и со стороны полиции. Первоначально в мечети находились более 1400 человек.
В первые часы событий к студентам медресе присоединились десятки сторонних молодых людей, вооруженных металлическими прутьями и бутылками с зажигательной смесью, которые впоследствии и контролировали район, прилегающий к мечети. Затем к ним присоединились и торговцы из близлежащих лавок. Раздавались призывы к террористическим актам против полиции с заверениями, что "они будут мстить за всех тех, кто умер мученической смертью".
Руководил повстанцами брат настоятеля мечети Абдул Азиз. За последние месяцы мечеть и принадлежащие ей медресе превратились в оплот радикальных студентов-исламистов, связанных с движением "Талибан" в Афганистане. Настоятель мечети имам Абдул Рашид Гази - 43-летний профессор, историк, бывший сотрудник Министерства образования и международной организации ЮНЕСКО, по пакистанским меркам исключительно образованный человек. Он относительно недавно возглавил радикальное исламское движение, действующее на территории Пакистана. Основное обвинение, предъявляемое движением президенту страны Первезу Мушаррафу, - это отход последнего от основных принципов ислама.
В целом громких заявлений исламских радикалов, и в частности Абдул Рашида Гази, против администрации Первеза Мушаррафа не было. Отмечалось глухое недовольство в среде его последователей, накапливались силы, арсенал, росло число сторонников.
По своему социально-классовому составу до 70-80% учащихся медресе при Красной мечети были и остаются в основном выходцами из малоимущих и беднейших семей Северо-Западной пограничной провинции и Белуджистана. Получить кров, питание, начальное и среднее образование за незначительную сумму или бесплатно - мечта многих из них. Светские дисциплины в медресе преподавались ограниченно, в основном читали Коран. Жизнь проходила замкнуто, без светских развлечений. Учащиеся были незначительно социализированы в современную жизнь.
Умелое руководство Абдул Рашида Гази и его брата Абдул Азиза послушными и преданными студентами медресе объясняет стремление отдельных студентов яростно держать оборону мечети и, как они заявляли, "умереть мученической смертью, но не сдаться властям, отступникам от веры". При попытке скрытно покинуть мечеть был арестован Абдул Азиз. Он был переодет в женскую одежду с опущенной паранджой.
Сценарий взаимоотношений пакистанских военных властей с экстремистами отработан: переговоры, предоставление желающим возможности выхода, штурм. Во избежание многочисленных жертв правящая администрация уже в первую ночь противостояния, с 3 на 4 июля, начала переговоры с имамом мечети. Переговоры о прекращении огня велись весь следующий день уже при посредничестве членов ММА, а также представителей коалиции исламских политических партий. Позднее представители праворелигиозной партии "Джамаат-и-ислами" провели митинг у стен правительственных зданий с требованием разрешить участвовать в процессе переговоров на правах посредников между армией и студентами.
Следует отметить наличие значительных разногласий между взглядами Абдул Рашида Гази и исламистских организаций Пакистана, которые, как он считал, "по определению не могут обеспечить ислам в государстве, так как порождены существующей системой".
4 июля полиция и армейские подразделения у мечети Лал-Масджид были заменены войсками специального назначения. Зафар Икбал Варраич, государственный министр внутренних дел Пакистана, заявил, что отдал приказ полиции и армейским подразделениям занять позиции вокруг комплекса мечети и стрелять в каждого, кто покинет мечеть с оружием в руках, подчеркнув, что "служителям мечети и студентам, всем, кто сложит оружие, будет предоставлена амнистия". В то же время он обвинил духовных лидеров мечети "в предательстве и осквернении имиджа ислама".
Еще в тот период, когда теплилась надежда на "урегулирование и взаимные договоренности", президент Пакистана Первез Мушарраф заявлял, что "силы службы безопасности не могут проводить какие-либо рейды в районе мечети из-за угрозы самоубийства" среди студентов. Около тысячи студентов, находившихся в осаде, согласились на предложение властей и сдались без сопротивления. Всем, кто последует их примеру, были обещаны безопасность и выплата по 5000 рупий (около 85 американских долларов). Власти пообещали амнистию всем женщинам и детям. Мужчин же обещали судить по законам страны. Девушки были выпущены и сразу же переданы родителям. Но сотни людей оставались в осажденном комплексе. Власти отключили в мечети воду, газ и электричество. Исламисты удерживали от 200 до 500 студентов, утверждая, что те остались с ними добровольно, но в действительности ими прикрывались, как живым щитом.
