31 мая 2007
Эффект бумеранга. Переход на латиницу может ударить по интересам тех, кто за это ратует
31 мая 2007
Эффект бумеранга. Переход на латиницу может ударить по интересам тех, кто за это ратует
31 мая 2007 г., zonakz.net
Мурат САБЫРЖАНОВ
Нынче летом исполняется 17 лет вступлению в силу принятого еще Верховным Советом Казахской ССР закона, объявившего казахский язык государственным языком республики. Этот законодательный акт был принят осенью 1989 года. Вступил же он в силу 1 июля 1990 года. Накануне этой даты, помнится, была принята Государственная программа развития языков в Казахстане до 2000 года. Спустя год с лишним наша республика обрела государственную независимость.
После этого дважды - в 1993 и 1995 годах - менялась Конституция. В обоих случаях казахский язык объявлялся Основным законом страны единственным государственным языком. В 1997 году этот статус был подтвержден новым Законом РК "О языках". В 2000 году истек срок действия принятой Государственной программы развития языков. Но официального подведения итогов ее выполнения не было. В начале 2001 года была принята и обнародована следующая такая программа - уже со сроком действия до 2010 года.
До истечения этого периода сейчас осталось уже немногим более двух с половиной лет. Каковы же результаты за прошедшие почти 17 лет? Имеются в виду итоги деятельности по реализации государственного статуса казахского языка. Судя по публикациям в казахской прессе, они не утешительны. В подтверждение такого вывода приведем пример.
Так, газета "Ана тiлi" ("Родная речь"), которая является таким периодическим изданием, чья деятельность всецело посвящена освещению вопросов языка и культуры, в своем номере, вышедшем в свет от 17 мая текущего года, публикует статью под красноречивым названием "Правительство, которое не умеет писать законы на своем языке". Ее автор Хинаят Насыров о системе законотворчества в нашей стране знает не понаслышке. Он является кандидатом юридических наук, главным советником отдела взаимной связи с Комитетом международных отношений, обороны и безопасности Сената Парламента РК.
В его статье делается такой вывод: "Ситуация, сложившаяся у нас такова, что до сих пор законы пишутся на русском языке, потом переводятся на государственный язык. Специалисты в министерствах, Парламенте во многих случаях особого внимания тексту законопроектов на государственном языке не уделяют. Потому что большинство из них государственным языком в достаточной мере не владеют. По их мнению, проверка аутентичности текста законопроекта на государственном языке - это задача переводчиков. А переводчики - не юристы, они не всегда бывают в достаточной мере знакомы с правовыми, законодательными требованиями к текстам законопректов".
То есть в целом складывается впечатление, что в системе государственной власти или, иными словами, в сфере официального применения все склонны возлагать ответственность за правильное или неправильное использование государственного языка на переводчиков. А это, в свою очередь значит, что дело это на уровне государства с 1990 года по настоящее время не очень-то продвинулось вперед.
Разговоров и идей много. А вот реальных достижений, которыми можно было бы похвастаться, - по-видимому, мало. Разговоры и идеи время от времени меняются. Потому что меняется и само время. Вместе с ним - и условия жизни. Только одна идея, связанная с языком, пережила почти все то время, на протяжении которого осуществляется деятельность государственных программ по развитию языков. Речь о переходе с кирилицы на латиницу. С недавних времен эта идея приобрела в сфере общественного мнения новый импульс. Ее все стали обсуждать с новой силой. Впрочем, такое происходит не в первый раз.
Да, идея перехода с кириллицы на латиницу пропагандируется видными представителями казахской филологии и литературы вот уже много лет. Их к настоящему времени все это время поддерживает почти вся этнокультурная общественность в обеих столицах. Проведенные по этому вопросу многочисленные совещания и конференции, соответствующие выступления на страницах прессы и по телевидению и радио дают свои плоды.
Справедливости ради следуют сказать и то, что такая идея имеет, наряду с многочисленными сторонниками, также противников. Причем - достаточно серьезных. К примеру, газета "Ана тiлi" ("Родная речь"), которая является таким периодическим изданием, чья деятельность всецело посвящена освещению вопросов языка и культуры, в ряде своих публикаций выражает весьма критическое отношение к идее перехода на латиницу.
И все же большая часть казахского общества, а особенно, казахскоязычная интеллигенция склонна поддержать инициаторов перехода на латинскую орфографию. Главный довод этих инициаторов: латинская графика значительно облегчит приспособление компьютерной техники к нуждам казахскоязычных, ускорит процесс компьютеризации в казахском обществе.