Кровавое противостояние продолжалось несколько дней, число жертв постоянно росло. Во время телефонного интервью Пакистанскому телевидению имам мечети Лал Масджид заявил, что его сторонники готовы сдаться властям. Но при этом настаивал, чтобы правительство дало обещание не арестовывать тех лиц, чья причастность к запрещенным военным группировкам не доказана и которые не совершили никакого преступления. Позднее он потребовал безопасности для себя и членов своей семьи.
Правительство Пакистана отвергло любые условия, которые выдвигали экстремисты, заявив, что не примет условия исламистов даже в случае их сдачи и выхода из мечети, после того как в ходе противостояния погибли мирные люди. В ответ Абдул Рашид Гази заявил, что скорее примет "мученическую смерть", чем согласится на сдачу без гарантий безопасности.
Силы безопасности начали штурм мечети 9 июля, и на следующий день военная операция по захвату мечети Лал Масджид в Исламабаде была завершена. Жертвы были немалые, но, по заявлению пакистанских властей, неизбежные. Имам Абдул Рашид Гази погиб при штурме.
Отличительной чертой июльских событий в Исламабаде является то, что подобные выступления студенчества происходят в "нетрадиционном для студенческих выступлений районе", столице страны Исламабаде, который часто называют Азиатской Швейцарией, уютном зеленом просторном современном городе с бесконечным количеством роскошных вилл, великолепными современными административными зданиями, торговыми рядами и элитными частными учебными заведениями. Подобные выступления характерны для студенчества Карачи, мегаполиса, численность населения которого, по неофициальным данным, насчитывает порядка 18 млн. человек, города, где расположен крупнейший университет страны, где действует большое количество студенческих организаций, представляющих практически весь спектр политических партий и движений Пакистана, да и суммарная численность студенческого отряда гораздо многочисленнее. Подобные события могли бы также произойти в Пешаваре, где существует бесконечное количество студенческих организаций, созданных по этническому принципу, прежде всего пуштунских.
В то же время последние события показали, что и студенты, участвующие сегодня в вооруженных столкновениях с правительственными войсками, качественно отличаются от студентов прежних лет в целом, и студентов медресе, в частности. Видно, что они прошли определенную военную подготовку, владеют оружием, профессионально строят баррикады из заранее приготовленных мешков с песком, закрывают лица масками, а также имеют противогазы на случай применения полицейскими слезоточивого газа. Иными словами, они прекрасно подготовлены к вооруженной борьбе.
В июльских событиях студенты стали заложниками бескомпромиссности властей и исламских радикалов, направивших свое оружие против мусульман в мусульманском Пакистане, стране, чье политическое и географическое возникновение на карте мира в 1947 г. было озарено национально-освободительными идеями под флагом ислама. Не вызывают сомнений и острые разногласия в самом исламистском движении в Пакистане.
До обострения этой ситуации Пакистан фигурировал в сообщениях западных средств массовой информации в основном в трех контекстах. Во-первых, в связи с продолжающейся деятельностью Международных сил содействия безопасности в Афганистане и ростом активности групп, ассоциируемых с движением "Талибан" и террористической организацией "Аль-Каида" в зоне пакистано-афганской границы и в самом Пакистане. Во-вторых, в связи с осложнением внутриполитической обстановки в этой стране, примером чего является правовой кризис, начавшийся в марте с.г. В-третьих, в контексте развития пакистано-индийских отношений, осложненных рядом нерешенных проблем, прежде всего проблемой статуса Кашмира.
Как правило, события, упоминаемые в указанных контекстах, рассматриваются как симптомы кризиса, в результате которого к власти в стране могут прийти религиозные экстремисты и в их руках окажется ядерное оружие со всеми вытекающими из этого последствиями для безопасности на региональном и глобальном уровнях. Сочетание действительных проблем современного Пакистана с практически единственно рассматриваемым (катастрофическим) вариантом его развития в будущем порождает в общественном сознании амбивалентный образ государства, которое, с одной стороны, является ключевым партнером Запада, прежде всего США, по антитеррористической борьбе, а с другой - столь же опасным источником рисков, как и так называемые государства-изгои.
В целом драматические события июля разворачивались в преддверии всеобщих выборов, назначенных на конец текущего или начало следующего года. Оппозиционные силы, недовольные политикой администрации президента Мушаррафа, проводимыми им реформами в области экономики, в частности телекоммуникационном, нефтяном секторах, транспортном строительстве, инвестиционной политике и т.д., используют любой шанс для дестабилизации ситуации в стране.
Отстранение от должности председателя Верховного суда Ифтихара Чоудхри весной с.г., когда оппозиция и независимые СМИ подняли антиправительственную кампанию и сплотились вокруг бывшего главного судьи, и июльская спецоперация по захвату мечети Лал Масджид, во время которой погибли сотни людей, отнимут у президента Мушаррафа значительное количество голосов избирателей. При этом муссировались слухи, что в стране будет введено чрезвычайное положение, и в связи с этим выборы будут отменены. Но уже в августе, совсем недавно, стало известно, что пакистанский лидер Первез Мушарраф отказался от намерения ввести чрезвычайное положение.
То, что вариант чрезвычайного положения и отмены выборов рассматривался, признал министр информации страны Мохаммад Али Дуррани. "На президента было оказано давление с целью введения чрезвычайного положения из-за ситуации в стране, но из-за приверженности демократическим ценностям он не намерен предпринимать такого шага, - сказал в интервью пакистанскому телевидению Дуррани. - Выборы - приоритет президента".
Однако, несмотря на столь лаконичное заявление высокопоставленного пакистанского чиновника, надо отметить тот факт, что в самой правящей верхушке происходят события, весьма далекие от идиллии. Внутренние разногласия и даже в определенном смысле конфронтация между отдельными группами в правящей Пакистанской мусульманской лиге (ПМЛ) говорят об усилении противоречий между верхушкой партии, постоянно подыгрывающей президенту П.Мушаррафу, и некоторыми деятелями партии, которые не склонны так явно ангажировать свои личные пристрастия и предпочитают отойти от исполнения роли президентского флюгера, хотя бы частично сохранив свою независимость.
Выше была отмечена ситуация с отставкой председателя Верховного суда страны Чоудхри. Крайне неоднозначно отношение многих партийцев также к союзу с Объединенным национальным движением (ОНД) А. Хуссейна. Последний, в частности, обвиняется в открытом потворствовании массовым беспорядкам 12 мая с.г. в Карачи, связанным с приездом туда опального И.М. Чоудхри и приведшим к многочисленным жертвам. Некоторые функционеры ПМЛ считают, что подобные внутрипартийные разногласия, носящие порой принципиальный характер, негативно отражаются на имидже и репутации партии, что должно вызывать особое беспокойство накануне проведения в стране выборов в законодательные органы власти. Звучит довольно резкая и незавуалированная критика и в адрес президентской администрации, продолжающей заигрывать с одной из ведущих оппозиционных сил страны - Пакистанской народной партией (ПНП) под руководством Б. Бхутто, которая рассматривается многими политическими деятелями в качестве основного и политически наиболее весомого соперника нынешнего президента в борьбе за власть. Некоторые из ведущих партийцев даже заявляют, что покинут ПМЛ в случае оформления между ней и ПНП какой-либо договоренности.
О том, что у партии имеются проблемы внутреннего свойства, свидетельствует также выход из ее рядов видного политического деятеля (бывшего премьер-министра Пакистана), занимавшего ранее пост ее генерального секретаря, М.З.Джамали, который на протяжении последнего времени неоднократно выступал с критикой курса, проводимого администрацией и премьер-министром Шаукатом Азизом. Имя П.Мушаррафа, правда, в его обвинительных речах не фигурировало, однако незримая, но вполне осязаемая критика в адрес генерала явственно ощущалась. Подобные политические метаморфозы и отходы от ранее четкой пропрезидентской линии скорее всего можно объяснить неуверенностью отдельных функционеров партии (которые ныне занимают ведущие посты в руководстве страны и государства) в своей дальнейшей судьбе. Поэтому не вызывает удивления их отклонение от генерального курса верхушки партии.
Волнения эти понять можно. Многие в ПМЛ явно ощущают, что Мушарраф колеблется. А иначе как объяснить, что в конце июля он встретился с Беназир Бхутто на нейтральной территории в Абу-Даби? Более того, официальный Исламабад уведомил Интерпол, что Бхутто и ее супруг больше не находятся в числе лиц, разыскиваемых пакистанскими правоохранительными органами. Чем не весомый шаг в сторону сотрудничества с оппозицией?