Конечно, говорить так - это несерьезно. Потому что, если бы успехи в освоении и применении компьютеров обуславливались переходом на латиницу, первым должны были бы пострадать японцы с их мудреными иероглифами. А они по части информатики находятся в числе мировых лидеров и не подозревают о том, что их успехи могли бы быть большими, если бы они, по логике поборников орфографической реформы в казахском языке, догадались поменять свое китайское письмо на латинское...
Итак, ускорит ли переход на латиницу процесс компьютеризации в казахском обществе - это еще вопрос.
А вот то, что такой шаг может бумерангом ударить по интересам выступающей за такую орфографическую реформу казахской творческой интеллигенции, представляется вполне реальным. "Что в этом для них опасного?", - спросите вы.
Дело в том, что в стране имеются тысячи и тысячи людей (главным образом старших возрастов), которые, когда-то окончив казахскую школу, дальше пошли по жизни по такому пути, где нет практической необходимости в казахском языке, и которые, тем не менее, по привычке, приобретенной в детстве (во времена, когда телевизор еще не вошел в быт как основной предмет досуга), время от времени покупают и читают казахские газеты и книги.
Они и составляют основу сильно поредевшей за последнее время аудитории казахских литераторов и журналистов. Если теперь казахские газеты и книги начнут выходить на латинице, что им непривычно, большинство из них едва ли станут насиловать себя, чтобы приобщиться к новинке. Скорее всего, эти люди окончательно пополнят ряды потребителей продукции русскоязычных авторов и СМИ. Благо, русский язык им доступен и привычен. Вот и все. Подрастающая молодежь, которая учится в казахской школе или уже окончила ее, не очень-то читает казахскоязычные газеты и художественную литературу. Почему? - это тема для отдельного разговора.
А ведь когда-то книги казахских прозаиков выходили фантастическим тиражом в 50-60 тысяч, поэтов - в 20 тысяч экземпляров. И, тем не менее, их было не достать. Ровно 40 лет тому назад, в 1967 году к пятидесятилетию Октябрьской революции было переиздано большое количество произведений известных казахских авторов:
А нынче, когда нас, этнических казахов, насчитывается в стране 9 миллионов, казахская проза выходит уже тиражом в 2-4 тысяч экземпляров и очень плохо расходится.
В этих условиях наши мастера пера и слова, получается, лезут рубить сук, на котором сидят. Не по принуждению, а с восторженным энтузиазмом. Лучше всего эту ситуацию можно передать словами Б. Пастернака:
А сзади в зареве легенд,
Идеалист-интеллигент
Печатал и писал плакаты
Про радость своего заката
Ладно, с рядовыми творческими интеллигентами ясно. Но неужели так же, как и они, пребывают всего лишь в восторженном заблуждении и верхи этой интеллигенции, белая кость казахской словесной культуры, которая проявляет себя как генератор пропаганды и "пробивания" латиницы?!
На словах все объясняется искренней заботой о будущем родного языка и его носителей. На деле же это похоже на выполнение элитными представителями казахской культуры своих обязательств, взятых перед коллегами и единомышленниками из других тюркских республик.
Впрочем, судите сами - вот откровения лидера крымских татар Абдулджемиля Кырым-оглу (Мустафы Джемилева) по рассматриваемому нами здесь вопросу из турецкого издания: "При встрече (представители тюркских народов бывшего СССР - авт.), чтобы быть понятыми друг другом, общаются на русском языке. Поэтому нам нужен (свой - авт.) общий язык. И его не нужно придумывать, а лучше в его основе использовать тюркский язык турецкого государства. Для этого необходим общий алфавит, который бы у всех тюрок не отличался бы друг от друга. Вот почему в 1991 году мы принципиально приняли решение перейти на латинский алфавит" ("Tarih ve medenyet"). То, что у нас сейчас имеет место, сильно смахивает на подталкивание государства и общества к реализации такого рода решения, не правда ли?!
Тем более что на том большом собрании деятелей культуры из тюркских республик и государств, где озвучивалась и находила всеобщую поддержку подобная идея, как известно из самых разных источников, присутствовали многие из тех, кто сейчас наиболее рьяно выступает за введение латиницы. Более того, некоторые из поборников внедрения латиницы в Казахстане в кулуарных разговорах откровенно и до конца разделяют высказанное А. Джемилем суждение.
Мы совершенно ничего не имеем как против турецкого языка, так и против латиницы. Но какое бы то ни было решение по отношению к казахскому языку, казахской орфографии, на наш взгляд, не должно иметь побудительным мотивом внешние обстоятельства. Потому что языковая, общественно-политическая ситуация в тех же тюркских республиках самая разная. То, что где-то пойдет хорошо, еще где-то может выйти боком. Поэтому спешить не следует. А подталкивать общество к тому, последствия чего сам еще не удосужился как следует просчитать, - тем более.