Беназир Бхутто, дама весьма неоднозначная, в своих последних заявлениях высказала мысли, в которых ощущается возможность сотрудничества с Мушаррафом. Конечно, в случае выполнения ряда ее условий, главное из которых, по видимости, - уход его с поста главнокомандующего и премьерский пост для нее, при церемониальном президенте Мушаррафе. Очевидно, что такой закулисный торг пакистанской политике стабильности не добавляет. Всякому понятно, что для Бхутто, в свое время приложившей руку к созданию талибов, а ныне провозглашающей себя лидером демократической оппозиции, возможны любые компромиссы, лишь бы вернуться к власти.
Итак, один вариант для нынешнего президента - войти в альянс с Бхутто. А если не получится? Тогда, вероятнее всего, придется обрушиться на оппозицию, так же, как на поддерживающих талибов племена, живущие в пограничных с Афганистаном районах, и радикальных исламистов. Все это весьма нежелательно, но что делать, если это позволит Мушаррафу сохранить за собою власть.
Атмосфера, царящая в Пакистанской мусульманской лиге, определенным образом проецируется и влияет на обстановку в более общем контексте, оказывая влияние на настроения в широких кругах общественно-политического истеблишмента Пакистана. Страна, по мнению некоторых независимых политических наблюдателей, как иностранных, так и местных, выходит на путь "некой неопределенности". Это объясняется как нечеткостью замыслов и планов П.Мушаррафа относительно ближайшего будущего, так и общим внутриполитическим кризисом в стране.
В Пакистане в принципе могут возникнуть условия для воссоздания институтов демократии, поскольку страна находится накануне переходного периода, когда ее дальнейшее развитие в том или ином направлении будет зависеть как от шагов главы государства, так и от деятельности оппозиции. Как полагают большинство экспертов, не исключено, что оппозиционные партии, которые постараются максимально обыграть нынешние и грядущие внутриполитические трудности, сделают попытку оказать давление на президента страны. Однако подобный вариант чреват тем, что П. Мушарраф вместо того, чтобы поддаться нажиму, наоборот, предпримет контрнаступление, закрепив доминирующую роль армии в политической жизни пакистанского общества.
Очень вероятно, что поведение главы Пакистана в значительной степени будет формироваться с учетом отношения к событиям в стране со стороны западных государств, которые хотя и призывают к проведению прозрачных и реально демократичных выборов, по вполне осознают то обстоятельство, что в настоящее время, хотят они того или нет, реальной альтернативы нынешнему главе пакистанского государства нет. Многое зависит и от одобрения действий официального Исламабада или отсутствия такового со стороны Соединенных Штатов, которые, как представляется, будут выстраивать линию поведения с учетом как безальтернативности кандидатуры П.Мушаррафа на выборах, так и афганского фактора, который, несомненно, всегда незримо присутствует во взаимоотношениях между Вашингтоном и Исламабадом.
А позицию Вашингтона совсем недавно озвучил президент США Джордж Буш. "По внутренней политике я нацелен на то, чтобы у него (у Мушаррафа) были проведены свободные и справедливые выборы, и именно об этом мы с ним и говорили", - сказал он. Буш также призвал власти Пакистана предпринять решительные действия против боевиков "Аль-Каиды", якобы укрывшихся на северо-западе страны у границ с Афганистаном. "Я признаю, что Пакистан - это суверенное государство, и для американцев важно признавать этот факт, однако для них также важно понимать, что Мушарраф разделяет нашу обеспокоенность по поводу радикалов и экстремистов", - заявил Буш. "Я ему дал понять, что если имеются оперативные данные о ценных целях в его стране, то американский народ будет ожидать от него скорейших действий", - подчеркнул президент США.
Достаточно противоречивые заявления. С одной стороны, Мушаррафа призывают немедленно покончить с лагерями террористов, с другой, требуют не забывать о демократии. Куда разумней в сложившихся условиях Вашингтону было бы, отказавшись от демократической риторики, перестать показательно посягать на суверенность власти Мушаррафа и согласиться с тем, что любые его, пускай даже самые жесткие, действия, если они гарантируют порядок в стране, имеют право на существование.
С учетом всех перечисленных выше факторов и тенденций можно скзать, что в стране наблюдается политический разлом. Можно ли выправить ситуацию? Тем более учитывая непонятно двоякую позицию Белого дома (хотя, думается, это лишь на официальном уровне). С определенной долей уверенности можно сделать вывод о том, что ситуация в Пакистане и ее дальнейшее развитие будут во многом зависеть от действий главы государства и его способности искусно лавировать в море политических проблем, используя силовые, дипломатические или иные методы. За все время нахождения во власти Мушарраф в целом довольно успешно справлялся с этой задачей.